Мой новый мир

Глава 22. Последствия

Дом Риза.

Вся остальная команда, за исключением Риза и Ру, ввалилась в звенящий тишиной дом. Смех и шутки, что сопровождали их в прогулке, резко стихли. Тау, грубо выругался. На что получил подзатыльник от Марии.

— Ты хоть слова подбирай в присутствии девушки, — попеняла она гному.

— Ага, ага, девушка, как же, — заворчал гном, — демон в юбке. И за эти слова получил еще и угрозу от увесистого кулака под нос от паладина, — Ладно, ладно, — примирительно замахал он руками, — но вы сами-то чего такие спокойные? Не слышите? — пошел в нападение Таугрим.

— Да нет, все тихо, — ответил Дар.

— Вот именно, мертвяк, — ткнул он в него пальцем, — все слишком тихо, а так быть не должно.

— Да почему? — не отступал некромант, — Ну поговорили, успокоились, теперь сидят тихонько и о чем-нибудь болтают. А нам тут просто не слышно.

— Ты безнадежен, — гном уткнулся лицом в ладонь, — Маш ну хоть ты ему объясни?

Но та решила поступить по своему, не желая вразумлять рыжего, и позвала горничную:

— Элис, пожалуйста, выйди к нам?

— Господа, госпожа Мария, — слегка поклонилась она, — Даркин, — на ее лице появилась улыбка, на что некромант расцвел моментально, — надеюсь, тебя никто не целовал?

Тот только резко помотал головой, на что получил еще одну одобрительную улыбку.

— Все, все, хватит уже тут соплей, — Маша, похоже, тоже почувствовала нервозность, — Где ребята, Элис? — оторвала она Даркина от его зазнобы.

— Господин Риз у себя в кабинете. Госпожа Рукма просто исчезла.

— Черт, черт, черт, — снова запричитал Тау и рванул к кабинету.

Мужчины переглянувшись, рванули за ним, одна Мария не спеша двинулась к лестнице. Дверь грохнула, чуть ли не слетая с петель. Гном остановился, и бежавшие сзади врезались в него, рассыпавшись, словно кегли по полу.

— Ну и болваны, — Маша обруливала мужчин, подходя к никак не среагировавшему на все это Ризу. Заглянула в его лицо и охнула. Его глаза, сияли чистым голубым светом, но абсолютно не было намека на зрачки. Гном подскочил словно мячик, и тоже взглянул, и опять крепко выругался. И теперь никто не посмел ему и слова сказать.

— Макс, чертов идиот, возвращайся уже, — он тряс его за одежду, грозя всеми немыслимыми карами.

— Что с ним? — подали одновременно голос остальные.

— Он уходит, — грустно сказал гном, — Только вот черта с два я тебя отпущу! — он тряхнул еще несколько раз, и заорал, — Вернись уже!!

Даркин подскочил, ломанулся к двери и исчез. Маша закусила губу, и схватила Гердрана за руку, и тот очень удивился, увидев на ее щеке слезу.

— Что значит «уходит»? — уточнил Карант.

— Умирает, — еще сильнее опустил плечи гном, — Я видел такое, однажды, — он глянул на остальных, — Да, обычно нпс просто стирают из игры, но видимо со всеми этими событиями… теперь они умирают именно так.

— Ну что вы стоите, помогайте! — заорал гном.

— Что ты орешь? — не менее громко ответила Тау Мария, — Не думаю, что мы сможем его вытащить, максимум приостановим уход.

В комнату забежал Даркин, за ним влетели Сельма и Мрак, который сразу же запрыгнул Ризу на колени и уперся головой в живот. А большая кошка, просто прижалась к своему хозяину, и грустно заурчала.

— Так давайте хоть это сделаем! А я постараюсь ее найти в реале, — гном не оставлял попыток хоть что-то сделать.

— Хорошо, — кивнула Маша, — Собрались! Теперь нам потребуются все силы. Карант в сторону.

Ребята встали в круг, положив руки Ризу на плечи.

— Ох, — проговорила Мария, — лишь бы город не разнести. Олег ты первый, — отдала она приказ.

Ярко золотистый шар, окутал кресло и окруживших его игроков, заставив охотника зажмуриться.

— Даркин, твоя очередь, — темно серая полоса по спирали закрутилась вокруг их друга, — Леша, давай, — к серой спирали добавились языки пламени, сливаясь с этой серой лентой.

— Тау, — гном не заставил себя долго ждать, и молнии окружили и ленту некроманта, и языки пламени.

Теперь вокруг Риза светилось что-то невообразимое, что Карант видел впервые за все время, что он был в игре. Количество магии зашкаливало, ее можно было уже просто пощупать руками.

— Ну а теперь я, — вздохнула Маша, — прости Риз, будет больно.

Глаза Марии засветились белым светом, и этот свет, изливаясь из глаз, поглощал все ее тело. Когда покрылись и руки, она резко ухватилась за сверкающую спираль, тряхнула её выпрямляя в линию, и сжала до размеров небольшого меча, а потом, со всей силы воткнула Ризу в грудь. Двойной дикий крик, разорвал тишину дома. Все что мог увидеть охотник, это только яркая вспышка, окутанная золотым сиянием паладина.

Свет погас, погасли и заклинания, лишь легкие их обрывки таяли в воздухе. Риз сидел в кресле подпираемый своей пантерой, склонив голову на грудь. Черные крылья, выросшие на спине, словно кокон окутали его. На полу же без сил, лежала Маша, к которой уже подскочил паладин.

— Получилось? — подал голос Даркин.

— Да черт его знает, — ответил некроманту гном, раздражаясь, — Вот зачем она оставила его одного и куда-то пропала?

— Кто пропал? — всем знакомый голос раздался из дверей. Все синхронно повернули головы в ту сторону, и даже пришедшая в себя Мария.

— Да это полный п…,- на этот раз выругался маг, подошел к бару, выудил бутылку и присосался. Чуть нервно посмеивающийся гном, отобрал у него бутылку и осушил в пару глотков. Даркин же просто осел на пол, спрятал голову в коленях и затих.

— Так кто пропал-то? — снова спросила Ру у этой потрепанной компании.

— Да никто, не заморачивайся, — улыбнулась Маша, — вон лучше достучись до черепашки. А то засел в панцире, никак выковырнуть не можем.

Раздались редкие смешки, переходящие в истерический хохот. Ру подошла к закутавшемуся в крылья Ризу, и постучала по ним.

— Кто в теремочке живет? Я! — еще сильнее засмеялся гном, но Ру обожгла его взглядом, и позвала:

— Риз? Риз я тут.

Из крыльев медленно поднималась голова. Ру на секунду испугалась, увидев его глаза, но они сразу стали приходить в норму. Разглядев ее встревоженное лицо, Риз облегченно вздохнул.

— Все, в порядке Ру, я вернулся, — он кивнул остальным, — Мне помогли вернуться.

— Откуда? Где ты был, и кто тебе помог? — непонимающе спросила она.

Он улыбнулся, его крылья распахнулись. Прижавшись к нему, сидел мальчик, лет 8-10, а рядом на коленях лежал черный котенок. Ру охнула от удивления. Этот день был для нее днем чудес и открытий.

Риз.

Я смотрел в её удивленные глаза, и таял, словно выплыл из глубокого синего ледника и попал в теплое зеленое лето.

— Где был? — переспросил я и задумался, а ведь и впрямь, я и сам еще толком не понял. Я вздохнул и осмотрел всю компанию. Все молча ждали, и, вздохнув, я начал рассказывать.

***

Я сидел в кресле и смотрел на небо….

Небо. Такое голубое, далекое и как по мне холодное, лишь только одно небольшое облако портило картину из окна. Потихоньку, я уже приходил в себя, тяжесть отступала, хотя мысли еще метались сумбурные.

Я испугался, даже не сильно, нет, а… это сложно описать, но так страшно мне не было еще никогда. И я старательно убеждал себя, что Ру вернется, и нет повода для беспокойства, но тут же стучалась другая мысль, упорно вколачивавшая гвоздь в крышку — «А если нет?»

Никогда не чувствовал себя настолько плохо. Словно мое сознание раздвоилось, и теперь две личности стоят и спорят. Да еще и где-то рядом третий, мрачный такой, стоит и слушает, что за околесицу они несут.

Я решил, что с меня хватит, и пора с этим заканчивать. Я попробовал встать, но я не знал, куда можно пойти. Все что у меня есть, было прямо тут. Да и если я уйду, а Ру вернется? Поэтому я просто сел обратно, стараясь как-то справиться и соединить вместе все эти личности. Получалось у меня плохо. Опять навалилась тяжесть, и тоска снова заныла свою заунывную песню. Я глядел в небо, а небо глядело в меня. Холодное, сияющее, далекое и чертовски равнодушное.

И тут что-то меня потянуло вверх, туда в эту холодную красоту. Я сделал попытку уцепиться за кресло, но это не принесло никакого результата. Я бросил взгляд на свою руку, и похолодел от другого ужаса. Она словно раздвоилась, и вторая была прозрачной. И она все больше и больше отделялась от моей настоящей руки.

Книги и фильмы не раз показывали такое. Словно из тела выбивают душу. Но почувствовать такое самому?! Ну, уж нет! Я этого не хочу! Не желаю! А значит этого и не будет.

Вот только это, похоже, уже не зависело от моей воли, как бы я не сопротивлялся, меня продолжало вытягивать прочь. Нужен был якорь! А Ру рядом нет.

(Молчание нарушило сдавленное шипение, а в мою руку вцепились пальцы Ру, впиваясь острыми ногтями. Я покосился, поймав ее сердитый и одновременно, виноватый взгляд. Больно, между прочим, но я продолжил.)

Я попробовал найти в себе или рядом что-то, что заставило бы меня сопротивляться сильнее. Знакомые, друзья, мои победы, и поражения, мечты и разочарования…. Нет, все не то. Все это не поможет. Я с трудом перевел взгляд на грудь, и увидел как миллиметр за миллиметром, из меня выходит то, что можно было бы назвать душой.

— Нет, — скрипнул я зубами, — не сегодня! Не сейчас!

Вслух я это я сказал или подумал, и сам не знаю. Это было похоже на воронку Кириона, но и отличие было кардинальным. Если там я терял воспоминания, терял себя, то тут я все помнил, но это было столь незначительным и неважным, что просто не имело никакого смыла. И не могло удержать.

Где-то на фоне, тёмными пятнами на голубом, появилось какое-то движение. Кто-то что-то кричал, но я воспринимал это не более чем писк комара.

Мое призрачное тело уже поднималось к окну, едва удерживаемое тонкой нитью, что я каким-то образом сам нарисовал в своем сознании, нежеланием уходить. Но и она уже истончилась, и готова была оборваться в любую секунду.

Ухо услышало тонкий звон, и нить порвана, все осталось в прошлом, и я лечу туда, в это сияющее небо, дарующее покой.

Но! Я врезаюсь в золотую стену, внезапно возникшую передо мной, и отскакиваю. А какая-то серая лента, словно аркан тащить меня обратно в тело. Но разве она в силах удержать дух? Ни за что! И я рвусь из всех сил снова вверх, но меня впечатывает огнем в меня же, и обжигает. И это было чертовски больно! Но я все равно пытаюсь пробиться к небу. Кроме него во мне ничего уже не осталось, да и не хотелось. Злость и ярость всплыли из таких глубин, что бездна по сравнению с ними, не более чем маленькая канавка.

Рвется серая лента, гаснет огонь. И я ликую. Я свободен! Я вырвался! Но, сильный разряд снова впечатывает меня в мое тело.

Я снова могу чувствовать: и злость, и ярость, и ликование, и даже легкий сарказм. Они попеременно мечутся во мне, но откуда? Я же отбрасывал их как уже ненужное? Но они все еще тут, со мной, а значит, я еще жив. А значит нужно бороться, до конца.

Я посмотрел вниз, там меня держали два якоря, слабыми искрами мерцая в голубом океане. Я видел, как от меня к ним тянутся нити, превращаясь во все более и более прочные канаты. Но хватит ли им сил? Хватит ли сил мне?

— Прости, сейчас будет больно, — услышал я, и перед собой увидел два светящихся ока. А дальше пришла боль. Даже не так. БОЛЬ!