Я - тот, кто тебя уничтожит. Сердце феникса. Книга 3

Так же, на глазах Гавриэля, после убийства младшего советника, его друг освободил Доминика от магических силков и покорно замер возле него. Его взгляд ничего не выражал, а после прямо из его тела выплыла… девочка-подросток и яркими, сияющими в тени фиолетовыми глазами. На лице ее была неприятная усмешка, которая была направлена на одного Гавриэля.

Тот дернулся в сторону феникса, но понял, что в его горло впился керамбит из когтя феникса, раня кожу и причиняя боль, к которой высший не привык. Кровь в месте неглубокого ранения закипала, что только причиняло больше дискомфорта на грани терпения. А ухо советника опалило зловещим шепотом:

– Ты даже не представляешь, как прав, Гавриэль. Новая эпоха начинается. И начнется она с твоего трупа, – зло и с угрозой прошипел мужчина.

– Демьян, – нарочито невозмутимо хмыкнул Гавриэль, не показывая своих реальных опасений. Умирать советник не хотел. Тем более, когда так близко подобрался к исполнению своих целей. – Какая встреча, – хохотнул он. – Жаль только, ты опоздал. Феникс – мертва, а Доминик окончательно спятил. Если ты убьешь меня – совершишь серьезную ошибку. Я – последний, кто в силах управлять нашей расой. Без управления наступит анархия и от нашего могущества не останется и следа.

– Ты в этом уверен? – неожиданно весело и издевательски уточнил Демьян, удерживая своего заложника, а после измененным голосом добавил: – Подумай еще раз, выблюдок, – произнес полукровка женским знакомым голосом и слегка ослабил хватку, заглядывая в лицо пораженного высшего, чем позволил увидеть на своей щеке красноречивый порез, который залил кровью часть лица, шею и порванную когтями рубашку.

– Это – ничего не меняет, – отказываясь удивляться и осознавать, что его одурачили, грозно настаивал Гавриэль. Не важно, кто с ним сражался. Главное лишь то, что он убил феникса. Только это – важно! – Феникс – мертва. Я не промахнулся.

– Верь во что хочешь, мудила, – внезапно отступился Демьян и обошел старшего советника, угрожая ему керамбитом в вытянутой руке.

– Ты не убьешь меня? – лишь сейчас искренне озадачился советник, наблюдая, как девочка переносит не прекращающего смеяться Доминика на ибрида. К ним же направился и Демьян.

– Мне не нужна твоя смерть. Напротив, ты нужен живым… Она будет голодна, очень. Я не отниму у нее лакомство, – загадочно хмыкнул он, а после хищно оскалился и вслед за ибридом скрылся на верхних ярусах крепости.

С их уходом весь оставшийся в живых отряд словно очнулся от транса и в недоумении осмотрелся. Заметив смерть советника и пропажу Доминика, среди рядов прошелся ропот. И только взирающий вслед беглецам Гавриэль пытался понять, где именно просчитался. Догадка пришла одновременно с первыми криками волнения, а затем и боли.

Вместе с этим пространство вокруг озарилось ярким светом, а воздух в мгновение накалился. Уже зная, что он увидит, высший обернулся, чтобы окинуть взглядом корчащихся гвардейцев в адском, словно живом пламени, который точно и безжалостно, словно живая змея, настигал тех, кто рискнул убежать и не пощадил более смелых, решивших сражаться. А в эпицентре, там, где должен был лежать труп с проткнутым сердцем, ревел столб огня, из которого медленно и величественно вышла женская фигура, объятая огнем. Огонь был повсюду: ее волосы развивались в воздухе, точно танцующее пламя, ее золотые глаза переливались в отблесках царящего пожара, огонь же заменял ей одежду. Выйдя из столпа пламени, она жадно вдохнула раскаленный воздух и блаженно прикрыла глаза, словно звуки агонии, окружающие ее, были музыкой для ушей.

Второй советник, еще не понимая своего поражения, в отчаянной и бессмысленной попытке двинулся в ее сторону, стараясь не обращать внимания на то, что, в отличие от обычного пламени, ее – магический, как воплощение истинной и первородной стихии – причиняет ему вред, жадно облизывая одежду и кожу, не останавливаясь на достигнутом.

Девушка даже не открыла глаз, но, точно предчувствуя угрозу, развела вытянутые руки по сторонам, напрягая пальцы с небольшими, но заметными когтями. В ответ на ее волю, и без того разрушительный пожар разгорелся с новой силой, взвиваясь высоко вверх, топя в нем и своих обреченных жертв, коим стал и второй советник, который не дошел до феникса всего несколько шагов.

Затем огненная дева сжала кулаки и резко свела локти за спиной. В ее пальцах проявились золотистые нити, которые она держала в кулаках и направляла в себя. По мере того, как девушка впитывала в себя чужую жизнь, стихало и пламя, точно волна во время отлива, оставляя вместо себя лишь обугленные тела.

Но был последний выживший:

– Это невозможно! Я убил тебя! Убил! – в истерике и отчаянии закричал высший советник, привлекая к себе внимание. – Ты не могла переродиться! Я проткнул твое сердце когтем феникса!

Но девушка, если и слышала его слова, то не понимала их. Единственное, что она точно знала – у него есть то, что ей нужно: теплая, пульсирующая и вкусная… жизнь.

Огненная дева остановилась в нескольких шагах от трансформирующегося высшего, который отказывался отдавать свою жизнь так просто. Однако он понимал, что против феникса во время перерождения, с уже полученной ею силой, он не сможет ничем противостоять. Потому хотел просто улететь.

И, взмахнув перепончатыми крыльями, он взмыл в воздух, надеясь отлететь подальше от крепости Доминика, где перестанет действовать ограничение на порталы. И уже там перенестись в другой мир. Там он сможет восстановить силы, нарастить мощь, заручиться поддержкой, а уже затем… затем он отомстит…

Эти мысли почти успокоили его и подарили надежду, пока он не почувствовал резкий жар, который становился все нестерпимее.

Мужчина обернулся, завис в воздухе и увидел парящую на огненных крыльях девушку. Она не нападала, а просто ждала, внимательно смотря в побагровевшее лицо устрашающего демона, который стал задыхаться.

– Ты…

Никто так и не узнал, что он хотел сказать, так как после единственного слова захрипел и стал раздирать на себе кожу. Сил не хватало даже на крик, потому что из глотки вырывался раскаленный воздух, опаляя гортань. Огонь словно был внутри, проник под кожу как червь и разъедал плоть, кипятил кровь, отчего и без того серая кожа высшего, стала черной, некогда темно-синяя радужка стала наливаться пурпурным, а затем из глаз потекли кипящие кровавые слезы. Черно-пурпурные глаза посерели, словно сварились изнутри.

Кипящая кровь лилась отовсюду: из глаз, носа, рта, ушей и густела, собираясь в спекшийся ком на подбородке. Какое-то время высший пытался сопротивляться, предпринял жалкую попытку оторваться от феникса, но его сил хватило лишь на несколько безнадежных и отчаянных взмахов крыльев, прежде чем и они перестали его слушаться. Затем, выжженный изнутри труп высшего советника, камнем рухнул к земле. И только золотистые нити соединяли его тело с девушкой, которая бесстрастно смотрела за тем, как от столкновения со скалой разлетается на куски некогда опасный и сильный демон.

Интерес к уже ненужному трупу она потеряла лишь после того, как впитала последнюю кроху жизненной энергии и обвела взглядом пространство невероятной крепости, вытесанной прямо из скалы.

Она должна была что-то чувстввоать, но ничего не ощущала и все же, почему-то продолжала рыскать взглядом в поисках чего-то… кого-то… кажется, важного.

И нашла…

Он ждал ее. Сам не приближался, словно опасался спровоцировать, и взывал к чему-то издалека, что было скрыто внутри нее. В душе она это знала. Внутри нее что-то стремилось приблизиться…

Но, в последний момент, девушка-феникс мощно хлопнула крыльями, распространяя в стороны волны пламени, а когда те рассеялись, ее уже не было.

Мужчина задорно помахал на прощание рукой с обзорной площадки, а его губы прошептали:

– С первым полетом, Птаха…

***

Среди выжженной земли и поваленных мощным взрывом деревьев, прямо в эпицентре воронки, посреди кострища, сжавшись в комок, лежала обессиленная и полностью обнаженная девушка с длинными красными волосами, которые укрывали ее почти до пят, как шелковистое одеяло.

Она была так обессилена, что с трудом распознала чужое присутствие. Девушка слышала голоса, но не узнавала их. Кто-то, много голосов, кричали, и переругивались, кто-то командовал. Она слышала слова, но не понимала, не вникала в их смысл. Хотелось просто смертельно лишь одно – спать.

Веки были невыносимо тяжелыми, но все же, когда она ощутила, как кто-то трепетно и нежно приподнимает ее, девушка приоткрыла глаза, с большим трудом сфокусировав взгляд.

Единственное слово, которое она произнесла, прежде чем окончательно лишиться чувств, было:

– Папочка…