Очень приятно, бездомный тэнгу

Глава 12. Карп попался в сети

Девчачий голос, заглушаемый плеском волн, доносился издалека, со стороны моря. Хару затих, перестал кашлять и прислушался — мало ли показалось. Голос вновь позвал, тогда белый тэнгу резко сел и попытался встать, но за его руку по-прежнему держалась старшая сестра. Она не придала значения крику, что-то пробубнила под нос и предложила ещё полежать.

— Онэчан, кто-то зовёт на помощь, — встревоженно произнёс Хару и попытался убрать руку Хотару, но та только посильнее вцепилась со словами:

— Пусть зовёт, у тебя Сота с Хибики есть, и эта жрица противная, — она искривила лицо так, будто её сейчас вырвет, — они вместо тебя со всем разберутся.

— Хотару-онэчан, так нельзя, — возмутился Хару, осторожно заставил её разжать пальцы и отпустить его руку, после чего поднялся на ноги и побрёл по берегу, продолжая внимательно прислушиваться. Тёплый мягкий песок непривычно застревал между большими тёмными пальцами, с каким-то странным ощущением щекотал.

Голос вновь закричал:

— Кто-нибудь!

Пока Сота блаженствовал в окружении моти, а Хотару продолжала лежать, уткнувшись носом в песок, Акико и Хибики тоже прислушались к крикам и последовали за Хару. Держась на приличном расстоянии друг от друга, они оглядывались по сторонам, всматривались в волны, бьющие о песчаный берег — то выбрасывающие всевозможные водоросли и мелкую живность, то уносящие их обратно. Голос определённо кричал откуда-то со стороны воды, а не из леса.

— Где ты? — не выдержал Хару, так и не найдя источник.

— О владыка морей, меня услышали! — оказалось, он уже успел пройти место, откуда кричали. — Я здесь!

Хару вернулся на несколько шагов назад, а Акико и Хибики как раз приблизились к нему. Все трое вгляделись в морскую пучину, где заметили смутное тёмное пятно. На миг из воды показалась чья-то светлая голова, но её вновь скрыли волны.

Обеспокоенный Хару, не теряя времени, вошёл в воду и поспешил к кричавшей, но по его ноге что-то поползло. Не обращая внимания, он пытался пройти к тонувшей девушке, однако это нечто поднималось уже по обеим ногам, как вдруг связало его лапы друг с другом и уронило в воду. Хару вскрикнул, а Хибики уж было прыгнул в воду за ним, однако его руку схватила Акико и не пустила.

— Ты что творишь? — возмутился Хибики, когда голова молодого господина скрылась под водой.

— Ты видел, что его схватило? — встревоженно спросила Акико, продолжая стоять на песке, в стороне от воды. — А если мы все там застрянем? Тогда уже никто ему не поможет.

Ей двигало вовсе не чувство самосохранения: если бы она не подумала наперёд, то сама бы сейчас ринулась туда.

Хибики был вынужден признать, что в её словах имелся смысл: если и их утянет под воду, то там они и погибнут. Сота бы вряд ли придумал способ, как их вытащить, а Хотару бы и вовсе поленилась подниматься. Или бы испугалась и в панике улетела обратно во дворец Кинъу. Тем не менее, Хибики всё-таки вздохнул, убрал пальцы Акико со своей руки и позвал:

— Сота, живо сюда.

В нескольких дзё от него прозвучало недовольное:

— Я ем!

— Молодой господин в беде! — уже громче крикнул Хибики, а Сота мигом сел. Моти, которые он разложил по своей груди, вмиг упали на песок, а тёмный тэнгу уже мчался к Хибики и Акико.

— Эй, ты куда? — обиженно возмутилась Хотару, недовольная, что её оставили одну. К сожалению, она была не какой-то Акико, а дочерью одного из глав кланов тэнгу, поэтому Сота не мог крикнуть ей: «Оглохла, что ли, молодой господин в беде!», как чуть не сорвалось с его языка. В итоге он бросил, не оглядываясь:

— Молодая госпожа, с молодым господином что-то случилось.

Если Хару не просто просил фамильярно общаться с ним, а видел в Соте и Хибики своих друзей, то для Хотару они оба были лишь подчинёнными. Она лениво потянулась и села на песке, Сота уже далеко убежал. Старшая сестра Хару ненавидела оставаться одна, поэтому тоже поднялась, но только шаг успела сделать, как наступила в надкусанный моти. Остальные сласти тоже валялись на земле — Сота даже не думал сложить их обратно в мешок, так как слишком спешил. Хотару вздохнула, отряхнула ступню, вытерла о песок и, недовольная, поплелась по берегу, сердито шаркая ногами.

— Что с Хару? — одновременно раздражённо и обеспокоенно крикнула она.

Акико бросила на неё негодующий взгляд, но только фыркнула и промолчала. Сота попробовал сделать шаг в воду, пока Акико с Хибики внимательно наблюдали за ним. Ничего не произошло. Он сделал второй: нечто тёмное поднялось из воды и начало оплетать его ногу, скользкое и слизкое, словно жуткий чёрный слизняк. Сота скривился и попытался выпрыгнуть на берег, но этот «змей» не пускал его. Тёмный тэнгу обнажил катану и попытался перерубить чёрное существо, но лезвие прошло насквозь, а «змей» сросся обратно и теперь оплетал оружие. Сота в тревоге обернулся, силясь избавиться от него:

— Эй, чего стоите? Помогли бы.

— Попробуй перьями, — предложила Акико, однако ни она, ни Хибики приближаться не стали. Хотару успела настигнуть их, но с интересом замерла на месте, не спеша вступать в схватку со «змеем».

Сота презрительно глянул на жрицу, вдобавок, закатил глаза при виде молодой госпожи, но всё-таки послушался и выпустил тёмно-коричневые перья — те разлетелись в разные стороны и взмыли в воздух вокруг него. Сота уверенно направил одно из них в склизкого «змея», однако перо лишь с хлюпаньем застряло в противной массе. Тэнгу направил туда все разом, в надежде разрубить морское чудище, но все остальные перья тоже только вошли в его туловище, а выйти не смогли.

Существо продолжало оплетать его ногу, поднималось по одежде всё выше, вскоре достигло пояса и только тогда переползло на вторую ногу.

— Сделайте что-нибудь!

Он видел встревоженные взгляды Акико и Хибики, а также восторженное лицо Хотару, последняя ещё и радостно произнесла:

— Ой, а что это тут у вас?

Жрица крикнула изо всех сил, не находя себе места и переживая, что белый тэнгу захлебнулся:

— Хару, попробуй свои перья выпустить!

Она не знала, донеслись ли её слова до него, как и не была уверена, жив ли он ещё. Не успела она и шагу сделать, как пепельные перья вырвались из воды и зависли прямо над поверхностью, натянув жуткую сеть, от которой, к тому же, шла мерзкая вонь, будто что-то сгнило. Все дружно нахмурились, сморщили носы и постарались дышать неглубоко.

Даже перья Хару не могли прорубить это существо, которое оказалось вовсе не змеем, а сетью, что сама нападала на своих жертв. Зато та поднялась достаточно, чтобы Хару, незнакомая светловолосая девушка, что звала их на помощь, и рыжий юноша вынырнули и вздохнули. Однако вонь и им в нос ударила, те сморщились и закашлялись. Хару чуть обратно в воду не опустился, но стерпел, закрыл нос и рот рукой. Другие двое держались спокойнее.

Сота, заметив, что помимо молодого господина и девушки среди пойманных в ловушку оказался и юноша, заржал и насмешливо поинтересовался:

— Сколько вас ещё там? Под водой никто не затерялся?

Хибики пустил в него своё светло-коричневое перо, но не поранил, а только похлопал по лбу и серьёзно сказал:

— Сейчас не до шуток.

— Когда, как не сейчас? — Сота пожал плечами. — Мы в ловушке, которую никто не знает, как разрушить. Может, последний раз в жизни шутим.

— Не говори так! — испуганно воскликнула Хотару. — Вытащите Хару, а дальше смейтесь, сколько влезет, помирайте на удовольствие.

Она заметалась на берегу туда-сюда, но в воду ступить не решилась. Акико вздохнула и покачала головой: лучше бы молодая госпожа убралась во дворец и не мешалась тут, а то развела панику.

— Это во всём люди виноваты, — нежным голосом с сожалением заговорила светловолосая девушка, что недавно звала их на помощь, а в итоге загнала в ловушку. — Даймё Хонда и его сыновья.

От неожиданности Хару дёрнулся в воде и с удивлением спросил:

— Причём тут даймё Хонда?

— Вы не местные? — переспросила девушка и надула и без того пухлые губы, Хару отрицательно покачал головой.

Рыжий юноша поднял свои голубые глаза, встревоженно оглядел всех и открыл рот:

— Тогда позвольте представить, перед вами Её Высочество принцесса Хачими из рода персиковых кои.

Услышав слово «персики», Хотару радостно засмеялась, вспомнив, как несколько лет назад Хару выкинул несколько ящиков из окон дворца Кинъу.

— Молодая госпожа? — обеспокоенно позвал Хибики и нахмурился, не понимая, как в такой ситуации можно хохотать, но та так развеселилась, что не могла успокоиться.

— А я её покорный слуга, — смущённо продолжил юноша, переволновавшись, что сказал что-то неправильно.

— Не будь таким скромным! — воскликнула принцесса Хачими и захлопала руками по воде. — Он мой троюродный брат по материнской линии. Мой дядя, брат моей матери, приходится ему…

— Мы поняли, — поспешил перебить её Сота, совершенно не думая о манерах. Он был осведомлён о крупных семьях среди рыб-ёкаев и не хотел ничего слушать и уж тем более запоминать их родословную, ему тэнгу хватало: у того же Хару помимо Хотару ещё был старший брат Масао и сестра Мию — и все родные. Если бы он этого не сделал, то её бы перебила Хотару, зато Хибики мог снова настучать Соте пером по лбу, что он и сделал.

Принцесса Хачими разочарованно вновь надула свои губки и качнула головой, множество украшений в её волосах зазвенело. Серебряные заколки в виде лотосов были вплетены почти в каждую прядь, и без того украшенные множеством крошечных листиков. Верх её одежды, торчащий из воды, был расшит белым жемчугом — вероятно, как и вся остальная одежда, но в тёмной воде было сложно разглядеть. Ни приодетая после госпожи Фуку Акико, ни спустившаяся из дворца Кинъу Хотару по количеству украшений не могли сравниться с принцессой Хачими.

Хару отвёл от неё взгляд, обернулся к рыжему юноше и спросил:

— А как тебя зовут?

Всё равно никто никуда не спешил, трое находились в ловушке, Соту засасывало туда, остальные не знали, что делать, так что можно было спокойно беседовать.

— Ёске, — смущённо ответил тот.

— Принцесса Хачими, почему вы считаете виноватыми даймё и его сыновей? — Хару забеспокоился, что его невиновного друга обвинили.

Та перестала дуться, окинула всех грустным и тоскливым взглядом, тяжело вздохнула, закашлявшись от противного запаха сетей. Ёске обеспокоенно подплыл и замахал руками, но принцесса Хачими быстро пришла в себя и заговорила:

— Вы не местные, поэтому могли не слышать, но семья Хонда выращивают кусты бессмертия и удобряют их ёкаями и людьми.

— Вздор! — мгновенно воскликнул Хару, отказываясь верить в это чушь. — Асахи не мог! Если бы у семьи Хонда появились кусты бессмертия, Асахи бы рассказал нам, да, Хотару-онэчан?

Белый тэнгу перевёл взгляд на сестру, ища в ней поддержки.

— Согласна, — подтвердила она, прикрыла глаза и несколько раз кивнула. — Асахи — добрейший человек, он бы в жизни никого не убил.

Принцесса Хачими вздохнула и вновь закашлялась, а Ёске начал метаться вокруг неё, пытаясь прогнать жуткий запах, но делал только хуже. Когда принцесса пришла в себя, она продолжила, стараясь меньше вдыхать: