Фея Лени

Колючки и пушистики

Падение длилось лишь пару секунд и закончилось мягким приземлением на мясистые листья какого-то растения. Вокруг – тропические джунгли с пальмами, лианами, гигантскими папоротниками и почему-то крохотными кактусами, скромно притаившимися под широкими листьями других растений явно в надежде, что кто-то на них наступит и получит массу приятных ощущений.

– Вы – псих ненормальный! – тут же набросился на Кею Алкур, эмоционально размахивая руками, точно ветряная мельница лопастями. – А если бы я разбился?

– Вот если бы разбились, тогда бы и предъявляли претензии, Хайот, – флегматично ответил на его возмущения декан, поправляя помявшуюся юбку балетной пачки. – Но ведь не разбились, и даже руки-ноги целы. Значит, всё в порядке.

Кея огляделся по сторонам, на мгновение задержал взгляд на пыхтевшем рядом Титвине, также не выглядевшем хоть сколько-нибудь пострадавшим, удовлетворённо кивнул и уверенно двинулся вперёд.

– Куда вы? – бросил декану вслед Алкур.

– Догонять нашего проводника, – ответил Кея и рукой указал на смятые и оборванные листья растений впереди, свидетельствующие о том, что совсем недавно здесь прошёл кто-то очень маленький. – Глаза вам даны не только для того, чтобы с девочками заигрывать. Используйте их по назначению, и будет вам счастье.

– Кого? Глаза или девочек? – скабрезно ухмыльнувшись, уточнил Алкур, за что получил весьма болезненный подзатыльник от Титвина. – Ай! За что?

– Ал, прекрати дёргать спящего дракона за хвост, – понизив голос, предупреждающе проговорил Титвин. – Магистр пытается нам помочь, а ты продолжаешь оттачивать на нём своё остроумие. Это, как минимум, невежливо.

– Мы бы не очутились здесь, если бы не он со своими играми в Фею лени! – возмущённо напомнил в очередной раз Алкур.

– Мы бы не очутились здесь, если бы ты, как и остальные, после знакомства с Феей лени пошёл усердно готовиться к предстоящему экзамену, а не искал сомнительные ритуалы по защите неприкосновенности своих снов, – парировал Вэрт. – Хватит уже изображать из себя оскорблённую невинность.

Алкур недовольно поджал губы и наградил друга обиженным взглядом.

– От тебя, Тит, я такого не ожидал! Я думал, ты мой друг.

– Я твой друг, – кивнул Титвин. – Но это не означает, что я буду во всём тебя поддерживать. У меня своя голова есть на плечах, если ты не забыл. И сейчас она мне подсказывает, что для того, чтобы выбраться из этой передряги, нам надо просто молча следовать за деканом, выполняя все его указания. И будет нам счастье!

Не дожидаясь ответа Алкура, Титвин поспешил догнать магистра, уже успевшего уйти далеко вперёд, пока они препирались.

– Вам стоит быть снисходительней к другу, господин Вэрт, – всё тем же спокойным, ничего не выражающим голосом заметил Кея, стоило только Титвину поравняться с ним. – Или отказаться от этой дружбы. Как показывает мой опыт, подобные люди – с шилом в одном месте и нескончаемой тягой к приключениям, – не меняются.

– У вас тоже есть такой друг, декан? – спросил Титвин заинтересованно.

– Я сам и есть такой друг, – криво усмехнувшись, сообщил Кея. – При случае можете спросить у мастера Тария, легко ли ему было дружить со мной последние сорок лет.

Титвин нахмурился и осторожно заметил:

– Вы не производите впечатление человека, склонного к авантюрам.

– Внешность бывает обманчива, – пожал плечами Кея. – Кроме того, в пятьдесят желание лезть во всякие сомнительные приключения, – равно как и физические возможности для этого, – заметно поубавляется. Что, как видите, не помешало мне влезть в ваше заклинание, рискуя собственной головой, вместо того чтобы дождаться Тария и уже вдвоём вытащить вас, балбесов, из неприятностей.

– Ай, зараза!

Раздался позади сдавленный вскрик Алкура. Кея с Титвином резко остановились и обернулись: в десятке шагов от них Алкур, сидя на голой земле, баюкал в руках правую ступню.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Титвин, моментально оказавшись возле друга, и опустился перед ним на колени.

– Видимо, господин Хайот не стал пользоваться моим советом и наступил на кактус, – равнодушно предположил Кея.

– Как бы я его увидел? – уже привычно возмутился Алкур. – Эта пакость пряталась под листьями!

– И вы вместо того, чтобы аккуратно носком ботинка оттолкнуть этот лист и удостовериться, что под ним не скрывается никаких сюрпризов, предпочли на него наступить, – голос Кеи так и сочился ядом. – Очень умно, ничего не скажешь.

– Да откуда я знал, что какой-то дрянной кактус размером с куриное яйцо сможет своими милипиздрическими колючками пробить подошву кожаного ботинка! – продолжил голосить Алкур на всю округу. – Ботинки для того и изобрели, чтобы ноги защищать от подобной гадости!

– В мире снов законы реального мира не работают,– насмешливо заметил Кея. – Я полагал, кусающаяся выпечка и грибы с глазами ясно дали вам это понять.

– Он ведь не ядовитый? – проигнорировав очередную перепалку между ними, обеспокоенно спросил Титвин, сосредоточенно разглядывая крохотный кактус, сейчас напоминавший коровью лепёшку – спасибо Алкуру с его ботинком.

– Нет, – уверенно ответил магистр. – В мире снов не существует такого понятия, как яд. Подсознание не может воссоздать химические реакции в организме под влиянием различных веществ, оно мыслит более прямыми категориями: зубы – чтобы грызть, когти – чтобы рвать.

– А если хозяин сна захочет создать яд? – уточнил Титвин, заметно расслабившийся после слов декана.

– Тогда он должен быть гениальным химиком, точно представляющим, из каких молекул состоит каждое вещество, как они взаимодействуют друг с другом и с молекулами других веществ. Но даже в таком случае, я не представляю, насколько нужно быть помешанным на своей работе, чтобы даже во сне генерировать яды – слишком долго, муторно и контрпродуктивно. Кроме того, – магистр ухмыльнулся, – у нас факультет боевых магов, здесь учёных отродясь не водилось. Мы, боевики, народ простой: видим врага – бьём по голове дубиной. Просто и неизящно, да. Зато эффективно.

Титвин улыбнулся, оценив шутку, а затем перевёл взгляд на Алкура и спросил:

– Ты идти можешь?

– Разумеется, могу, – обиженно надув губы, точно девица, которую ухажёр на свидание повёл не в дорогой ресторан, а в студенческую столовую, ответил Алкур. А затем, оперевшись на плечо друга, поднялся и, слегка скривившись, сделал пару шагов вперёд. – Чего стоим, кого ждём? Нас же вроде как время поджимает.

Кея одобрительно хмыкнул, и втроём они продолжили путь. Вскоре джунгли внезапно резко закончились, совершенно нереалистично сменившись бескрайней равниной, покрытой идеально ровной, словно скошенной рукой заботливого садовника, сочной зелёной травой, на фоне которой отчётливо виднелась ступня, шустро прыгавшая куда-то вдаль метрах в пятистах впереди.

– Там что-то есть, – заметил Титвин, указывая в ту сторону, куда столь упорно двигался их жуткий проводник. Вдали, возле самой линии горизонта, действительно виднелось нечто, напоминающее крышу деревенского дома.

– Похоже на то, – согласился Кея. – Что ж, так даже лучше. Встретимся с хозяином сна и, возможно, он согласится нам помочь.

– При условии, что это не очередной двоечник, совершенно не разбирающийся в ментальной магии, – сварливо пробормотал Алкур.

Спустя минут двадцать они оказались перед скромным одноэтажным домом, обнесённым низеньким деревянным забором, внутри которого бегали весьма странного вида создания, напоминающие синие мохнатые шарики с глазами и ртом, но без ног, рук и каких-либо половых признаков. Эти существа кубарем катались по земле, издавая забавные пищащие звуки, время от времени налетали друг на друга и принимались лизаться и кусаться, точно расшалившиеся щенята.

Алкур при виде этих созданий пришёл в неуёмный восторг. Не обращая внимания на декана и Титвина, юноша открыл калитку и уверенно вошёл во дворик: волосатые шарики тут же испуганно замерли и уставились на него широко распахнутыми глазами.

– Араван, выходи! – весело гаркнул Алкур, заставив монстриков пугливо вздрогнуть и, сбившись в стайку, забиться под крыльцо

В доме послышалась какая-то возня, затем металлический лязг, а спустя мгновение дверь открылась, и на крыльце показался высокий, тщедушный, коротко стриженный юноша лет восемнадцати, всё лицо которого было усыпано мелкими веснушками.

– Алкур? – юноша удивлённо взглянул на Хайота. А затем его взгляд зацепился за магистра Кею в розовой балетной пачке и с розовыми же бумажными крылышками за спиной, и нижняя челюсть паренька буквально отвисла от изумления. – Магистр?

– Что-то я не припомню вас, молодой человек, среди студентов факультета боевой магии, – скрестив руки на груди, мрачно проговорил Кея. – Кто вы и что забыли в нашем общежитии?

– Да ладно вам, декан, сразу включать злого полицейского, – легкомысленно отмахнулся Алкур. – Это Араван Мапс, он ходит на подготовительные занятия к мастеру Эпс и заодно помогает ей убираться в зверинце. У этого парня просто талант к общению с разным зверьём!

– Мапс… – задумчиво протянул Кея, нахмурившись. – Вы, должно быть, младший брат Селии?

– Да, – кивнул Араван смущённо. – У сестры недавно соседка вышла замуж и выпросила у коменданта им с мужем отельную комнату. А мне разрешили временно жить с сестрой.

– Безобразие, – укоризненно покачал головой магистр. – Совсем распустились. Впрочем, ладно, Селия в этом году получит диплом и покинет академию, а с комендантом по поводу нарушения Устава я ещё поговорю.

– Слушай, Арв, а что это за тварюшки такие? – проигнорировав слова декана, воодушевлённо спросил Алкур у Аравана, кивнув на глазастиков, всё ещё пугливо ютившихся под крыльцом.

– Я ещё не придумал им название, – смущённо ответил паренёк. – Мы с сестрой очень любим животных, но у мамы аллергия на шесть, кроме того она ненавидит, когда кошки или собаки точат когти о мебель. Вот я и хочу создать такого зверя, который будет с одной стороны мягкий, но который не будет линять, а его шерсть не вызовет аллергию. Ну, и чтобы характер был покладистый и тихий. И никаких когтей!

– Классная задумка! – оценил Алкур. – В следующем году, когда сдашь вступительные экзамены, приходи ко мне, займёмся её реализацией вместе.

Ответить на столь щедрое предложение Араван ничего не успел. Откуда-то сверху раздался резкий, раздражающий писк, пространство вокруг дрогнуло, а затем всё исчезло, оставив Алкура, Титвина и Кею посреди уже знакомой белоснежной пустоты.