Прыжок во времени

— А теперь успокойтесь все, это просто макияж и фотосессия для семейных пар, ничего непристойного.

— Да, конечно, — воскликнул Райан. — Ты видел протфолио на подарочной карте? Смотри. — Он нажал кнопку на своей площадке, и заиграло слайд-шоу, демонстрирующее различные пары, одетые в минималистичную одежду, обнимающиеся в необычных позах, похожих на спагетти, нанизанные на вилку.

Макияж и фотосессия, на которые я могла бы согласиться, но Уилл? Пойдет на… это? Мой желудок сжался, когда я попыталась украсть карточку у Райана, который держал ее в воздухе, чтобы все видели, подальше от меня.

— Отдай мне, сынок, хватит дразнить, — сказала я по-матерински, и, что интересно, это сработало.

— Прости, мам. Это просто смешно, вот и все. — Он протянул мне карточку, и я сунула ее обратно в конверт, когда Уилл одними губами произнес весь раскрасневшееся «Извини». Я махнула рукой, как будто это было пустяком, а затем снова открыла подарок Диоры, пытаясь отвлечься — и всех остальных в том числе — попросив ближайшего человека помочь мне застегнуть ожерелье на шее.

— Есть еще один подарок, мама, — сказал Райан более серьезным тоном.

— А? Но ты уже водил меня на прыжок с тарзанки.

— Ты прыгала с тарзанки? — Мардж Симпсон вскочила со своего места, ее парик-улей чуть не упал.

— А ты разве не знала? — спросил Гомер. — Я же говорил тебе вчера, помнишь, когда ты пекла суфле?

— Дорогой, ты давно уже должен понять, что не надо разговаривать со мной во время выпечки, особенно суфле, я ничего не запомню из-за концентрации, которая требуется.

— Да, конечно, — сказал Бен. — Оно было потрясающим! — Райан с тоской посмотрел на Бена и улыбнулся, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Это нечто невероятное, я давно это планировал, — сказал Райан.

О боже мой. Только не прыжок с парашютом или дельтапланеризм, или поездка в один конец на Эверест.

Умоляю!

Но Райан просто подошел к микрофону вместе с Беном, который сидел за маленькой ударной установкой — как же я раньше не заметила барабаны в своей гостиной? Другой молодой парень взял две гитары и протянул одну Райану, который держал микрофон на ножке и смотрел в мою сторону.

— Мама, это для тебя.

Он бренчал на гитаре, и ритмичная мелодия наполнила воздух, сопровождаемая медленными и равномерными ударами Бена по барабанам и звоном гитары другого парня. Вокруг собрались гости, некоторые покачивались в такт музыке со своим любимым, а я стояла в центре, мои глаза были прикованы к зрелищу передо мной, а уши впитывали неожиданную красоту музыки, которую создавал мой сын.

Затем он запел, его медленный певучий тон был совершенен, сливаясь с музыкой.

Та, чьими дарами она делилась,

Та, кто всегда заботилась обо мне,

Мама… единственная моя.

Это были просто слова, но то, как он пел их с таким чувством и убежденностью, было похоже на то, словно они были камешками, падающими в бассейн радости; их воздействие распространялось наружу в любовной ряби.

Она никогда не отходила от меня,

Она научила меня выражаться, а не прятаться,

Мама… единственная моя.

Гости включали свет на своих электронных площадках и держали их в воздухе, размахивая ими и раскачивая в такт музыке, как будто это были свечи, и я сделала то же самое, улыбка играла на моих губах.

Когда наступали тяжелые времена, я думал, что умру,

Она обнимала меня, пока мои слезы не высохнут,

Мама… она единственная…

И когда я буду готов покинуть гнездо,

Я хочу, чтобы ты знала, что ты была лучшей,

Мама… единственная моя…

Да, мама… это ты.

На последней ноте его голос взлетел до потолка, возвышая водоворот эмоций к небу и мягко понижая, наполнив комнату, когда он произносил слова на одном медленном, последнем вдохе.

Он склонил голову и замер на мгновение, когда аплодисменты заполнили пространство. Мое сердце бешено застучало в груди. наполняясь гордостью. Я подошла к Райану — своему сыну — и крепко обняла его, когда одинокая слеза скатилась по моему лицу.

Глава 16

Будьте осторожны с желаниями

«Почему торт ко Дню Рождения — это единственная еда, на которую можно дуть и плевать, а потом все бросаются за куском?»

— Бобби Келтон

Мы прервали объятия, когда в воздухе раздался пронзительный стук. Уилл подошел к микрофону, постукивая ложкой по стакану, а Райан отошел в сторону, чтобы дать отцу возможность занять место в центре.

— Внимание, пожалуйста. Пришло время сказать несколько слов о моей любимой жене Келли. Я взял на себя смелость создать для вас небольшое шоу, так что поднимите пробирки и наслаждайтесь. — Он поставил стакан, взял пульт, похожий на тот, которым я пользовалась на собрании, и направил его на пустой участок стены позади себя. Экран ожил, показав мою фотографию и заголовок: «Пятьдесят лет Келли МаксНелли — какая радость».

Заиграла незнакомая песня и, к моему большому смущению, я увидела себя в образе розовощекого младенца. Картинка сменилась другой — я была четырехлетней девочкой, стоящей на крыше дома на дереве, который построил папа. Кейси тоже была на фотографии, застряв на нижней ступеньке лестницы, так как в этом возрасте она слишком боялась высоты. Были и школьные фотографии, начиная с младших лет до раннего подросткового возраста, и фотографии меня с моими друзьями на Дне Рождении; мой пятнадцатый, если точно помню. Съежившись, я задалась вопросом, я правда думала, что цветочные платья — это круто?

Это была моя жизнь, созданная на слайдах под музыку. Словно осознавая, как быстро меняется жизнь с двадцати пяти лет, темп песни усилился, и картинки, которые я не помнила, то появлялись, то исчезали на экране. Уилл и я на нашей помолвке и свадьбе, мы держимся за руки и пьем вино. Мое сердце бешено колотилось, когда я открывала для себя эту свою жизнь, одну картину за другой, промежуток между тем, когда легла спать прошлой ночью, и тем, как она прошла этот самый момент постепенно заполняется. Я постукивала ногой в такт музыке, а также потому, что мне не терпелось увидеть следующую картину.

О боже мой. Это был мой живот? На фотографии я стояла боком, положив одну руку на свой раздутый живот, готовый лопнуть в любой момент. На следующем снимке я была изображена в больнице с маленьким человечком на руках и улыбалась так, словно получила лучший подарок в своей жизни. Я посмотрела на Диору, сидящую в саду блаженства, ее блестящие глаза были устремлены на экран, она гладила живот, и я почувствовала теплую боль от чувства, которое никогда не испытывала раньше.

Фотографии продолжались… Маленькая Диора в тиаре, командующая комнатой с игрушечным микрофоном и еще одной больничной фотографией, на этот раз с малышом Райаном, чьи волосы, должно быть, не хотели совершенно расти, потому что он был совершенно лысым. Стараясь не моргать, чтобы не упустить ни одного мгновения, я не отрывалась от стены, пока мои фотографии с Уиллом и детьми мелькали на экране.

В первый день Диоры в школе у меня были красные пятна под глазами и салфетка в одной руке, другая рука крепко держала Диору. Мы были вчетвером на каникулах в аквапарке, мои руки были протянуты, чтобы поймать Райана на дне водной горки. Я рассмеялась вместе со всеми моими гостями над фотографией меня и Диоры на фестивале с мордочками кошек, и мы с Уиллом рухнули на пол во время игры в Твистер.

Там было несколько фотографий меня, Элейн и Диоры, одетых в костюмы для постановки «Белоснежки и семи гномов». Мое лицо было грозным, чтобы соответствовать своему ворчливому характеру. Не очень-то приятно, но тем не менее забавно, и, вероятно, это послужило спусковым крючком для начала моих гусиных лапок и морщин на лбу — особенно, морщин на губах.

Появились еще пару фотографий, включая меня, работающей за большим столом, рисующей рисунки на бумаге и смотрящей в камеру с умиротворенным видом. На другом снимке я была одета в костюм и стояла перед выставочным столом, полным домашних вещей от «Интерьеров КС», и еще один прямо в момент открытия бутылки вина, мое лицо отвернулось от жидкости, разбрызгиваемой повсюду. Следующей была моя фотография с группой из десяти человек, сидящих на пляже ночью, уплетающих рыбу и чипсы, с заголовком «49-й День Рождения Келли». Надпись над моим изображением гласила: «Это самый незабываемый День Рождения в моей жизни», а надпись над Райаном: «Подожди до следующего года, мама.

— Парень был прав, а?

И, наконец, фотография нашей семьи на лыжной прогулке, где я сломала ребра, а затем видео моего прыжка сегодня утром, к счастью, без крупного плана моих криков о жизни.

Странно было видеть прыжок со стороны, когда моя память так сильно отличалась от того, как он выглядел на экране. В конце видео музыка закончилась моей фотографией с сегодняшним образом, улыбающейся и завернутой в шерстяной джемпер. Все зааплодировали, подняв вверх свои хлопающие руки, некоторые подняли свои пробирки с шампанским. Я кивнула всем в знак благодарности, и Уилл снова постучал по микрофону.

— Разве это не здорово? Я так горжусь Келли, — сказал Уилл, когда толпа затихла, прислушиваясь к словам хозяина дома. — Когда мы впервые встретились, Келли была двенадцатилетней красавицей, а я — пухленьким прыщавым ребенком. Каким-то образом Вселенная сговорилась снова свести нас вместе много лет спустя, и прежде, чем я успел ущипнуть себя, Келли приняла мое предложение и стала моей женой.

— Это мой брат! — Один из братьев Уилла радостно закричал и обнял меня, его дыхание после пива ударило мне в нос. — Ах, ты сделала моего брата очень счастливым, Кел.

— Он… сделал меня очень счастливой, — ответила я.

Уилл послал мне воздушный поцелуй, прежде чем продолжить:

— Должен признаться, когда я был моложе, то был ошеломлен ее потрясающей красотой, но по мере того, как узнавал ее, я все больше поражался ее удивительным творческим талантам, не говоря уже о ее внутренней энергии и страсти. По отдельности мы совершенно разные, но вместе — идеальная пара. Как две противоположные части головоломки, или замок и ключ, мы прекрасно подходим друг другу. — Уилл глубоко вздохнул, и его грудь Супермена выпятилась наружу. — Келли, дорогая, ты — причина, по которой я встаю каждый день, ты — причина, по которой улыбаюсь перед сном каждую ночь, и ты — мое вдохновение, чтобы продолжать быть лучше с каждым днем. Ты — любовь всей моей жизни.

Его голос дрогнул на последних словах, и легкая дрожь пробежала по моей нижней губе, когда я положила руку на сердце. Он подошел ко мне, и я встретила его на полпути, позволив себе расслабиться в его объятиях. Несмотря на костюм Уилла, я чувствовала, как его сердце бьется в унисон с моим. Мы стояли так несколько мгновений, пока он не отстранился.

— Я забыл, у меня есть еще один подарок для тебя! — Уилл бросился к угловому столику и поднял лампу, под которой прятался еще один конверт. Он снова встал перед микрофоном. — В честь той жизни, которую мы прожили вместе, и этого знаменательного события, я хотел сделать Келли и себе особый подарок на День Рождения. Открой его, милая. — Он сунул мне в руку конверт, и я разорвала его. Мне было все равно, будет ли это еще одна интимная фотосессия или ваучер на занятия тантрической йогой для супружеской пары. Я просто гудела от возбуждения и радости от того, что нахожусь в этом моменте.