Дело о девяти колотых ранах

Марк же по прибытии домой отправился в свою ставшую уже любимой гостиную, откуда сквозь стеклянную стену был виден цветущий садик во внутреннем дворе. Верный Модестайн принёс ему таз и воду, чтоб помыть руки, а потом подал мягкое полотенце. Мадлен хлопотала, давая указания служанкам, накрывавшим стол к обеду, а вокруг бегал наперегонки с тявкающим щенком Валентин. Потом появился Шарбо и вопросительно взглянул на Марка, а после приглашающего жеста деловито направился к столу, но лишь для того, чтоб пододвинуть стул для хозяйки дома. Сам он сел только после того, как своё место во главе стола занял Марк.

Говорили за столом в основном Мадлен и Теодор, спешившие сообщить новости и сплетни, а также узнать его мнение по самым разным вопросам. Он отвечал односложно, его мысли то и дело уплывали в сторону убийства кавалера де Мева и тех действий, которые он намеревался в связи с этим предпринять. Теперь уже можно было приступить к допросу слуг, однако для этого он хотел дождаться темноты, а потому не спешил, внимательно выслушивая своих домочадцев, осчастливленных его вниманием.

После обеда он немного повозился со щенком, который стал уже довольно крупным, и по всему было видно, что со временем он перещеголяет своей статью даже старика Роло. Потом какое-то время разговаривал с Валентином, размышляя, не пора ли пригласить к этому шалопаю учителей, но так ничего и не решив, заметил, что за стеклянной стеной стало совсем темно, после чего снова отправился на службу.

Сначала он решил допросить Изабель, поскольку именно она казалась ему слабым звеном в тандеме слуг. Он спустился в камеру для допросов и вызвал подручного палача, которому поручил всего лишь для острастки девицы раздуть мехами очаг, да позвенеть цепями и инструментами. После этого он сел за свой стол, понаблюдал, как обустраивается на своём месте клерк, потом бросил взгляд на маленькое зарешеченное оконце, за которым синело небо ранней ночи, после чего велел убрать со стены освещавший его ближайший факел и привести девицу.

Когда Изабель привели, в камере было полутемно и довольно холодно. В дальнем конце горел очаг, который деловито раздувал мехами высокий сутулый человек в холщовой блузе и кожаном фартуке. На виду лежали поблёскивающие металлом щипцы и острые ножи, с потолка свисали верёвки и цепи, а в стороне стояло угрожающего вида кресло с прикрепленными к спинке и подлокотникам ремнями.

Её сразу же подвели к жёсткому стулу с прямой спинкой и усадили туда, где она оказалась напротив стола, за которым в зыбком сумраке сидел высокий человек, и она едва не кожей ощутила его холодный хищный взгляд. В стороне за маленьким столиком, на котором горела свеча, сидел клерк с пером в руке и с привычным равнодушием смотрел на неё, готовый записывать показания.

— Ты готов? — спросил сидевший в полумраке человек, и Изабель испуганно обернулась назад.

Тот, в кожаном фартуке, поклонился.

— Я уже сунул прутья в огонь, ваша светлость. Прикажете сразу же подвесить её на дыбу или сперва привязать к стулу и вытащить пару зубов?

— Что ж вы такое говорите… — ужаснувшись его словам, залепетала служанка. — Я же ни в чём не виновата! Как можно так поступать с честной девушкой, которая не сделала ничего плохого?

— Откуда всё это у честной девушки, которая пришла в столицу из бедной деревни на заработки и служила горничной у весьма прижимистого хозяина? — спросил человек за столом и вытряхнул перед собой из кисета драгоценности, которые хранились её шкатулке. — Откуда у неё атласное платье, в которое она сейчас одета, и другие наряды, которые подошли бы дочери успешного торговца, а не как ни горничной? Откуда кружевные шали и перчатки? Чем ты занималась на самом деле? Обирала клиентов на улице цветочниц или, может, у тебя был богатый покровитель?

— Вовсе нет… — запротестовала она. — Это всё подарил мне хозяин. Он вовсе не был так уж прижимист.

— О, я думаю, что он был очень щедр, если подарил своей служанке золотую брошь с бирюзой и одевал её как госпожу. С чего бы это, если ты столь честная девушка и отрицаешь любовную связь с хозяином?

— Ну… — всхлипнула она. — Была эта связь и что?

— А то, что эти наряды у тебя появились только после его смерти, что и подтвердили ваши соседи. На что ж ты купила их? Вы с Пьером прикарманили деньги хозяина, не так ли? А для этого вы его убили.

— И вовсе нет! — воскликнула она, и тут же позади что-то звякнуло, и она испуганно сжалась. — Как же мы могли убить его, коли он умер в закрытой спальне?

— С помощью колдовства, — зловеще прозвучало из полумрака. — В доме мы нашли и свечи, из воска которых ты слепила куклу, положив в неё ногти и волосы хозяина, и булавки, которыми ты проткнула эту куклу. Он умер в своей постели, Пьер взломал дверь, и вы всё свалили на несчастную Агату. Пьер забрал все драгоценности и деньги, а тебе, чтоб ты молчала, дал денег на наряды. Так что вы оба повинны в убийстве и воровстве, за что будете приговорены к смерти. Причём, тебя, как колдунью, сожгут на костре живьём.

— Да что же это! — зарыдала она. — Как я могла… Я даже не умею… Агата же призналась!

— Так и ты признаешься. Палач тебе поможет. Что там с прутьями, дружище?

— Раскалились докрасна! — радостно сообщил тот.

И Изабель впала в истерику, рыдая и умоляя пощадить её.

Марк задумчиво смотрел на неё, перебирая дешёвые украшения на столе. Торопиться ему было некуда, клерк терпеливо сидел над белым листом бумаги, а подручный палача поправлял инструменты, раскладывая их на холстине ровным рядом. Со временем девушка успокоилась, и устало поникла, тихо всхлипывая.

— Ладно, — Марк поднялся и, выйдя из-за стола, присел на его край напротив неё. — Я знаю, что ты не колдунья. Расскажешь, как всё было? Кого ты боишься? Пьера? Он тебе не страшен, потому что ему грозит каторга, до тебя он при всём желании добраться не сможет. Это ведь он убил вашего хозяина? Так?

— Нет, — всхлипнула она. — Это не он.

— Значит, ты?

— Но он же умер в закрытой комнате, как мы могли?..

— Да проще простого! — воскликнул Марк. — Давай я расскажу тебе, как всё было. Кавалер де Мев вернулся с очередной попойки поздно ночью. Наверно он был сильно пьян и груб, поссорился с Пьером, тот ударил его по голове кочергой, а потом, чтоб запутать дело, нанёс ему девять ран. Замечу, одет ваш хозяин был в голубой камзол, но, чтоб скрыть следы преступления, вы сняли с него камзол и переодели в ночную рубашку, после чего камзол сожгли в камине в спальне. Пьер обыскал спальню и кабинет и забрал оттуда всё ценное, после чего ты осталась в спальне, а он вышел. Ты заперла дверь на засов, а он выбил её, оставив на косяке характерные следы. Вы дождались утра и выбежали на улицу, крича о смерти хозяина. Так было дело?

Она снова испуганно смотрела на него.

— Откуда вы?.. Как вы узнали о камзоле и о том, что я была в спальне.

— Камзол пропал, а в камине нашлись пуговицы от него, — пожал плечами Марк. — Если спальня была заперта, то, как вы сожгли в камине камзол? Значит, на тот момент дверь была открыта, а хозяин уже мёртв. Вы переодели его и уложили в постель, сам он дверь запереть никак не мог. Так кто ж её запер? Один из вас двоих. Пьер должен был взломать дверь снаружи, значит, внутри осталась ты. Так было дело?

— Так, только Пьер его не убивал, — проговорила девушка. — Я, правда, боюсь… — всхлипнула она. — И не его, а того, другого, который привёз той ночью хозяина уже мёртвым. Он сказал, что если мы расскажем про него, то с нами будет то же. Он дал Пьеру немного денег и уехал.

— Как он выглядел?

— В чёрном плаще с капюшоном и атласной маске на лице.

— Высокий, низкий, толстый, худой?

— Он выше Пьера, остальное не могу сказать, он был в плаще.

— Из чего был плащ?

— Из бархата.

— Вот как? — Марк задумался. — Ещё что-то о нём помнишь? Какой у него был голос? Он молод, стар?

— Не молод и не стар, голос обычный, он так зловеще шептал, что у меня мурашки по спине пробежали. Я испугалась. А Пьер взял деньги и сказал, что всё устроит. А потом сам придумал, как сделать, чтоб выглядело, будто хозяин умер в закрытой спальне.

— Последний вопрос. Я знаю на него ответ, но даю тебе шанс облегчить твою вину. Деньги и драгоценности хозяина забрал Пьер?

Она кивнула. Марк сделал знак клерку и тот послушно заскрипел пером по бумаге. Отправив Изабель обратно в камеру, Марк велел привести Пьера Сокаля. Тот держался спокойно и даже с неким вызовом, сразу потребовав ответа, за что его арестовали.

— За воровство, — спокойно ответил Марк. — А так же за соучастие в убийстве твоего хозяина.

— Кого это я обокрал? — возмутился лакей, недовольно обернувшись назад, где подручный палача снова начал шумно возиться со своими инструментами.

— Кавалера де Мева, — ответил барон. — После того, как его труп привезли домой, ты обчистил его комнаты, забрал все драгоценности, одежду и деньги, а после при содействии девицы Сенье разыграл спектакль с взломом двери в спальню, где якобы умер де Мев. Кстати, после того, как вы сожгли в камине голубой камзол, ты хотя бы потрудился бы выбрать из золы пуговицы от него. Впрочем, тебе было некогда, ты всё ценное тащил всвою комнату.

— Что ценное? — воскликнул Пьер. — Хозяин был нищим! Весь в долгах. А то, что вы нашли, я скопил годами непосильного труда.

— Что такое непосильный труд, ты узнаешь на каторге. И с чего б тебе было столько скопить, если ты без конца ругался с хозяином из-за жалования? Соседи и приятель де Мева кавалер де Руа сообщили, что последнее время он поправил свои дела, у него появились деньги, он пошил себе хорошую одежду и купил драгоценности. В его кабинете найдены долговые расписки, по которым он давал в долг другим лицам под большой процент, значит, у него появились лишние деньги, которые он мог дать в рост. То кольцо и серьгу, которыми ты щеголял в суде, опознал де Руа, сообщив, что раньше их носил де Мев. Его бордовый камзол тоже обнаружился в твоём сундуке, как и рубашки с кружевами. Ну, кроме той, что закончила свои дни в камине вместе с голубым камзолом.

— Ну, вы не так всё поняли… — примирительно произнёс лакей. — Я кое-что взял, но поверьте, это была воля самого хозяина. Я служил ему верой и правдой столько лет, помогал ему во всём, он хотел всё оставить мне.

— Чем докажешь?

— Он говорил, что составил в мою пользу завещание.

— Если он действительно такое сказал, то он тебя обманул. Завещания нет.

— Значит, я заблуждался и готов всё вернуть!

— Ловко, но не выйдет. Ты скрыл от полиции подлинные обстоятельства убийства твоего хозяина. Это позволяет считать тебя соучастником, так что ты будешь отвечать за это преступление. И в этом случае тебе сложно будет доказать суду, что ты ограбил своего покойного хозяина из-за заблуждения. Я не ожидаю, что ты сознаешься в воровстве. Доказательств достаточно, учитывая, что похищенное видели у тебя слишком многие, и большая часть его обнаружена в твоей комнате. К тому же это подтвердила и девица Сенье.

— Вы её пытали? — неожиданно вскочил он, и тут же к нему подбежали стражники и усадили обратно.