Шепот крови

Морган устало усмехнулся, растер покрасневшие глаза, отчего пепел измарал и щеку, искаженную старым шрамом, полученным в ту ночь, когда он бросился защищать кровного сына Кейрона от напавших на Эстелрос руалийцев. В этом жесте еще можно было разглядеть бойкого неугомонного мальчишку, но Морган уже успел доказать, что тот остался далеко в прошлом.

– А я хочу, чтобы то, о чем говорил Бартле сбылось, – проговорил он мечтательно. – Хочу, чтобы принц Бервин заполучил Дагмерскую гряду, и граница была отброшена от нашего дома далеко за горы. А принцесса Аэрин… Впрочем, что нам до нее! Правда, отец? Золотые саламандры, багровые – все едино.

– Не слишком уж тешь себя надеждами, сын, – Кейрон быстро уловил, что Морган серьезен лишь отчасти, что не могло не обрадовать его, ведь если он сохранил в себе иронию, то остался способен и на смех. Не сейчас, но, быть может, вернувшись домой, он однажды искренне засмеется над колкостью Аарона – вместе они часто заходились хохотом, таким громким, что порой Кейрону мерещилось крушение стен родового замка. Он все боялся, что Морган потерял свой заразительный смех, и семья никогда не простит этого, потому что он взял его с собой на войну.

– У меня есть только одна настоящая, – признался Морган, откинувшись на спинку кресла.

– Говори, – Кейрон кивнул, не желая строить никаких догадок.

– Мальчик-птицелов, – он ответил резко и нераздумывая.

Прозвище ребенка сбивало Кейрона с толку и не нравилось ему. Мальчик был наследником Ангеррана Эрлоисом Вторым из старейшего северного рода Толдманн, названным в честь деда, прославившегося своей мудростью. Все короли носили имена, данные им поданными. Его отец король Мелор за непростой нрав был прозван Свирепым. Любовь к птицам точно отбирала у мальчика уготованную судьбу.

– Мы же не бросим его одного, отец? Клянусь, я не смогу оставить его в этом месте.

Тон Моргана был очень знаком Кейрону. Неизменно в нем звучало одно и то же – я не отступлюсь любой ценой.

– Толдманны – наша семья, – продолжал чеканить он. – Так было всегда, и теперь это вернее, чем прежде. Уберечь Эрло – это лучшее, на что мы способны. Я должен это сделать ради Артура, иначе он никогда не оставит меня, понимаешь?

Морган лишь начал путь, где ему предстоит собрать за собой вереницу призраков. Война стала бы слишком простым делом, если бы там находили последнее пристанище лишь враги. Кейрон вспоминал себя на месте сына. Пустив первую кровь, он чувствовал себя обязанным каждому мертвецу. Самыми страшными призраками для него всегда были люди, за жизнь которых он молился, а не те, чьей смерти он желал. Вистан Бранд не переставал его преследовать, даже теперь, когда его образ размыли годы, а голос совсем забылся. Кейрон понимал сына, но не посмел сказать, что Артур может остаться с ним до конца пути.

– Этот мальчик – король, – осторожно напомнил он. – Его судьба решится на Собрании земель вместе с будущим Ангеррана.

– Раскрой ставни, отец. Если долго вглядываться в серый дым, можно увидеть, что у него нет будущего. Это крах.

Привет! Спасибо, что остаешься с моей историей. Я врываюсь в финал главы, чтобы пригласить тебя на мой тг-канал, где я размещаю иллюстрации, спойлеры и мемы: https://t.me/mira_dragovich. Буду рада каждому путнику!

Глава 17. Дикая пляска

На подступах к столице, Ангерран

– Слышишь? – Артур улыбался, привалившись спиной к одному из валунов, в великом множестве рассыпанных у реки.

Они крались к ней, по очереди всматриваясь в кусты шиповника на том берегу. Лагерь южан был разбит вниз по течению, отчего следовало соблюдать особую осторожность. В сумерках, окутанные дымом горящего леса, они имели много шансов остаться незамеченными, но предаваться бездумному риску не стремились оба.

Морган прислушался. Он приметил множество звуков – бурление горной реки, шелест листьев, голоса в руалийском лагере, но ни один из них не оказался чем-то примечательным.

– О чем ты, Артур? Я слышу лишь как урчит у Пратта в животе.

Мысль о Яноше Пратте, затаившемся в зарослях вереска с другими разведчиками, пришла в голову Моргану сама собой. Временами ему думалось, что тот не может позаботиться ни о чем, кроме своего живота, представлявшего собой нечто похожее на бездонную бочку. Это впечатление было обманчивым, но насмешки над аппетитом воина были излюбленными среди защитников Ангеррана.

– Нет же, дурачье! – принц снова сверкнул белозубой улыбкой, тряхнул головой, украшенной по-медвежьи бурыми кудрями. – У города трубят наступление.

Низко пригнувшись, Артур проворно ринулся вперед до ближайшего валуна. Морган юркнул вслед за ним.

– Отчего ты так бледен? – спросил принц, как только тот нагнал его. – Мы делали это и раньше. Так пользуйся даром, уготованным тебе!

– О, ты про тот старый амбар, что мы спалили в детстве? Но мы не собирались его сжигать, помнишь?

– Я помню, как твой отец надрал нам уши, – Артур поморщился, будто расплата за недостойное поведение наступила только вчера, а не много зим назад. – Но тогда никто ничего не услышал! Так будет и сейчас. Знаю, ты недоволен тем, что ты здесь, но вместе мы спасем множество жизней. Никто, кроме нас не справится с этим. Верь мне! Был бы твоим принцем, приказал бы сделать это!

– Создатель уберег меня от этой участи, – с насмешкой фыркнул Морган осторожно выглядывая из-за валуна.

– Заноза! – обозвал его принц. – Давай. Покончим с этим. Следуй за мной. След в след!

Артур раздраженно растер мочку уха, как делал всегда в моменты задумчивости. Он окинул взглядом берег реки, прикидывая, не ошибся ли с местом – оно должно было позволить им спустится к воде и, оставшись незамеченными, пробраться под мост. Пригнувшись к самой земле, он пополз вперед быстро и бесшумно. Морган вторил ему в каждом движении теперь, оставшись без укрытия, испытывая все большую тревогу. Вдали в самом деле был слышен звук сигнального рога. Он был твердо убежден, что они оба, двое крепких юношей, могли бы больше пригодиться в битве.

Зацепившись за выступ, Артур быстро опустился ниже настолько, что Морган перестал наблюдать за ним, но хорошо слышал его голос.

– Давай же, – прошипел тот.

Морган подполз к самому краю, прежде чем снова увидеть Артура, уже успевшего схватиться за другой зубец скалы – он спускался так не впервые и хорошо помнил каждый камешек, каждую травинку этого места. Морган старался двигаться мягче, и все косился в сторону лагеря, разбитого южанами. Чем глубже они опускались, тем темнее и холоднее становилось вокруг. Шумная и неумолимая река гремела внизу, не давая права ни на одну ошибку. К тому времени, как сапоги Моргана коснулись острых камней у края реки, его била дрожь, и он убеждал себя, что продрог до костей. Страх он прятал глубоко, силясь не слышать его в себе. Артур ободряюще хлопнул его по плечу, едва они скрылись в тени моста.

– Не успеем мы вернуться, как от остатков южан по эту сторону моста не останется ничего, – принц хищно усмехнулся, сверкнув карими глазами, ставшими совсем темными в цвет ночи. – Мне любопытно, штурмуют ли мой город король Леонар и Тадде? Что если кто-то из них остался в лагере и окажется у нас в руках?

Артур любил предаваться мечтам о славе, что Моргану виделось непонятным мальчишеством, но необъяснимо нравилось ему. Как и Аарон, юноша мог найти правильные слова, вдохновить, переубедить и напугать. Морган скучал по брату, но был рад, что здесь, под мостом в Ангерранском котле рядом с ним стоял не он, а Артур. Он не верил словам отца, запретившего брату отправляться в эту битву. Кейрон все твердил, что Аарон стал достаточно взрослым, чтобы доверить ему Эстелрос, что слишком опрометчиво оставлять мать одну, когда границы подпирают враги. Но братья увидели все иначе.

Аарон счел, что отец не доверил бы ему свою жизнь – он хуже владел мечом и не был наделен магией. Морган силился отговорить его от этих мыслей, но втайне сам верил им. Только оставшись с Артуром он признался себе в этом. Тот был преисполнен силой. Прирученный им огонь отличался от всех иных, что доводилось видеть Моргану – яркий, ослепительно белый и смертоносный как затянувшаяся северная зима. Будь Аарон самым лучшим бойцом Айриндорра, он не смог бы сравниться и с ним.

– Покажи, на что годишься, Бранд! – бросил наконец Артур, оказавшись у деревянных опор моста.

На лице принца играла самодовольная улыбка, когда его руки засветились потрескивающим пламенем. От огня всегда было слишком много шума, но воздух был страшен неумолимостью – от него было невозможно спастись. Он не заявлял о себе ревом, гулом, шипением, лишь дрожал у самых кончиков пальцев, рождая неясное голубоватое сияние. Морган играючи укрыл пламя, посланное Артуром, пеленой воздуха, заключил его в сферу, заставив зависнуть над их головами, потом еще одну и еще.

Потратив множество сил, Артур мог обойтись без помощи Моргана и уничтожить мост сам, но лишился бы возможности ошеломить южан и скрыться. Они превратили свой план в игру, освоенную в детстве – огонь, заключенный в пелену воздуха, был тих и не ярок. Морган сбился со счета, представив сколько сфер кружат вокруг, но на его лбу выступила испарина – ему было тяжело удерживать их.

– Давай поджарим им пятки, – процедил Артур, заметив, как тот крепко зажмурился.

Морган перестал дышать, слово укрощенный огонь можно было расплескать раньше времени. Он осторожно повел дрожащей рукой и бросил короткий взгляд ввысь. Сферы закружили все выше и он провожал их, едва различимые в сумерках, пока они не раскрылись тихо и завораживающе, как невиданной красоты огненные цветы.

Добротный крепкий мост, сооруженный из лучшего кедра, нехотя зашелся огнем. Морган готов был поклясться, что пламя, приютившееся на его опорах, погаснет, не разгоревшись, но Артур, дернул его за рукав куртки. Его лицо стало необычайно серьезным. Они ринулись к выступам, рассчитывая остаться незамеченными. В бурлящей воде, в миллионах брызг, скачущих по порогам реки, мелькало отражение забиравшего мост огня.

Суета стремительно охватила оба лагеря – всюду слышались проклятия и крики. Кто-то, рискуя жизнью, пытался перебраться на другую сторону реки, используя последнюю возможность. Совсем тщетными виделись попытки отвоевать мост у огня, выплескивая на его опоры воду из кадок и котлов.

– Ничего не выйдет, – пробурчал Морган под нос, цепляясь за острые края камней. – Он наш. Мы забрали его себе.

Артур протянул ему руку, он ухватился за нее и подтянулся вверх. От него стоило ожидать ликования, насмешек, подбадривания или одергиваний, призывающих двигаться тише, но Морган не слышал ничего. Рассудив, что принц силится собраться, предвкушая бой, он старался идти за ним, как и прежде – осторожно, тихо, останавливаясь, чтобы разглядеть опасности. Так, приметив неясное движение в шиповнике на том берегу реки, он одернул Артура, заставив спрятаться за очередным камнем.

– Чисто, – спустя мгновение бросил он, убедившись, что ему лишь померещилось. – Кому мы сдались? У руалийцев теперь иные заботы. Доберемся до Пятого полка – будем живы.