Я - тот, кто тебя уничтожит. Сердце феникса. Книга 3

Эпилог

Эпилог

Я наблюдала за закатом солнца, сидя на заснеженной крыше лишь в брюках и рубашке. Отросшие волосы были заплетены в сложную косу, которая спускалась до середины бедра. Несмотря на мое желание избавиться от подобной ноши, мать категорически запретила это делать. Чтобы сделать ей приятно, я согласилась временно сохранить эту гриву, которая серьезно оттягивала голову своим весом.

И все же, ее длина вынуждала задуматься, что даже это неудобство можно использовать с пользой. Благо, опыт сдохшего Гавриэля доказывал, как опасны бывают заколки…

Изо рта вырывался пар, а в воздухе искрились маленькие льдинки из-за небывалого мороза для начала зимы. Но я не ощущала холода. Больше нет. Я чувствовала в себе магию, она текла по венам, разнося тепло, как небольшая печка, которая грела меня одну.

Вспоминая пройденный день, поджала губы, а после с тоской проводила последние лучи закатного солнца. Значит, скоро нужно будет уходить с крыши.

Родители… не понимают моей хандры и желания побыть в одиночестве. После почти шести лет разлуки – это было вполне объяснимо, ведь они остались прежними: любимыми, заботливыми, только чуть-чуть постаревшими. Мое сердце разрывалось каждый раз, когда я видела полностью поседевшие волосы отца, глубокие и скорбные складки на его некогда моложавом лице. Фигура матери хоть и не сильно изменилась, но после моего исчезновения, былая стать исчезла из ее облика. Мама была сломлена потерей. Каждый раз, смотря в их глаза, в которых читалось недоверие и страх, словно они боялись, что я – всего лишь мираж и исчезну на их глазах вновь, осознаю их боль и то отчаяние, которые они испытывали все эти годы.

А еще я вижу, что они меня не узнавали. В большинстве своем, родители остались неизменны. Я же изменилась бесповоротно. Они также видели эти изменения и много раз пытались выяснить, что происходило со мной за эти пять с лишним лет. Я молчала или уходила от ответа. Ни к чему им было знать, через что мне пришлось пройти, чтобы стать той, кем теперь являюсь. Кем меня сделали. Про Доминика и наши с ним взаимоотношения я также ничего не говорила. Упомянула лишь то, что более высшие моих родных не побеспокоят. На этих словах я увидела в глазах отца догадку и выдержала его взгляд, убеждая того в правоте домыслов. Он скорбно кивнул, более никогда не поднимал эту тему и не спрашивал, чего мне это стоило.

Мать еще несколько дней после моего возвращения не отходила от меня ни на шаг, говорила сама и пыталась разговорить меня, но тщетно. А после в ее поведении я обнаружила попытки… вернуть все, как было прежде. Так, как было до моего исчезновения, где я – наследница отца и будущее нашего графства. Она надеялась если не сразу начать, то постараться вернуться к тому, на чем мы остановились. И было ужасно жаль ее разочаровывать, потому ссылалась на желание еще немного прийти в себя и сбегала и от неприятных разговоров и неловкостей. Мама, казалось, приняла мое желание к сведению и с делами не докучала.

И, хоть по-прежнему люблю родителей беззаветно, понимаю, что подобная жизнь пока что мне недоступна. Как бы я ни желала обратного, но все же пришлось в общих чертах обрисовать отцу ситуацию. Он не сказал этого вслух, но мы оба понимали, что со смертью Гавриэля – опасность не исчезла. Найдутся другие, кто захочет истребить последнего феникса в своих корыстных целях. И, пока я не вошла в полную силу и не усмирила магию внутри себя – одним своим нахождением рядом с родными, я создаю серьезную опасность.

Мне придется покинуть родителей на неопределенный срок. Только так я смогу защитить их…

Как жаль…

И сейчас я размышляла, как лучше это сделать. Прощание – не вариант. Мама не отпустит. Я видела это в ее глазах: она готова будет рискнуть всем, лишь бы я была рядом. Отец, как более практичный человек и управленец, осознавал уровень опасности для себя, жены и его подданных. Он понимал правильность моего решения, но упрямился, как и мама, не желая расставаться с вновь обретенной дочерью.

Лучше всего оставить записку и уйти в ночи. Сегодня – как раз подходящая…

По щеке стекла слеза, которую я смахнула, когда мимо меня пронеслась огромная черная птица. Она приземлилась на одну из пик немногочисленных башен и громко каркнула.

По губам растянулась злая улыбка, а я произнесла:

– Ты опоздал. Самый красивый момент заката минул минуту назад, – прохрипела я из-за резко осипшего голоса.

– Меня устраивает то, что я вижу, – раздалось у меня из-за спины, а затем высокая фигура поравнялась со мной и села в соседний сугроб. Как и я, он был в легкой одежде и нисколько по этому поводу не страдал. – Хочешь поиграть в снежки? – проверив снег на клейкость, спросил он с задорным блеском в глазах. Снег в его когтистых ладонях рассыпался песком из-за мороза, но мужчину, казалось, это нисколько не волновало. – Лет триста-четыреста не играл в снежки, – пожаловался он.

Я проигнорировала его заявления, лишь мрачно наблюдая за веселящимся Домиником, который словно и не осознавал неуместности его радушного настроения.

– Ты сегодня очень молчаливая, – заметил он, как ни в чем не бывало. – Это на тебе так отшивание вампира сказалось? – поднял он брови в искреннем интересе. – Расскажи, ему было очень больно слышать очередной отказ? – загорелся он энтузиазмом.

– Наблюдал за мной? – холодно уточнила я, стараясь сдерживать ругательства. Три недели прошло с момента, как вернулась к родителям. Я одновременно, и страшилась, и ожидала появления Доминика, понимая, что это – только вопрос времени. И вот он здесь: кривляется и ведет себя как ребенок!

– Мне это ни к чему, – нахально улыбнулся он, скаля клыки. – Я чую его дух на твоей коже. Концентрация достаточная, чтобы предположить, что он ушел совсем недавно, либо ты с ним переспала день назад. Будь второй вариант – одна ты сейчас бы не сидела. Да и не про нашу ситуацию это, – хихикнул Доминик.

– Мне не смешно, – мрачно отозвалась я, окинув Ника взглядом.

– Тебе его жаль? Но разве исход был не очевиден? Я смеюсь не над тобой, а над его наивной верой, что могло быть иначе, – глумливо уточнил Доминик. – Я предупреждал, что не прощаю предательства и сделаю больно. Он не верил. Я знал это наперед, но когда получаешь подтверждение, становится только смешнее. Так же было с Гавриэлем. Я давно предупреждал его об опасности опалиться жаром солнца, если рискнет подняться выше его возможностей. Его падение было незабываемо, – мечтательно прикрыл он глаза, вспоминая приятный момент. – Предвкушаю увидеть лицо вампира, когда навещу их в клане оборотней. Мальчишка уже должен быть вполне вменяем, если отец сделал все верно. Если это не так, я буду сильно огорчен. – Поймав мой вопросительный взгляд, Дом выразительно поднял брови: – Ты же не думала, что я оставлю будущего главу клана оборотней без внимания? Верно? Мне нужна стабильность в нескольких мирах на несколько столетий вперед. Такое спускать нельзя…

– Мне не смешно от того, что ты решил провернуть свою месть моими руками. Мне надоело быть твоим орудием возмездия, – бросила я раздраженно, что заставило мужчину удивленно моргнуть.

– Ты как будто на меня злишься? – задумчиво нахмурился Доминик, что окончательно вывело меня из себя, а снег вокруг стал стремительно таять.

– Ты… ты… – прерывисто дышала я, пытаясь подыскать лучшее определение. А затем, видя в его взгляде искренне непонимание, внезапно растеряла запал и сокрушенно покачала головой. Он действительно не понимает… – Ублюдок… – горько засмеялась я, спрятав лицо в ладонях. – Я все гадала, зачем ты рассказал мне правду, – вздохнула я, озвучивая свои мысли, которые помогли мне прийти к очевидному выводу. – Зачем? Все годы ты либо недоговаривал, либо лукавил, либо намеренно вводил в заблуждение, вливая в мое сознание удобные для тебя мысли. А тут, такая щедрость! С чего бы? – прищурилась я, посмотрев на невозмутимого Доминика, который многозначительно и расслабленно смотрел в небо, полностью завалившись в снег. Даже руки за голову заложил. – Такая откровенность не в твоем стиле, – покачала я головой и перевела взгляд вдаль. Так было легче говорить. – Когда шок от осознания прошел, начали закрадываться сомнения. Если ты действительно заботился обо мне, то легче было оставить все, как есть. Если бы я продолжала тебя ненавидеть, твоя потеря была бы болезненной, но все же не настолько, как после того, как я узнала правду. Я даже допустила, что ты решил исповедаться перед собственной кончиной. Все эти беседы о том, могла бы я тебя простить, та ночь перед схваткой… Я почти поверила, что ты просто хотел напоследок нормально попрощаться со мной.

Я замолчала, чувствуя, как ком встает в горле. Ник молчал, словно и не слышал моих слов. Но я на подсознательном уровне понимала, что он различает каждое мое слово.

– После случилось нападение, при котором эвакуировали всех, кроме меня. Довольно странно, верно? Ты не использовал свою знаменитую коллекцию оружия, предпочтя пойти на закланье самостоятельно. Это не вязалось с твоими заявлениями, что я не должна попасть им в руки ни при каких обстоятельствах. Таш так удачно раздобыл поддельный керамбит, изготовленный Аланом… Откуда бы он мог его взять так оперативно, еще и из другого мира? А когда появился Демьян, вместо выполнения твоего приказа на мою эвакуацию, он неожиданно согласился со мной сотрудничать и принять мою личину. Он даже еще один керамбит раздобыл, вызвал Фани и помог доработать план! Все складывалось вполне удачно. Неправдоподобно гладко, а я начинала осознавать, что план мне что-то напоминает. Ты… ты только и твердил, что я смогу справиться с советом, лишь при возрождении, а в твоей комнате я буквально нашла подробнейшие рисунки со сценами сражения. Я знала, что нужно сделать, но все равно отказывалась верить, что все это – очередная манипуляция: изощренная и умелая. В итоге, твое любимое живое орудие не дало осечки, – поморщилась я, ощущая, как подтаявший снег подо мной начинает подмерзать. Еще немного и я рискую примерзнуть к месту. Потому встала на ноги. – А когда я перенеслась к родителям и пришла в себя – узнала неслыханное. Они ждали меня, – горько усмехнулась я, посмотрев на мужчину и надеясь увидеть в его лице хоть толику эмоций, раскаяния, вины. Но он был спокоен и невозмутим. Только что не насвистывал. – Оказывается, что еще в день моего совершеннолетия ты сказал им точную дату, когда я вернусь к ним. Уже тогда ты знал, чем все закончится… – всхлипнула я, но подавила эмоции болезненным усилием воли. Зажмурилась, глубоко вздохнула, а после холодно произнесла: – Я не хочу тебя видеть, Доминик. Ты использовал меня вновь, решив поманить своей возможной привязанностью, точно ослицу морковкой. Ты понимал, что ненависти к тебе недостаточно, нужно что-то новое, чтобы достаточно мотивировать меня на сотрудничество. Ты решил перейти от кнута к прянику. Поздравляю! Твоя интрига оказалась успешной: совет – уничтожен. Теперь ты сможешь править миром единолично и на своих условиях. Надеюсь, ты этого хотел?

Я постояла мгновение, все еще ожидая его реакции. Он не отрицал, но и не подтверждал моих слов. Я кивнула своим мыслям и просто развернулась в сторону своего балкона, сказав, если не все, то многое из того, что хотела.