Маяк. Ученик

Поняв, что я его заметил, он спросил.

— Вся в порядке, господин, Кай?

— Да, парень, — я потряс оставшимися у меня копиями бумаг. — Я теперь не только смотритель маяка, но еще и младший лейтенант полиции нашего с тобой района. Буду работать по четыре часа в день. А сейчас извини, мне нужно посетить полицейский участок, утрясти формальности. Заканчивать работу придется тебе.

— Ничего. Я справлюсь, — заверил он. — Поздравляю.

Я сказал спасибо и спросил.

— У меня будет к тебе вопрос. Как тебе идея работать на меня постоянно? Сам видишь, времени у меня остается все меньше и кто-то должен мне помогать. Приборка, мелкий ремонт. Еще я хочу поставить сарай рядом с маяком, только проконсультируюсь об этом с юристом. Кур заведу. Справишься на хозяйстве или тебе это не интересно?

Ти-о-та просиял.

— Справлюсь, господин! Я раньше помогал младшим сестрам, которые ухаживают за курами у соседей. Сами-то мы живем в многоквартирном доме, а у нашей богатой соседки свое хозяйство и небольшой двор, где она держит животных и за помощь — делится с нами яичками. Я теперь взрослый чтобы этим заниматься и обе мои младшие сестренки работают теперь без меня, а старшая… — Он замолчал и ничего больше не сказал. Сильный запах эмоций. Смущение, чуть-чуть гнев и много, много, стыда.

Я не стал смущать его еще сильней. Рано или поздно итак узнаю, что там с его старшей сестрой. Спросил о другом.

— А твоя работа в порту?

Он в раздражении дернул плечом.

— Для меня стало опасно там появляться.

— Те парни из банды?

— Это не банда, — вяло возразил Ти-о-та, но кивнул.

— Так ты согласен работать на меня? — Еще раз уточнил я.

— Конечно.

— Хорошо. Твою плату обсудим позже. Суббота, воскресенье — выходной. И не спорь. А по будням, если у тебя школа, приходи после обеда.

Оставив его на маяке одного, я собрал вещи, проверил повязку, выпил отвар, как раз подошло время приема лекарства, и вышел на улицу. Полицейский участок находится далековато от маяка, ближе к району порта и придется пройтись. Лицо я прикрыл полями шляпы, натянув ее пониже на брови.

Спешить не стал. Было что обдумать в дороге, но вскоре остановился, увидев очень странную машину. Едва не протер глаза, думая, что они меня обманывают.

— Извините, — остановил я первого же прохожего. — А что это? — Показал я пальцем на чудовище, что проехало мимо нас. Похоже на то, что кто-то скрестил между собой живой организм и паровой двигатель.

Вопрос человека удивил.

— Вы не местный? Это автобус, курсирующий между деревнями на острове и городом.

— Автобус? — Тупо переспросил я.

— Да. Маршрут номер три. Наше собственное производство. Экономим на металле и используем тела мертвых морских монстров и их кости, что порой даже крепче железа. Наш железоделательный завод завален заказами от соседей, — с гордостью в голосе за родной город и завод, просветил меня горожанин. — Красиво же! Не находите?

— Э-э, ну, да. Спасибо, — кивнул я этому человеку и он, улыбнувшись мне на прощание, ушел по своим делам. Я хмыкнул. — Надо же? Красиво? Нет уж. Жутко!

Мой путь лежал через оживленный рынок. Торговля шла бойко. На прилавках выложены только скоропортящиеся продукты. Свежая, утреннего улова рыба и другие дары моря. Фрукты, собранные как у нас на острове, так и завезенные от соседей. Яйца, молоко, сыры, масло. Глаза разбегались. Надо на обратном пути купить. Вот та рыбка смотрится аппетитно, пожарю вечером, обваляв в муке. И сыр заканчивается. Его тоже куплю.

Интересно, аванс мне положен?

Без неприятностей не обошлось. Проклятие невезения в действии.

Шел, никого не трогал и заметил в переулке компанию подростков, что пристала к одному из попрошаек. Пригляделся.

Побирушкой был мальчик, лет десяти, не больше. У него не было ноги — только пустая штанина и клюка рядом. Опа! И руки тоже не было — ворот рубахи болтался. Я все больше хмурился. На глазу грязная, замызганная повязка. Дрянь! И глаза нет! Кто сотворил с ним такое? И что за жизнь у нас, раз ребенок должен просить денег у прохожих?

Подростки его пнули, а когда я подошел, услышал их короткий разговор.

— Эй! Ты кто такой?

Еще один пинок.

— Мы тебя здесь раньше не видели. Чего наглый такой и куда ты руку тянешь, а? Денег хочешь? Ха-ха-ха-ха.

— Пошли вон, звереныши! — Толкнул я первого же подростка в спину и тот от неожиданности упал на дорогу. Шлеп в лужу и по сторонам разлетелась грязь после дождя. Его приятели охнули.

Он зарычал от обиды, вскочил, достал нож и обернулся. Заметил, что я маг-неофит и только усмехнулся щербатым ртом. Осмотрелся, поняв, что свидетелей вокруг тьма и кивнув своим друзьям, ушел, глазами пообещав еще встретиться.

А Ти-о-та говорит у них нет банд…

— Ты как? — Спросил я нищего мальчишку.

— Нормально, господин, — слабым голосом ответил он, наблюдая за мной одним глазом.

— Кушать хочешь?

— Нет. Спасибо. Мне хорошо… — Поджал он под себя единственную ногу, по которой получил несколько пинков.

Я нахмурил брови.

— У тебя есть родные? Где жить?

— Да, господин.

Убедившись, что на нас никто не смотрит, я положил ему в карман все деньги, что у меня с собой были. Десяток хрустящих купюр.

— Держи.

— Ой, — удивился он. — Не надо. Это много, — попытался он возразить.

— Бери. И если негде жить, приходи к маяку, я его смотритель. Найду для тебя место. Понял? Кивни.

Он кивнул и сунул мне в руку красивый камешек в подарок. Я даже немного смутился от его наивности, но камушек взял, спрятав его запазуху. Попрощался и ушел, собираясь навестить его на обратном пути, взять продуктов и довести до маяка. Только шагов через сто я понял, что не помню, пах ли парень эмоциями или нет. Те малолетние бандиты пахли, да еще как, а он?

В полицейском участке меня уже ждали. Пропуск на мое имя оформлен. Всем пришлось объяснять, почему я так выгляжу. Винил во всем лестницу и крутые ступеньки. От меня отстали.

Стал бегать по кабинетам и заполнять бумаги. Ознакамливался с инструкциями. Потом попал на вещевой склад, где мне выдали форму и новенькие погоны с золотыми звездочками. Погладил их и улыбнулся.

Получил казенный бронежилет, дубинку — шокер, как маг, способный сам ее заряжать (плохонький артефакт), а от пистолета отказался. Мой лучше. Вместо этого взял двойной запас патронов своего калибра и на сладкое… один особый (на ученика) — патрон. Все под роспись, и под строжайшим надзором работника склада.

Как мне сказали, форму я обязан носить только во время несения службы, то есть четыре часа в день. Выглядела она как синий брючный костюм и фуражка на голову, от которой я сразу отказался. Буду носить свою соломенную, длиннополую шляпу. Вряд ли ко мне будут придираться. А так хоть лицо всегда в тени, все же я не люблю, когда не меня смотрят.

Умаялся под конец дня и зашел в кабинет своего непосредственного начальника. Представился ему и стал слушать инструктаж.

— Так! Это тебя нам навязали?

Смотрел он на меня без особой любви, но и ненависти не было. Запах сказал, что я ему безразличен. Присутствует только небольшое любопытство и море усталости. Да и выглядел капитан-бакалавр, Аарон Ваза — не лучшим образом. Словно не спал три дня к ряду. Форма мятая. На воротничке пятна. Лицо исхудало.

Он курировал всех участковых Восточного района. Магов и немагов.

Мне уже шепнули, что человек он хороший. Давно служит. Немногословен. И честен. К обычным людям относится хорошо.

Бакалавр стал меня инструктировать.

— Твоя смена начинается с обеда и длится до шести часов вечера. Наряд на работу будешь получать здесь, у моего секретаря. Потом обходишь район. Дом за домом и принюхиваешься. Ищешь что сказано. Волшебные травы, запахи крови, все странное.

Я кивнул.

— И что не менее важно, а то были тут случаи, — он поморщился. — Твоя основная задача — стать другом людям на улицах. Выслушивать их жалобы. Помогать. Консультировать, а не наказывать! — Надавил он на меня словом. — Ты участковый, тот к кому обращаются за помощью. Не бери на себя лишнего. Ты, как и остальные участковые — только лишь глаза и уши полиции на улицах. Ты понимаешь меня или тебе на пальцах все разъяснить, младший лейтенант-неофит?

— Я все понял, капитан. У меня отец и мать служили в полиции, пока их не убили.

— Вот как? — Он задумался. — Хорошо. Может из тебя и будет толк. Можешь идти. Твоя служба начинается завтра. Выходной — воскресенье.

Отдавать честь было не обязательно, мы не в армии, так что попрощались обычными кивками, и я вышел из его кабинета, оставив его наедине с горами бумаг, которыми был завален его стол.

Когда возвращался, парнишки калеки в переулке уже не было. Пожав плечами, купил продукты (аванса не дали, но получил подъемные) и вернулся на маяк.

Было поздно. Ти-о-та уже не было. Ключ как мы условились, он оставил под ковриком. Не поленился, сходил, проверил лестницу. Работу он выполнил от и до. Все сверкает новенькой краской. Еще раз убедился, что парень молодец. А завтра ему еще обои клеить. До обеда я помогу, а там уж он сам.

Пожарив, как мечтал рыбку на сковороде, поужинал и потренировался, потратив всю энергию на дороги разума, цвета воды и плоти. Последнее особенно помогло моей шее, и зуд под повязкой стал менее назойливым.

В пятницу я вышел на новую для себя работу в первый раз. Получил у секретаря Вазы наряд и четыре часа гулял по району. Обходил адреса, которые мне указали, задействовав якобы мое усиление обоняния. Ничего не нашел. Люди пока ко мне приглядывались, и делиться своими проблемами не спешили.

Следующий день. Суббота. Перед сменой, решил забежать в оружейный магазин, для чего направился в центр города, и спокойное течение моей жизни было нарушено.

— БАМ!

Прозвучал взрыв. Я как раз был через улицу от мэрии и смог наблюдать за всем своими глазами.

— Задница ведьмы! — Выругался я от испуга.

Высокая крыша главного оплота государственности на острове Красные воды была пробита во множестве мест. Из дыр в кровле шел дым, словно кто-то сверху, с неба или навесом — ударил по мэрии артиллерией или…

Я напряг зрение и заметил темную точку в небесах, которую вначале принял за птицу. Эта точка стала приближаться… спускаясь ниже и зависнув над крышей мэрии, вглядываясь в одну из дыр.

Младший магистр или даже магистр. Темные цвета одежды. Белая, обветренная кожа, чуть потемневшая от загара. Простая внешность, без отличительных черт, если не считать полупрозрачных крыльев за спиной. Без перьев. Крылья как у летучей мыши.

Думаю, способность летать ему дало заклинание или ритуал, проведенный заранее.

Ответ на вопрос что он там выглядывал — не стоял. Ведь из той дыры в крыше, сквозь дым, взлетел сам Гийом Гриб.

Лицо почернело от копоти, и его перекосила гримаса ненависти. Одежда еще тлеет, но раны в прорехах зарастают на глазах.

Для полета он в отличие от своего коллеги использовал раскрытый зонт, который держал над головой. Несомненно, артефакт.