Легенды острова Джерси

Тогда он случайно поймал взгляд сеньора Пьетры, и его внушительный пассажир улыбнулся и кивнул в знак благодарности.

— Однако моя собственная дочь никогда не должна узнать об этом, — добавил капитан.

Пьетра рассмеялся, и в этот момент они стали друзьями. Пошатываясь от сильного ветра, первый помощник отошел от капитана, чтобы рявкнуть матросам приказы. Завывание шторма лишило его дара речи, но матросы хорошо знали свой корабль и почти инстинктивно подняли паруса.

Вглядываясь сквозь проливной дождь, капитан заметил такую же активность на других кораблях и позволил себе надеяться, что скоро все они будут в безопасности. Три неповрежденных корабля уже пришли в движение и приближались к берегу. Его собственный утяжеленный барк был медленнее и более громоздким, так что он последует за ними, чтобы не замедлить их курс.

— Что происходит?

Капитан подпрыгнул, когда рядом с ним появился его высокий пассажир-торговец.

— Сеньор Пьетра! Вы будете в большей безопасности под палубой с вашей дочерью, сэр.

Темные глаза пассажира смотрели сквозь ночь, не мигая от резкого ветра.

— Она напугана, капитан. Что я могу ей сказать?

Капитан указал на берег.

— Вот видите, сеньор Пьетра? Где горят огни над костром? Думаю, жители этого острова показывают нам огни на снастях своих кораблей, пытаясь направить нас в гавань, чтобы мы могли найти путь в безопасное место, пока шторм не пройдет.

Пьетра кивнул, и его черные глаза встретились с глазами капитана.

— Я приведу сюда Нероли, чтобы она могла их увидеть. Она не привыкла ни к океану, ни к замкнутым пространствам. Она — дитя земли, камня и пустыни. Свет успокоит ее, когда она увидит, как близка к тому, чтобы снова встать на твердую почву под ногами. Значит, мы в безопасности? Вы можете провести нас в гавань, несмотря на этот шторм?

— Думаю, что да, сэр. Хотя мы будем последними в порту.

— Хорошо, — кивнул Пьетра, — ведь на других кораблях есть еще люди, не так ли?

— Да, сеньор Пьетра, и мы больше и медленнее, потому что у нас более тяжелый груз.

Темные глаза Пьетры не дрогнули, когда он сказал капитану:

— Моя дочь — это все, что имеет для меня значение, капитан. Она более ценна, чем все сокровища земли. Если вам нужно облегчить наш груз, пусть ваши люди сбросят золото за борт.

Капитан разинул рот и тут же пришел в себя. Он подозревал, что их груз был слишком тяжел, чтобы быть чем-то еще, но услышав подтверждение, был потрясен. Королевский выкуп в его скромном трюме.

— Уверен, что в этом нет необходимости, сеньор, — сумел сказать он, — я могу провести вас туда, невзирая на лишний вес. Если наш вес даст нам больше устойчивости, я сделаю все, что в моих силах, чтобы доставить маленькую Нероли в целости и сохранности на берег. Даю слово.

Пьетра крепко сжал плечо капитана своими сильными пальцами и кивнул. Затем он повернулся и пошел обратно через волны, омывающие палубу, к каюте, которую делил со своим ребенком.

Отвернувшись от пассажира, капитан заметил, что поврежденный барк отчаянно сопротивляется. Он с мрачным выражением лица наблюдал, как корабль со сломанной мачтой накренился на большую волну и медленно перевернулся. Он начал тонуть под натиском этого ужаса бурлящей воды, и когда его огни погасли, матросы, изо всех сил пытающиеся плыть, растворились в темноте. Оставалось только четыре корабля, но они набирали скорость, когда волны с силой гнали их к берегу.

Первый из кораблей уже почти достиг танцующих огней, когда сквозь шум ветра послышался треск удара. На мгновение капитану показалось, что это гром, но затем он увидел, что головной корабль накренился и опрокинулся.

— Что случилось? — спросил Пьетра, снова оказавшись рядом с ним, на этот раз с дочерью на руках.

Глаза Нероли были полны дикого страха, и она прижималась к отцу.

— «Красное небо» ударился о скалу, — в ужасе сказал капитан, указывая на головной корабль, который накренился набок. — Но как это может быть?

«Красное небо» взметнулся вверх, его киль поднялся в воздух, когда накатывающие волны заставили подняться высоко на невидимые скалы под поверхностью воды, а затем движение океана снова оторвало лодку, выпотрошив ее нос к корме.

Крики матросов звенели в ночи, когда безжалостный прилив загнал еще один корабль на скрытый риф, сокрушив нос силой удара. Матросы были выброшены за борт и с такелажа.

— Помоги нам Бог, это ловушка, — прошептал капитан. А потом он взревел: — Держаться! Всем держаться! Нас ведут прямо на скалы!

Когда его люди бросились выполнять приказы, он беспомощно наблюдал, как третий корабль у берега пытается сбавить скорость, а его собственный капитан выкрикивает приказы, когда тоже понял, что здесь нет безопасной гавани. Корабль дернулся и накренился вбок, когда острые концы рифа внизу врезались в киль. Он застрял, бьющиеся волны начали раскачивать барку, ударяясь о корпус, царапая.

Лодка безжалостно упиралась в камень, разрывая нижнюю часть, будто каменные зубы жевали бревна. Корабль позади них, не имея возможности замедлить ход или повернуть, врезался в них, раздавив лодку и ее людей и пронзив собственный корпус на берегу, они почти сразу же начали тонуть, моряки бросились в безжалостное море, чтобы их не утащило вместе с судном, но они были жестоко выброшены на скалы и затоплены горными волнами.

— Вредители! — капитан сплюнул и снова уставился на пляшущие огоньки. Теперь он мог различить фонари, поднятые на шестах, чтобы имитировать огни в снастях лодок в гавани.

— Зачем им это делать? — в ужасе спросил сеньор Пьетра.

— Они тянут нас на скалы, чтобы уничтожить корабли, чтобы забрать наш груз, когда мы будем уничтожены.

Глухой удар и скребущий звук под ними превратили кровь капитана в лед, когда скрытые под волнами камни ласкали борт корабля. Это было похоже на то, будто какой-то огромный зверь испытывал свои когти на их корпусе.

— Сделай же что-нибудь, отец! — закричала Нероли, ее глаза были дикими, как у пойманного зверя.

— Я не властен ни над водой, ни над воздухом, дитя мое. — Я не могу справиться ни с волнами, ни с ветром, — сказала Пьетра, крепче прижимая ее к себе.

Торговец в отчаянии посмотрел на капитана, который старался не выдать своего ужаса. Он твердо держал руки на штурвале, пока его люди чистили паруса и тянули канаты с безупречной эффективностью, которая все еще не могла сравниться с сильным ветром и мощным напором прилива. Они упали с вершины одной большой волны и ударились о скалу, не так сильно, чтобы расколоть корпус, но с достаточной силой, чтобы сбросить одного из матросов с такелажа.

Капитан стиснул зубы, поворачивая штурвал в сторону от этого рифа, держа их ровно, не зная, направляет ли он их прямо в другую скрытую ловушку.

Нероли всхлипнула, когда легкий толчок отбросил их на правый борт. Капитан судорожно сглотнул, во рту у него пересохло от страха, и, пока первый помощник выкрикивал приказы, руки его легко лежали на штурвале. Корабль и команда находились в идеальном симбиозе, плывя вслепую, когда их заставляли все ближе подходить к берегу, медленно, но недостаточно медленно, чтобы защитить их, если волны прижмут к скалам.

— Слева камни, — тихо сказал Пьетра.

Капитан направился прочь от пятна воды, которое казалось ему не более опасным, чем любое другое.

— Вы видели, как они вынырнули на поверхность? — спросил он, наконец.

— Я чувствую их под водой, — сказала Пьетра.

Глаза торговца были закрыты. Его лицо сосредоточенно сморщилось.

— Здесь повсюду разбросаны камни. Я должен был это предчувствовать, но из-за грозы мы должны повернуть назад! Там нет безопасного пути к берегу, и даже если бы и был, эти люди, скорее всего, убьют нас, когда мы достигнем его.

— Прилив не позволит нам повернуть назад, — признался ему капитан, и когда он снова встретился взглядом с купцом, то не смог скрыть своего отчаяния.

Теперь они могли различить очертания кораблекрушений; люди острова, казалось, почти шли по воде, когда переходили от скалы к скале у берега, подходя ближе, чтобы увидеть этот последний корабль, разорванный на части о скалы.

Огромная волна обрушилась на палубу, и Нероли вскрикнула.

Чем ближе они подходили к видимым скалам и к ревущей белизне бурунов, тем сильнее вздымались и опадали волны, заставляя лодку подчиняться качке и рысканию ревущего океана. Попытки капитана управлять судном становились все более тщетными, он изо всех сил старался удержать волны позади себя, чтобы они не разбились о борт лодки и не опрокинули их. Затем прилив отступил, и волна подняла их высоко вверх, когда он начал прорываться в белую воду. Они были пойманы прибоем, и с огромной скоростью разбивающаяся волна гнала их, как карету, запряженную белыми лошадьми. Потеряв контроль, они с ревом рванули вперед, а затем с огромной силой ударились о камни. Капитан ахнул, почувствовав, как его ребра треснули о штурвал. Его люди были сброшены на палубу, как тряпичные куклы, но торговец каким-то чудом удержался на ногах, будто был вживлен в нос корабля.

Передняя часть утяжеленной барки торчала высоко из воды под неестественным углом. На какое-то мгновение капитану показалось, что сила волн унесет «Ворона» далеко вперед, но затем они вклинились между остриями двух скал, и корабль начал медленно разваливаться на части, бревна трещали под его тяжестью.

Корма начала отрываться позади них, Торговец двинулся вперед, на нос, прижав дочь к груди одной сильной рукой. Он перегнулся как можно ниже через борт корабля и провел пальцами по камням, о которые они разбились, странная дрожь пробежала по бревнам корабля, и даже когда барка продолжала разрываться надвое, ее корма крепко держалась между камнями.

Даже когда вокруг них опускались мачты, грохочущие волны не могли сдвинуть нос корабля с того места, где он застрял.

Разбойники ползли по скалам, которые были достаточно высоки, чтобы защитить их от бушующего моря. Как пауки в паутине, они двигались вперед, опасаясь своей неведомой добычи.

С могучим треском задняя часть судна полностью оторвалась от передней, вываливая груз в голодную пасть океана, разбитые сундуки каскадом сыпали золотом, когда скользили в белую воду.

У капитана мелькнула странная мысль, что кончики пальцев торговца каким-то образом привязали их к камням, когда в ночи раздался голос Пьетры:

— Жители этого острова, умоляю вас, возьмите мою дочь. Спасите ее! Она дороже для меня и для всего мира, чем любое состояние, которое вы могли бы украсть с этих кораблей.

Разбойники не отвечали, ухмыляясь и шевелясь, как голодные собаки, когда медленно приближались.

— Люди этого острова, — снова позвал купец, и капитан удивился тому, что его голос перекрывает шторм и ревущие волны, — если вы спасете мою дочь, я охотно отдам вам все, что у меня есть, и даже больше: несметное состояние и невероятную власть. Она — последняя из нашего рода, самая последняя из Земных Певцов. Заключите со мной эту сделку, прошу вас.