Охота на Лис

— Всё очень просто, Варион Бесфамильный, — герцог встал к подсудимому вполоборота. — Видишь ли, из-за тебя мы потеряли тех, кто должен был держать ответ перед народом Басселя. Старина Силант, мой старший по двору, доложил, что ты — главный из всех Лис. Раз ты взял на себя такую ношу, так и отвечай за всех. Как я держу ответ за весь народ Басселя.

— Народ Басселя... — тихо протянул Варион. — Народ Басселя, говорите? Аж дважды повторили. Я вас разочарую, Ваша Светлость, но народа Басселя здесь нет.

— И кто же это? — Содагар обвёл рукой тронный зал с упивающимися зеваками.

— Толстосумы, лизоблюды и те, кому повезло родиться в правильной семье за высокой стеной. Они — это те, кто наживается на народе Басселя, — Варион сделал шаг в сторону толпы, чем заставил гвардейцев обнажить клинки. — Народ — это те, кто меняет последнюю мотыгу на мешок подгнившей репы, когда их дети опухают от голода. Те, кто всю ночь грузит тяжеленные ящики в корабли у речной пристани. Те, кто вспахивает ваши поля, едва сойдёт снег, и те, кто собирает с них хлеб, который вы потом и едите. У народа Басселя нет времени на пиры, танцы и шутовство, которое вы называете судом. Если уж на то пошло, Лисы — это и есть народ. Но никак не жирные, причёсанные рожи, которые собрались в этом зале.

Чей-то башмак прилетел Химере прямо в грудь. Вельможи загудели, раздались первые призывы казнить нахала на месте. Стиснутые челюсти Клемена и подрагивающий в его руке клинок говорили о том, что он был вовсе не против такого исхода. По приказу Содагара гвардейцы встали стеной между «народом» и Лисом.

— Ты, наверное, сейчас думаешь, что открыл мне глаза, — герцог горько вздохнул и поднял взгляд к высокому потолку. — Ты хоть знаешь, сколько раз я это слышал? Как и мой отец до меня, как и мой дед, как и мой прадед... Ты представляешь, сколько человек просили аудиенции, чтобы рассказать мне, как нужно править Басселем? Какой же я плохой, слепой, нечестный... Бельква, принеси-ка мне сегодняшнее письмо из штолен!

Пожилая дама, что доселе горбилась позади трона, шустро вылетела из тронного зала и вскоре вернулась с листом бумаги в руках. Химера проводил её глазами, до последнего ожидая какой-то подвох.

— Не знаю, умеешь ли ты читать, но выяснять времени нет, — Содагар развернул письмо и обратился к присутствующим на суде. — Чтобы вы понимали, господа и дамы, штейгер Бреттебор из штолен отправил мне запрос на внеочередную поставку еды. А заодно и новых инструментов. Сорок кирок, двадцать пять шлемов, восемь огнив и шестьдесят пар сапог.

— Зачем всё это? — Химера прикрыл лицо ладонью.

— Мне или штейгеру Бреттебору? — рассмеялся герцог. — Я просто хочу обсудить этот вопрос с таким знающим собеседником, как Варион Бесфамильный. Ведь ты ясно дал понять, что куда лучше разбираешься в народе Басселя и его защите, так? Вот тебе и задачка. Разве это не народ? Те самые горняки, что копают камень в холодных штольнях на том берегу. Часть из них делают это добровольно, другие же — осуждённые преступники. Твоя порода. Что же мне делать с этим запросом?

— Чёрт, да выдайте штейгеру как-его-там-звать эти Чёртовы шлемы с кирками. Для вас это — раз плюнуть.

— Это, действительно, не самый дорогой запрос, — согласился Содагар. — Казалось бы, что такого в том, чтобы собрать еды с инструментами и послать обоз по зимнику?

— Ничего.

— Вот из-за этого ты и ошибаешься, Варион Бесфамильный. Как и все до тебя, — герцог сложил послание и вернул его пожилой даме. — Потому что ты ничего не видишь за пределами одного конкретного случая. И поэтому герцог тут я, а не ты. И поэтому в тёплом замке и в красивой одежде сидят именно эти люди, а ты — в камере Серого Бастиона. Потому что мы видим больше, чем одно слезливое письмо от штейгера Бреттебора или наигранные мольбы горожан в ночь Звездоявления. Мы знаем, что штейгер Бреттебор уже получил удвоенную партию инструмента по осени, как знаем и то, что большую его часть он продаёт в Алледан с подачи графа Лиднура из Баланоша. Я знаю, что и еды у него достаточно, чтобы прокормить шахтёров, вот только он до сих пор не научился правильно её делить. А ещё знаю, что провизия в замке не появляется из волшебного сундука. Есть я отдам штейгеру больше, чем положено, у меня останется меньше еды, которую можно будет отправить охотникам из Сагатской заставы. Или служителям из Новой обители. Или стражникам, которые стерегут город. Кого-то из них придётся обделить. Так что нет, Варион Бесфамильный. Ты говоришь не за весь народ Басселя, а только за одну шайку преступников.

Конечно, подпевалы герцога принялись ему аплодировать. Даже старина Силант подпрыгнул на стареющих ногах. Разве что иноземец в белом плаще остался неподвижен, как и его бровастый спутник с до жути роскошной бородой.

Наверняка, Содагару не впервой устраивать такое представление с заказным зачитыванием писем от обнаглевших подданных. Быть может, и письмо-то из раза в раз повторялось, чтобы герцог мог с невиданным изяществом унизить зарвавшегося собеседника заученными поучениями. Чего было не отнять, так это умения Его Светлости потешить вельмож. Химера и сам бы похлопал, если бы колкости не были адресованы ему.

— Неплохо, — произнёс Варион. — Но мы здесь ни при чём. Считайте себя воплощением справедливости сколько хотите, но я думаю иначе. Быть может, окажись вы действительно справедливым, в Лисах не было бы нужды.

— И всё же мы на суде, а не на королевском совете, — Содагар нахмурился. — Варион Бесфамильный, ты признаёшь себя главарём Лис?

— Я не собираюсь ни в чём признаваться.

— Да будет так, — герцог обернулся к прикрывавшим его тыл гвардейцам. — Ведите второго Лиса.

Химера подавился собственным голосом, да и не знал, что говорить. Ну конечно, Силант не вывел Ладаима из замка, зачем ему это? Теперь они оба окажутся на плахе, а то и все, кто явился в Серый Бастион днём. Варион посмотрел на довольного старика и оскалился. Ему показалось, что тот подмигнул в ответ, но то, скорее всего, была лишь игра теней.

Несколько долгих мгновений Лис ждал, когда гвардейцы приведут Ладаима. И так и не дождался.

Они привели сухого мужичка в такой же невзрачной робе. В былые дни его лицо носило благородный отпечаток опыта и внушало молодым Лисам неподдельный страх. Даже его пропитанные ядом нравоучения не могли размыть эти черты. Но заключение — явно не без доли пыток — изменило бывшего распорядителя Лисьего Приюта.

— Коршун, — не сдержался Химера. — Сукин ты сын.

— Подойди поближе, — подозвал герцог своего пленника. — Посмотри на этого человека. Узнаёшь его? Кто это такой?

Коршун кивнул с довольной ухмылкой.

— Это Химера, — прошипел павший распорядитель. — Его мерзкое лицо я узнаю, даже если ослепну.

— Сомнительно, — буркнул Варион.

— Тебе ещё дадут слово, — призвал к молчанию Содагар. — Коршун, верно? Уточни, пожалуйста, этот Химера был одним из Лис?

— Ещё как был, — подтвердил Коршун. — Только из-за него мы пали. Он завёл нас сюда. Он во всём виноват.

— В ваших архивах мы нашли множество записей, и даже расшифровали часть из них, — заговорил командующий Клемен. — Большинство из них — на основе бреккского языка, так что это оказалось несложно. В части записей были списки имён, и мы выяснили, что многие из этих людей были убиты здесь, в Басселе. Купцы, наёмники, жрецы, торговцы, знать. Лисы ответственны за эти смерти?

— Верно.

— Вы убивали людей на заказ?

— Да.

— Падла, — шикнул Химера. Он был одновременно поражён и не удивлён.

— Тогда у меня есть ещё вопрос, — вмешался Содагар. — О тебе мы уже знаем достаточно, спасибо. А что насчёт господина Вариона Бесфамильного? Насколько он ответственен за эти смерти?

— Ещё как ответственен, — Коршун улыбнулся. С момента последней встречи он успел растерять не меньше трёх зубов. — Он — худший из всех. Прирождённый убийца, даже не гнушался детьми. Зверь в облике человека. Жизни большинства из тех, кого вы нашли в наших записях, забрал именно он.

— Что ты несёшь? — Варион попытался зарыться в свои ладони.

— А что насчёт человека по имени Кранц Родейн? — вопрошал герцог. — Вы имеете к этому отношение?

— Смерть Кранца Родейна — целиком и полностью инициатива этого зверька, — Коршун кивком указал на Химеру. — Он убил его.

Зал наполнился притворными вздохами. Будто им было дело до Химеры-старшего.

— Кого вы слушаете? — возмутился Варион. — Коршун — распорядитель Лисьего Приюта. Считай, главный в нём! А этот ваш Кранц Родейн — такой же Лис, который вёл свою игру последние лет двадцать! Да, я убил его. Потому что он пытался убить гораздо больше людей, в том числе и меня!

— Я учёл твою точку зрения, — кивнул Содагар. — И всё же у меня есть вердикт. Варион Бесфамильный, именем бассельского престола и властью, данной мне Далёкой Звездой, я признаю тебя виновным перед лицом народа. Приговором будет смертная казнь завтра, во время вечернего боя. Мадугар...

— Благословляю ваше решение, Ваша Светлость, — поддакнул верховный жрец. — Далёкая Звезда согласна с вами.

— Благодарю. Обычно за этим следует предложение покаяться в грехах, но, боюсь, Далёкая Звезда здесь бессильна, — герцог отвернулся от пленника и обратился к зрителям. — Сколько бы мы ни пытались, Лисья зараза не хочет уходить из нашего города. Стало быть, нужно дать им знать, что Бассель не позволит ей и дальше забирать жизни.

— Велю готовить плаху у моста, Ваша Светлость, — вызвался Клемен.

— Нет. Мне нужен высокий эшафот с крепкой петлёй, на которой их тела будут болтаться до конца луны, пока вороны клюют всё, что от них останется. Пусть их сбежавшие дружки наслаждаются зрелищем и знают, что их ждёт. И эшафот мне нужен не у моста, а перед Собором. Я хочу казнить их лично перед лицом всего города, так что подготовьте листовки и разнесите по городу с утра пораньше. Верно, Бесфамильный. Посмотришь напоследок, каков народ Басселя и что он о тебе думает. Ты принимаешь свой приговор?

Химеру разрывало от чувств. Он хотел наброситься на герцога и уйти из этого мира с шумом, не дожидаясь унизительной казни. А ещё можно было взмолиться о пощаде и надеяться, что герцог решит щегольнуть милостью.

Но нет. Он не даст им ещё одну возможность поглумиться. Пока Варион дышал, жила и надежда, что весь этот путь он проделал не зря.

— Я принимаю свой приговор, Ваша Светлость, — Химера улыбнулся во весь рот. — Я готов к тому, что меня ждёт. Надеюсь, что готовы и вы.

— Не сомневайся, — подтвердил Содагар. — Клемен, верни его в Бастион, пока ужин не остыл.