Маяк. Ученик

Скоро в мэрии состоится ежегодный бал-маскарад. Мы с вами помним, чем он запомнился нам в прошлом году, и какой скандал вызвала ссора между двумя приезжими магами (напоминаем — возникла спонтанная драка с множеством жертв среди гостей, самых уважаемых лиц города). Редакция нашей газеты рекомендует вам держаться подальше от мэрии в этот день.

Сад грибов, детище нашего уважаемого мэра, после происшествия, о котором нам запретили говорить, снова открыт. Все желающие могут посетить это чудное место и насладиться диковинными поганками всех цветов радуги, вымахавших на высоту двух ростов человека и на известные всем и каждому — мухоморы, поражающие воображение и на которых можно спокойно сидеть, словно на стульях, да простит нас Повелитель Мух за их упоминание. Цена за вход в сад грибов снижена.

Из заслуживающих доверия источников нам стало известно, что в море Гниющих водорослей зашла военная эскадра одного из карликовых государств. Что они забыли в наших водах неизвестно.

Кроличий остров заявил о своей независимости от Содружества Имени Спасителя. Спонтанный бунт и казнь всех прихожан церкви накалило обстановку в регионе. Все ожидают, чем ответит Содружество на это предательство. Союз Республик в свою очередь поддерживает право жителей Кроличьего острова на самоопределение.

В регионе бассейна моря Гниющих водорослей и моря Облаков — заметили аномальную активность ведьм. С чем это связано — неизвестно.

Дочитав газету, я сложил ее трубочкой и зажал подмышкой. Последняя передовица напомнила мне о ведьмах, что идут за мной. Я о них не забыл.

Полицейский участок встретил меня суетой и запахами, в которых главенствовала злость и жажда мести. Снова что-то случилось. Все бегают, что-то решают. Сейчас узнаю.

Шляпу я снял, чтобы никого не раздражать. Меня итак два раза наказывали за ее ношение.

Секретарь Аарона Вазы кивнула мне на его дверь, и я сразу прошел в кабинет.

— Садись, — велел он, как только я зашел. Голос был резким.

Я сел и стал ждать. Капитан был зол.

— Он снова нанес удар. Убито сразу семь сотрудников полиции. Двое из них — маги. Неофит и ученик.

Я тяжело вздохнул и уточнил.

— Как это произошло?

— Они были выпившими. Идиоты! — Припечатал он. — После ночной смены зашли в круглосуточный бар.

— И маги?

— Они тоже. Говорю же, идиоты!

— И что? Их нашли в очередной канаве?

Господин, Ваза, кивнул. Добавив.

— Горло у всех перерезано.

Я только покачал головой. Немного помолчал, а потом не сдержался. Спросил. Давно этот вопрос вертится на языке.

— А что наши старшие маги? Младшие магистры и мэр? Они никак не могут помочь поймать этого маньяка?

— Если бы могли — уже сделали бы! — Огрызнулся на меня капитан. Это была единичная вспышка гнева, и он сразу остыл, взяв себя в руки, и спросил меня уже нормальным, хоть и уставшим голосом. — Как продвигается твое расследование?

Я тоже участвовал в этом деле. Брал на дом работу. Изучал личные дела людей чьи родственники пострадали после того дня. Проверял их. Ходил по адресам и принюхивался.

— Похвастать нечем.

— Плохо.

Мы замолчали, думая каждый о своем.

— Ладно. Иди, младший лейтенант. Обходи свой участок.

— А можно задать вопрос, касательно того что произошло с нами сегодня ночью?

Он рассеянно кивнул.

— Сердце и кишки? Зачем они вам? Ну и как мы с вами так быстро излечились? Раны то были серьезные.

Капитан устало потер виски. До этого он смотрел в стену немигающим взглядом, думал о чем-то, а теперь посмотрел на меня.

— Физиология тех, кто ушел на службу разумным монстрам — отличается от нашей. Особенно у их магов. Их требуха — серьезное подспорье для нас, тех, кто идет обычным путем. Нам не нужно иметь подходящий Атолл, чтобы становиться сильнее, пожирая ТАКИХ врагов, как в той же Империи Плеть, чьи маги могут, словно монстры — жрать любых других магов и усиливаться за счет этого. Хотя лучше сдать требуху этих тварей знакомому неразговорчивому зельевару, чтобы он очистил ее от примесей и сделал нормальные зелья, — я кивнул, а он продолжил делиться со мной информацией. — Но и злоупотреблять этим нельзя, ты же понимаешь? Иначе ты сам превратишься в монстра. Не говоря уже о том, что в приличном обществе о таком не упоминают. Привыкай. В море Гниющих водорослей, как и во всем мире, выживают только самые беспринципные. И не забудь заглянуть в себя и посмотреть что изменилось. Думаю, ты приятно удивишься тому, что произошло в твоем бесконечном пространстве внешнего моря. А теперь иди. Время вопросов закончено.

Я ушел, забрал наряды у секретаря и вышел на свой маршрут. Когда проходил мимо магазина готовых зелий, Толстого, как назвали его те наемники, остановился и решил подразнить его. Зашел в магазин и увидел его за прилавком. Толстым я бы его не назвал. Лишний вес есть, но он все же не толстый. Крепкий мужик, набравший немного веса, но не толстый. Это просто злые языки.

Несколько покупателей оглянулись на меня и снова потеряли интерес, вернувшись к рассматриванию товаров, выставленных за стеклянными витринами.

Я подошел ближе и охранник, что до этого сидел неподалеку от него, встал и положил руку на револьвер в кобуре. Глазами он следил за каждым моим шагом. Еще я заметил что он сдвинул барабан. Похоже, одна из пуль в нем зачарована.

Сам Лев, как по настоящему звали хозяина конкурирующей со мной зельеварни и нескольких вот таких магазинов — смотрел на меня твердо, чего не скажешь о запахе, который он испускал. В нем были опасливые нотки. А еще решимость и море раздражения и даже гнева, направленного не на меня.

Он был обычным человеком, хоть и обеспеченным.

Я сделал еще один шаг и остановился. Мы посмотрели друг другу в глаза.

Первым что он сказал, было — это не я. Пришлось прикусить язык. Похоже, он не врал.

— Все мой сын, дурак. Сделал все в обход меня. Я узнал обо всем слишком поздно. Предлагаю договориться.

Во мне вскипела ярость, и я стал чеканить каждое слово.

— Он. Хотел. Меня. Убить.

— Я знаю.

Успокоиться было сложно, но мне удалось.

— И что ты предлагаешь?

— Я стану принимать у тебя зелья на реализацию через свои магазины. Слышал у тебя с этим тоже проблемы?

Я покачал головой.

— Этого мало.

Он поморщился.

— Один из зельеваров, что на меня работает, поделится парой рецептов с твоим. По рукам?

Я задумался и в итоге согласился. Друзьями нас это не сделало, но это лучше чем объявлять войну. Он понимал, что я попытаюсь отомстить и убить его или его идиота сына, а значит готов к этому. Я не считал себя самым умным. Найми он для защиты пару приличных магов-учеников и у меня будут неприятности.

Все. Меньшая из моих проблем решена. Мы сухо попрощались, и я вернулся в патруль.

Незаметно, рабочий день подошел к концу. Моя смена закончилась, и мне пришлось изрядно побегать. Откладывать больше нельзя. Нужно решить РЕАЛЬНУЮ проблему.

Расценки в городской больнице ужасали. Я все же продал артефакты-очки, лишнее оружие и другую накопившуюся и не нужную мне мелочь, чтобы наскрести на прием и обследование у главного врача. Предчувствия были плохими. Я волновался.

Забегая вперед, скажу, что результат обследования моей души меня потряс и чуть не сломал. Стал понятен страх, который я подспудно испытывал, когда задумывался о том чтобы изучить одно из модифицированных мной заклинаний, слепленных из ряда других. Я включил в него руны, попавшие в мое бесконечное пространство внешнего моря от ведьм и идеи, появившиеся у меня после разбора ритуала и записей, Яка Кость. Но что мне делать теперь?

Я схватился за голову и застонал.

Глава десятая

Финальная, трактат «сухой кожи» и Царство Зыбучих Песков

Станция «Плешь Ведьмы». Деревня. Ночь. Дом, Розы. Ее комната.

Девочка, что казалось, крепко спала, начала стонать. Тишина комнаты наполнилась ее всхлипами и метанием по кровати. Первым ее услышал рыжий кот — Зефир, прибежавший на шум и ставший вылизывать ее лицо своим шершавым языком, а потом, когда она уже кричала в голос, прибежала и ее мать — Дана.

— Дочка. Доченька. Проснись, милая, — начала она ее будить, встревоженная этими страшными криками. — Дочка? — Провела она ладошкой по ее потным волосам, пригладив их, пока кот продолжал слизывать слезы с ее щек.

Роза открыла свои заплаканные, припухшие глаза. Она выглядела растерянной и расстроенной.

— Мам? Зефир? Вы?

— Что с тобой, доченька? Ничего не болит? Опять видения? — Поцеловала ее в лоб мама, проверяя температуру.

Роза отрицательно помотала головой и всхлипнула, спросив.

— Я снова кричала во сне, да?

— Ничего страшного, ты же знаешь.

У девочки встал комок в горле.

— Извини, я не хотела тебя будить. Ты много работала и устала.

— Не говори глупостей, — продолжала ласково поглаживать Розу по голове, женщина. — Что случилось?

— Видения… Они изменились. Что-то произошло. Дядя, Нос… Я не знаю. Не могу объяснить.

Она шмыгнула своим маленьким носиком, утерев сопельки.

— С ним все в порядке? — Спросила ее мама.

— Нет. Да. Сложно, — потерла кулачком глаза, девочка, убрав слезы. Она взяла на руки кота и прижала его к груди. Тот в ответ громко заурчал. — Ему будет плохо, но он выдержит, мам. Дядя, Нос — сильный. И добрый. Я вижу, что он справится, а потом вернется сюда, в Плешь Ведьмы. Ему здесь нравилось, и здесь живут последние оставшиеся у него в живых, родственники. А как он вернется, мы вернем ему козочку. Да? Ты не против? Она скучает по нему. Я знаю. И злюку — петуха, тоже вернем.

Женщина улыбнулась.

— Хорошо, милая. А еще напишем ему письмо. Завтра. Расскажем о том, что ты видела.

— Нет! Нельзя! — Испуганно вскрикнула, Роза. — Нельзя… — Добавила она уже тише, почти шепотом. — Да, и мы уже опоздали, мам. ЭТО уже случилось.

— Ну, все, все. Нельзя, так нельзя. Не волнуйся, — начала вновь успокаивать распереживавшуюся дочь, Дана. — Попытайся заснуть, солнышко, — начала она напевать Розе колыбельную, ложась рядом с ней и так, вместе, в обнимку, они и уснули, пока кот сторожил их покой.

* * *

— Эй!

Кто-то несколько раз, легонько, ударил меня по обеим щекам.

— Просыпайтесь.

Я открыл глаза и проморгался. В голове вата. Ошалело спросил.

— Что? Я заснул?

Главный врач больницы, бакалавр, что стоял надо мной, нависнув — кивнул.

— Печать познания души очень травмирующий ритуал. Вы и должны были заснуть для вашего же блага. Поднимайтесь. Обследование закончено. Нам нужно поговорить.

Я с трудом поднялся. Было и, правда, больно, но болело не тело, а нечто другое.

Мы с врачом, который поддержал меня, так как я все еще нетвердо стоял на ногах, дошли до его стола, и он усадил меня на стул.

— Нормально? Пришли в себя?

Я кивнул, и он обошел стол вокруг, сел на свое место и, положив руки на столешницу, пристально в меня вгляделся. По его лицу и запаху, который он не скрыл или из-за того что этого не умеет, а может и по другой причине, я понял, что новости будут неутешительными.