Прыжок во времени

— Возможно, — ответила я, хотя и восприняла эти предсказания как нечто более личное. — Ой, ой — хочу сумку! — Я потянула Уилла за руку, как взвинченного ребенка, и повела его к стойке с сумками, которая, похоже, уже закрывалась. — Мы можем купить пару сумок, прежде чем Вы закроетесь? — спросила я продавца, чьи глаза были полузакрыты, а нижняя губа свисала так низко, как натянутый гамак.

Он молча вытащил из-под стола два пакета, слишком уставший, чтобы говорить. Я просмотрела свою электронную площадку, выбрала кредитную оплату, и он передал товар. Мы с Уиллом побрели прочь, вытаскивая из сумок неожиданные сокровища. Я развернула леденец и позволила липкой сладости скользнуть по моему языку.

Уилл улыбнулся.

— Не скажешь, что тебе пятьдесят, — сказал он. — У тебя все еще есть это, Кел.

— Что?

— Ну, ты понимаешь, это.

— А, ты имеешь в виду сексуальную притягательность?

— Нет, внутреннего ребенка. — Он посмотрел на меня и рассмеялся. — Конечно, я имею в виду сексуальную притягательность! — Пока мы шли, он закинул мне на талию тяжелую сумку.

— Во всяком случае, я думаю, что с возрастом ты стал лучше, — сказала я ему.

— Неужели? — Его глаза расширились. — Погоди, это значит, что ты никогда не думала, что, когда я был пухлым школьником, я не был привлекательным? — Он подмигнул.

Что я могла сказать? Я никогда не считала его привлекательным — никогда. До сих пор.

— Важно то, что внутри, помнишь? — сказала я.

— Конечно, все эти кости, органы и длинные кишки действительно неотразимы. — Он потер живот круговыми движениями, и я дружески шлепнула его.

— Мне кажется, кто-то выпил слишком много шампанского, — сказала я, хорошо зная, что четыре или пять пробирок — никак не помогли мне.

— Я выпил только две! — Он защищался. — Но то, что я здесь, на ярмарке, с тобой, в этом костюме, пробуждает во мне моего внутреннего ребенка. Что насчет тебя? Ты чувствуешь себя двадцатипятилетней в этом платье?

Совершенно нет.

— Эм, скажем так, я чувствую себя сейчас больше… собой, чем когда-либо.

— Говорю тебе, мы выявляем друг в друге все самое лучшее. Что я сказал на вечеринке? Мы как замок и ключ, ты и я, — Уилл провел языком по своему леденцу.

— Так кто же я, замок или ключ?

Глаза Уилла блуждали по небу.

— Думаю, ты будешь ключом. Замок в основном не такой крепкий и надежный. Но вот ключ — другое дело. Ключ, который поворачивает замок и воплощает все возможности в реальность. Так же, как и ты.

— Я?

— Да. Без тебя я был бы замком, который не открыли, все еще ожидая нужного ключа.

Теплое покалывание, которое я чувствовала раньше, вернулось.

— Красиво говоришь, Уилл. Хотя, думаю, ты занижаешь себя. Конечно, ты был бы счастлив и успешен без меня.

— Может быть, успешен, но счастлив? Не знаю… наверное, просто доволен. — Он поцеловал меня в щеку, оставив после себя легкое липкое ощущение. — Но мне даже не нужно думать о другой возможности, потому что ты со мной, и я очень счастлив.

Я улыбнулась.

— Эй, не хочешь прокатиться на чертовом колесе? — Я указала на большой круг, вырисовывающийся на чистом ночном небе.

— Конечно, как в старые добрые времена. — Он улыбнулся.

— Прошу прощения, но я уже закрываюсь, — сказал мужчина, когда мы подошли.

— Ну один разочек, пожалуйста? — взмолилась я.

Мужчина посмотрел на свою электронную площадку и сморщил усталое лицо.

— У моей жены сегодня день рождения, — сказал Уилл. — Знаменательная дата!

— Да? Ну, с днем рождения. Моей жене исполнилось пятьдесят две недели назад. — Он снова посмотрел на свою электронную площадку, не то, чтобы время волшебным образом изменилось или что-то еще. — Ну ладно, заходите. Но только потому, что сегодня у Вас День Рождения. — Он усадил нас и задвинул защитный засов. — Но только один круг, хорошо? Туда и обратно, ясно?

— Да, спасибо, — сказала я.

Колесо начало свое медленное восхождение к небу, музыка тихо играла на заднем фоне, пока мы с Уиллом смотрели на городской вид.

— Так красиво, да?

— Да, трудно поверить, что мы всего лишь крошечные пятнышки в этой огромной вселенной. — Каким-то образом Вселенная выбрала меня, чтобы я оказалась в будущем. Поначалу потрясенная и травмированная, я ощутила прилив благодарности. — Уилл, прости, если я когда-нибудь дразнила тебя в школе.

Один уголок его рта приподнимается.

— Почему ты об этом заговорила?

— Не знаю. Просто не помню, извинялась ли я когда-нибудь, вот и все.

— Иди сюда. — Он притянул меня к своей массивной груди. — Ты просто соглашалась с тем, что делали твои друзья. Я знаю, что ты не хотела этого, и кроме того, женитьба на мне была лучшим извинением, которое когда-либо мог получить.

— Я рада, что ты не держишь на меня зла.

— Разве я женился бы на тебе, если было бы иначе?

— Думаю, нет.

— Ну вот, пожалуйста. — Он заправил мне за ухо несколько прядей разноцветной мишуры и провел пальцем по моей щеке, положив большой палец на нижнюю губу. — Я люблю тебя, Келли.

Он наклонил голову, приближаясь. Также, как и этим утром, я наклонилась к нему. Его дыхание согрело мое лицо, когда его губы приблизились к моим, и когда я приоткрыла свои губы, внезапный лязг встряхнул нас.

— Что происходит? — Я выглянула через край.

— Не знаю. — Уилл выглянул с другой стороны.

Застряли. На вершине чертова колеса, раскачивающегося в воздухе. Почему со мной всегда так происходит?

— Эй? — Я крикнула вниз мужчине, надеясь, что он не ушел домой и оставил нас здесь болтаться до утра.

Крошечная фигурка мужчины что-то держала в руках.

— Все в порядке, — сказал он через громкоговоритель. — Небольшой сбой. Не волнуйтесь.

— Небольшой сбой? Что, если мы не сможем спуститься? — спросила я Уилла, прижимая руки к щекам. — А что, если придется спускаться самим или вызвать аварийный вертолет, который доставит нас спустит. О Боже! — Я представила себе, как карабкаюсь по веревке к зависшему в воздухе вертолету, не в силах поднять руки над головой, а потом мой блестящий парик запутывается в пропеллерах и разлетается на мелкие кусочки.

— Не волнуйся, я уверен, что сейчас мы тронемся с места, — заверил Уилл. — Если нет, — он выпятил грудь, — я призову своего внутреннего человека из стали и опущу нас.

Я посмотрела на улыбающееся лицо мужа и откинулась на спинку сиденья. Я, вероятно, слишком остро реагировала, а Уилл всегда был способен разрешить ужасную ситуацию — в костюме или без.

— Давай пока подождем, — сказал он, и я подумала, что он собирается наклониться и продолжить с того места, где мы остановились, но вместо этого открыл сумку и стал рыться в ней в поисках других сокровищ. — О, круто, свисток. — Он подул на пластмассовую игрушку, и в небе раздался пронзительный свист.

— Ой, не знал, что будет так громко!

— По крайней мере, мы можем свистеть как сумасшедшие, если они забудут о нас. — Я хихикнула.

Уилл продолжал рыться в своей сумке.

— О, помнишь эти? — Он вытащил длинную палочку завернутых конфет. — «Суперэластичный Сюрприз». У тебя есть такой?

Внутренний ребенок Уилла взял верх над его настоящим мужчиной из стали, и это было очень мило.

— Да, черничный.

— А у тебя какой вкус? — сказала я, поднимая свой.

— Лимон. Хочешь поменяться?

Я кивнула, и мы поменялись сладкими палочками, разорвали их и откусили, только с суперэластичным сюрпризом один укус тянется и растягивается очень далеко. Я зажала конец палочки в зубах и ухитрилась вытянуть эластичную конфету на длину вытянутых рук, прежде чем она оторвалась и прыгнула обратно в мой рот в восхитительном завитке сахара.

— Мой протянулся дальше, — сказал Уилл.

— Да, конечно, но мой больше.

— Вовсе нет.

— Ага.

Мы покатились со смеху от странной ситуации в целом, когда колесо снова загремело и тронулось.

— Сейчас я вас спущу, — крикнул мужчина в громкоговоритель.

— Ох, — пожаловался Уилл. — Как раз тогда, когда я начал получать удовольствие.

Десять минут спустя мы скользнули на заднее сиденье такси, Уиллу пришлось предварительно просканировать свою электронную площадку, чтобы сесть в машину, и защитный экран отделил нас от водителя. Чтобы поговорить с ним, нам нужно нажать кнопку интеркома. Уилл дал ему наш адрес на Беллберд-драйв, и такси влилось в поток машин.

— Интересно, как дела у Диоры? Может, позвонить Джейсону? — спросила я.

— Уверен, у нее все хорошо. Они позвонят, если мы им понадобимся.

— Ты прав.

Откинув голову на спинку сиденья, я смотрела в окно на размытые силуэты зданий и огней, проносящихся мимо. Тепло коснулось моей руки, когда Уилл накрыл ее своей. По моей спине пробежала дрожь, когда он сцепил наши пальцы в замок, и я сжала свою руку в ответ. Я посмотрела на его сильную мужественную руку, странно загипнотизированную вздувшимися под кожей венами. Когда его большой палец погладил тыльную сторону моей руки, пульсация жара превратилась в приливную волну страсти, и, если бы не водитель такси на переднем сиденье, я думаю, что поцеловала бы его прямо там. Мое сердце забилось быстрее, и тонкое покалывание закипело внутри, когда я встретилась с ним взглядом, и улыбка «я знаю, о чем ты думаешь» заиграла на его губах.

Медленная мелодия саксофона, сопровождаемая бархатистым напевом, сочилась из передней части такси. Водитель нажимал на кнопку, которая увеличивала громкость выше, и ритм раскачивался взад-вперед в такт движению наших грудных клеток с каждым вдохом. Рука Уилла развернулась и мягко опустилась, его большой палец теперь поглаживал мое бедро, заставляя покалывающие пузырьки внутри меня лопаться, как фейерверк.

— Приехали, — сказал водитель, и его грубый голос пронзил ожидание на заднем сиденье. Он велел Уиллу снова просканировать свою электронную площадку, поэтому ему пришлось убрать свою руку с моего бедра, оставив после себя теплый след, который постепенно остывал.

Мы поблагодарили водителя, и мои каблуки цокали, когда мы шли по ступенькам к входной двери, которую Уилл отпер своей электронной площадкой. Кроме мягкого света на кухне, нас приветствовала темнота, но не настолько, чтобы не заметить две фигуры, растянувшиеся на диване в гостиной. Прыгающий Бен уютно устроился в углу подлокотника, где лежала одна рука, а другая покоилась на спинке кресла. Райан лежал на спине, голова его покоилась на плече Бена, грудь медленно поднималась и опускалась, а рот был слегка открыт.

— Я думаю, что эти двое наконец-то признались в своих чувствах, — прошептал Уилл, когда мы на цыпочках вошли в кухню, и он положил свои очки на стол, а я своего плюшевого мишку и блестящий парик на стул.

Гордо улыбаясь мужеству сына, я еще широко улыбнулась при виде двух завернутых в бумагу тарелок с кусочками торта, украшенными съедобными серебряными безделушками. Сверху лежала записка: Надеюсь, у тебя был незабываемый День Рождения, мама. Приятного аппетита! ~ Райан.