Маяк. Ученик

— Прего, дурак, не справился и когда убивал Брина, взял лишнее, не успев переварить то, что уже получил, и на него легло клеймо безумия. Совершил много ошибок. С этого и начались наши проблемы. Нами заинтересовались. Началось расследование.

На это мне было плевать. Я спросил о том, что интересовало меня, раз уж он готов говорить.

— Что изучали в той лаборатории? Кристаллизованная скверна? Что это?

— Кое-что очень незаконное, — усмехнулся Феня. — Мы с Прего случайно об этом узнали, а потом у нас родился план, как забрать это себе. Мы хотели получить силу, и я ее получил. Видишь?

— Не вижу. У тебя нет медальона, — ответил я, сжимая челюсть от злости и скрипя зубами.

— Зачем он мне? Я покинул Океанию в надежде догнать тебя и сожрать то, что тебе не принадлежит, а потом отправиться в Империю Плеть, где таким магам как я всегда рады. Перстень мага будет смотреться на мне лучше, чем медальон.

— И какой у тебя ранг?

Он расплылся в улыбке.

— Я бакалавр.

Я вскрикнул.

— Это невозможно! Слишком быстрый рост. Так не бывает. У всего есть цена.

— Как видишь, возможно. Ладно. Мы с тобой заболтались.

Мою голову начало выворачивать в сторону. Я похолодел, сопротивляясь изо всех сил. Шея начала хрустеть… И тут он остановился.

— Впрочем, убивать тебя теперь незачем. Ты жалкий ученик, с мутацией и проклятием на душе. Отомстить ты мне не сможешь. Да и бакалавром тебе не стать.

Он облизал вспотевшие губы. Оглянулся.

— За мной идут от самой Океании. Ищейки что-то пронюхали. Прощай, Кай. Больше не увидимся. Меня ждет корабль.

Он ушел, оставив меня висеть в воздухе, прижатым к стене. Заклинание еще работало. Так я провисел еще час, а потом неожиданно упал, ударившись копчиком об пол, но боль в теле была куда меньше чем боль в душе. Эти два дурака погубили столько хороших парней и девчонок, наших друзей, ради какой-то кристаллизованной скверны? Ради силы? Я горько улыбнулся. У меня для тебя плохие новости, Фенька. Прего получил клеймо безумия, а ты…

Когда он уже уходил я почувствовал того, кто в нем живет и вызывает во мне животный ужас. Живет не физически, а ментально. Растет, а Феня этого не замечает. Он лишь раз взглянул на меня из-за его плеча, а потом снова спрятался. Пройдет время и от Фени ничего не останется. Его место займет «это». Вот что меня пугало. Нет никаких безопасных способов пустить скверну на свое развитее. Ха! Я воочию увидел к чему ведут эти «секретные» методики поглощения скверны… Два идиота.

Глава пятая

Дела полицейские

Отряхнувшись от пыли, я прошел по мокрым, оставленным Феней следам до входной двери и закрыл ее. Дверь была целой, не разбитой. Очевидно, он открыл ее своим телекинезом. И ни замок, ни засов — не помогли.

Я был раздражен. Тогда зачем вообще нужна дверь⁈

Спать больше не хотелось. Какой уж сон? Шея зверски болела. Так что я вернулся в кабинет, нашел свой медальон под столом и, починив цепочку, повесил его на законное место. Теперь на нем уже две вмятины. Два шрама, отражающих самые важные вехи в моей жизни. Встречу с ведьмами и охоту на меня и школьных друзей — Прего и как оказалось, Феньки, которого я выходит, совсем не знал.

Поднявшись на второй этаж, в спальню, я открыл окно, подтащил к нему кресло и сел в него, наблюдая за черным небом, в котором вспыхивали молнии, и гремел гром. Слушал дождь, падающий на землю, и смотрел вдаль, погружаясь в свои мысли и воспоминания. И конечно тер шею, которая не переставала болеть. Такое жизнь-травой не вылечить. Или нужно время или придется сходить к врачу. Костоправ должен справиться. На мага-лекаря у меня денег не хватит.

Ох-х. Надеюсь, эта история с кристаллизованной скверной закончена, но я бы на это не рассчитывал. По словам того же Фени за ним идут… и я почему-то склонен ему верить. А значит — кто бы ни взял его след, он может навестить и меня и других оставшихся в живых одноклассников. Впрочем, я понял, почему они выжили. Тот артефакт, который мы случайно разбили. В комнате, где это произошло, были только те, кто уже умер и… И я! Остальные ребята, та же Рогеда — копались в коридоре, хихикая и рассматривая там портрет какого-то смешного дядьки на стене. В общем, им повезло.

Настроение было никаким. Какая-то меланхолия. Снова я был на волосок от смерти и снова я выжил не благодаря своему упорству или талантам, а благодаря… Слабости? Никчемности? Выходит так. Меня не посчитали угрозой.

Я криво улыбнулся. Я ведь не опускаю руки. Тружусь. Ищу возможности. Но пока ничего значимого так и не добился. Ученик без заклинаний это ничто. Да и не настолько высока эта планка, чтобы гордиться собой. Это лишь маленький шажок к чему-то большему.

Сейчас меня беспокоили последние слова Фени. Бакалавром тебе не стать. Это прозвучало твердо, без сомнений. Вот что меня тревожило. Что он увидел во мне такого, что сказал это? Я ведь был в диагностической печати и мэр даже не заикнулся о подобном. Не предупредил. Или он с умыслом умолчал об этом? Вопросы, на которые ответ мне придется искать самому…

Меланхолия и мерзкая апатия не проходили, и я был вынужден шлепнуть себя ладошкой по лицу, прогоняя сонную одурь и причиняя еще больший вред своей шее. Боль то меня и привела в чувства. Наконец проснулась хорошая злость, что заставила меня двигаться, а не сидеть и смотреть в окно, в котором уже показался край солнца. Наступило утро. Дождь прекратился и небеса очистились. А запах… м-м-м… свежесть. Легкий, теплый ветерок. Еще один глубокий вдох и на душе стало легче. Жизнь продолжается.

Спустившись в подвал, я зарядил генератор энергией, оделся и пошел искать костоправа. Нашел и не так далеко от маяка. Он жил в двухэтажном доме, где первый этаж это его клиника.

Посмотрев на мою раздувшуюся шею, он принял меня без очереди. Люди, ожидавшие прием — не возражали. Только проводили нас взглядом, пока мы не скрылись в его кабинете.

Сразу скажу — было больно. Перед тем как вправлять шею, он заставил меня выпить десяток сладких до приторности отваров, а потом стал разминать мне своими сухими и костлявыми руками затылок. Нажимать на какие-то точки. На мой вопрос, что он делает — ответил, что диагностику.

Определившись со мной и причмокнув губами в негодующем восклицании, он усадил меня за стул и встал позади. Сперва все было приятно, больше похоже на массаж головы. Я даже расслабился и стал получать удовольствие, едва не мурлыча как кот, когда его пальцы перебирали складки кожи на шее. Массировали плечи, расслабляя их. Ощупывали каждую мышцу. Кадык. Гладили меня за ушами. А потом он начал выворачивать мне голову. Влево. Уй, е! Вправо. Уй!

Хруст.

— Ай! — Не сдержал я вскрик, вспомнив Яка Кость, да не будет он упомянут без проклятия на его голову.

— Терпи, — буркнул костоправ, снова дернув меня за голову.

— Ай!

Какое тут терпи⁈ Больно же!

Короче, от него я ушел с похудевшим кошелем, десятком баночек с отварами и мазями и с перемотанной тугой повязкой шеей, которую нужно снять не раньше чем через сутки.

Время было обеденное, и на пороге маяка меня дожидался Ти-о-та. За плечами портфель. Только со школы, даже домой не забежал.

— Господин! — Вскрикнул он, когда увидел, как я выгляжу.

Из-за повреждения шеи, под глазами у меня выступили, красные — налитые кровью синяки. Лицо тоже вздулось, но не так сильно. И все же, такое не скрыть. Даже под моей шляпой все было заметно.

— Плохо выгляжу? — Попробовал я улыбнуться.

Парень был встревожен.

— Что с вами случилось⁈ Мне позвать полицию?

Я отмахнулся.

— Не надо никого звать. Просто встреча старых друзей.

Он не понял.

— Что?

— Ничего, Ти. — Я вздохнул. — Пойдем. Нужно работать. И забудь об этом.

Больше он вопросов не задавал. Только бросал на меня осторожные взгляды.

Нас прервали примерно через час. Со второго этажа, где мы докрашивали лестницу, оставив оклейку обоев на завтра, я услышал, как кто-то настойчиво стучится в дверь.

— Пойду, посмотрю, кто там, — сказал я парню. — А ты продолжай.

Он кивнул и, закусив губу, макнул кисточкой в банку с краской и провел ей по перилам, окрашивая очищенное от ржавчины железо в белый цвет.

Я спустился и открыл дверь. На пороге стаял молодой человек, лет на пять старше меня. Кожа темная, не загорелая, а темная. Уроженец южных морей. Я уже видел девушек с такой, эбонитовой кожей, да и здесь они встречались.

На шее медальон ученика. Формы нет. Обычная одежда горожанина.

— Кай Тульпа? — Спросил он с сомнением в голосе, осмотрев мое раздутое лицо, синюшную кожу, перебинтованную шею и нос.

— Чего? — Не понял я, а потом резко замолчал, поняв, от кого он пришел. Но все же уточнил.

— Вы кто? — Чуть грубовато спросил я и он поморщился.

— Я нарочный мэрии. Разношу важные, — он посмотрел на меня, хмыкнул с недоумением, — и не очень важные приказы по адресатам. Это вам, — передал он мне документ, который достал из своей сумки. — Прочтите в моем присутствии.

Ничего хорошего от мэра я не ждал. Открыл документ и стал читать. Потом поднял взгляд на норочного, приподняв в удивлении бровь, снова вернул взгляд к документу, еще раз его перечитал и тяжко вздохнул, не зная как к этому относиться.

В извещении, которое мне вручили, было сказано, что рассмотрев мою просьбу (ага, как же), и согласовав все с Морским Приказом — департамент полиции города Красная вода согласен взять меня к себе на полставки (четыре часа в день), если это не будет мешать моей основной службе.

Меня приняли на работу в полицию, на должность участкового Восточного района города. Маяк стоял как раз в этом районе. Так же рассмотрев мое личное дело и по протекции уважаемого мэра города, Гийома Гриба — мне присваивают звание младшего лейтенанта полиции. Во втором приказе уже от Министерства по делам магов, меня подняли с шестнадцатого до пятнадцатого класса чиновника в нашей табели о рангах. Запрет на допуск во флотскую библиотеку снят. Как и на ношение и владение автоматическим оружием. Даже паек теперь будут выдавать, облегчив мне жизнь. Ну а за работу в полиции положена хорошая прибавка к зарплате.

— Подпишите, — подал мне ручку, ученик, очевидно проинструктированный мэром, и знающий что написано в поданных им мне документах.

Я подписал. От такого не отказываются и теперь я обязан мэру еще больше. Быстро же Гийом Гриб нашел применение моим талантам, в данном случае — хеморецепции. Может и в моем деле указано, что когда-то я хотел стать полицейским и даже сдал вступительные испытания в школу полиции? Интересно было бы почитать ту папку.

— Усиление обоняния, — хмыкнул ученик, не торопясь уходить и очевидно знающий не все, — как по мне — собаки лучше. Ваше усиление обоняния…- Он скривился. — Бесполезное заклинание.

Оставив за собой последнее слово, он ушел. Сел в автомобиль, такой же старый и побитый как у моего знакомого секретаря и уехал. А я почесав затылок, закрыл за ним дверь. Со второго этажа выглядывала макушка Ти-о-та. Ему было любопытно, а еще он держал руку рядом с ножом. Неужто собирался защитить меня от тех, кто, по его мнению, вчера меня побил? Я улыбнулся.