Магия — не для оборотней. Часть 1

Глава 6

Еще в комнате Гор объяснил мне, что столовая — это место, где люди собираются, чтобы поесть. Обычно там много столов. А повара готовят сразу на всех.

Я спросил, откуда он это знает.

Гор ответил:

— Прости, друг Вжик. Вар Брен запретил нам рассказывать о своем прошлом. Но будь уверен: столовая нам понравится. Там нас накормят!

Он не ошибся.

Столовая оказалась большим деревянным строением, внутри которого я увидел четыре длинных стола, ничем не покрытых, сколоченных из гладких досок.

Два стола заняли еще до нашего прихода. На лавках около них сидели две группы людей. Они не оглядывались по сторонам, не разговаривали. Стучали по дну мисок ложками, жевали. Без эмоций на лицах.

Если наш отряд третий, как сказал нам вар Брен, то эти две группы я мысленно обозвал — первым и вторым отрядами. Они не так многочисленны, как наш. В одном я насчитал пятнадцать человек, в другом — тринадцать.

Старожилов этой… этого места разглядывал не только я, но и Гор. Мой сосед по комнате потрогал свой подбородок. Похоже, нас с ним заинтересовало одно и то же: все люди в первом и втором отрядах с волосами на голове, пусть некоторые и с проплешинами.

Вар Брен подвел нас к столу, на котором стояли миски с дымящейся кашей (незнакомый запах). Рядом с каждой — серая лепешка, глиняная кружка с темной жидкостью и деревянная ложка.

Мой живот среагировал на запахи. Заворчал, призывая меня скорее сесть на лавку и схватить ложку.

— Повторяю для новичков, — сказал командир. — Как только доедите, молча встаете из-за стола и возвращаетесь в свой корпус. Никуда не сворачиваете, ни с кем не разговариваете. Это понятно?

— Да, командир вар Брен!

— Хе. Прекрасно, бойцы. Приступайте к обеду.

За стол мы уселись в том же порядке, в котором сюда шли.

Гор оказался напротив меня. Он тут же схватил лепешку, точно опасался, что ее отберут, и заработал ложкой. Пока я принюхивался к каше, силясь понять, из какой крупы ее сварили, миска Гора опустела наполовину.

Я ел не спеша, привыкая к новым вкусам и запахам. Особенно меня поразил напиток: горько-сладкий — кофе. Первым моим желанием было выплеснуть его на пол. Но заметив, с каким удовольствием его пьют остальные — все же заставил себя сделать несколько глотков. Никогда бы не подумал, что кто-то по собственному желанию станет пить такое!

Я подвинул кружку ближе к Гору, который мучал лепешку, дожидаясь меня. Тот понял намек, перелил остатки напитка к себе.

Из-за стола мы встали последними.

Лепешку я спрятал в карман. Сам не знаю зачем. Возможно, решил запасти еду впрок.

Обед я признал сытным. Но непривычным. Все же я не отказался бы заменить кашу на большой кусок запеченного на углях мяса. * * *

Возвращались мы неторопливо, поглядывали по сторонам. Рядом со столовой я увидел еще два таких корпуса, как наш. И три строения поменьше. А вокруг всего этого — равнина до самого горизонта.

Я не замелил ни одного дерева — вот что меня удивило больше всего.

А еще — духота. И жара. Ветра я не ощущал. Хотя видел, как он наклоняет сухие травинки. Дома я любил греться на солнце. Но здесь солнце припекало так, что я с удовольствием спрятался бы от него в полумрак помещения.

Когда мы вошли в корпус, я смахнул со лба пот.

Что говорил вар Брен?

Не выходить на улицу?

И не собираюсь! Уж лучше мороз и снег, чем такая жара! * * *

После обеда мы с Гором разлеглись на своих кроватях.

Ставни я прикрыл: из окна к нам в комнату поступал раскаленный солнцем воздух. Словно из растопленной печи! Я только и успевал утирать полотенцем с лица капли пота.

В комнате воцарился полумрак, точно наступила ночь.

— Мне нравится такая жизнь, друг Вжик, — сказал мой сосед по комнате. — Поели, теперь лежим. Если бы еще и покурить — счастью не было бы предела! Это вполне соответствует идеальному для меня образу жизни. Я называю его слонизм. Ты знаешь, кто такой слон, друг Вжик?

— Нет, — сказал я. — Это зверь?

— Да. Зверь. Большой, как гора! Мне папа рассказывал о нём. Так вот, друг Вжик, слоны живут на самом юге Селенской Империи. Они не хищники — жрут ветки деревьев. Но никого не боятся. И никуда не спешат. Представляешь? Они неторопливо прогуливаются по своим владениям. Или просто стоят. Или едят. Целый день! Каждый день! Жрут, срут, стоя спят и никогда никуда не торопятся. И им на всё и на всех начхать! Вот и я так хочу жить, друг Вжик!

— Что тебе мешает?

— После папиных рассказов я сразу заболел слонизмом, друг Вжик. Но меня тут же вылечили. Знаешь, почему? Оказалось, что я пока слишком мал для того, чтобы все меня обходили стороной. Мне нужно расти. И не только вверх — становиться сильнее. Вот моя мечта, друг Вжик: быть как тот слон. Таким, что бы я мог себе позволить никого не замечать.

— Это будет скучно.

Я снова провел полотенцем по лбу.

— Я скучный человек, друг Вжик. И меня это вполне устраивает. Всё, что мне нужно для счастья — покой и маленькая скрутка с чинаной. Это совсем немного! Правда? И чтобы никто меня не трогал. Покой у меня пока есть. Но где в этой дыре раздобыть сигарету?

Гор издал звук, похожий на жалобный стон.

— Вар Брен говорил, что завтра из нас будут делать магов, — сказал я. — Этих… огоньков.

— Я с детства мечтаю стать огоньком, друг Вжик. Точно. Ведь это сделает меня сильнее. А значит, я подрасту. Но… если честно, друг Вжик, меня тревожат слова командира о том, что ритуал (что бы это не значило), переживут не все. Что с нами будут делать? И почему это так опасно?

— Ерунда. Вар Брен сказал, что большинство выживут.

— Ты думаешь, друг Вжик, что наши шансы уцелеть выше, чем у стариков из отряда? Это… разумная мысль. Если невыжившими окажется парочка тех дедов, я не расстроюсь. Жаль будет, если умру я. Ну и тебя, друг Вжик, не хотелось бы потерять: ты мне нравишься, да и с кем мне тогда болтать?

— Ради того, чтобы стать магом, можно и рискнуть, — сказал я. — Даже жизнью. Мы все когда-нибудь умрем. Кто-то раньше, кто-то позже. Не стоит этого бояться. Думай о том, что ты будешь магом, Гор! И уже скоро!

Гор зевнул.

— И таким же веселым, как парни из других отрядов, которых мы видели в столовой? — сказал он.

— Вар Брен говорил, что нам предстоит сражаться с врагами, — сказал я. — Быть может, те отряды только-только вернулись из боевого похода?

— Возможно. Но я не стремлюсь ни в какие походы, друг Вжик. И сражаться не желаю. Я снова хочу в столовую! Хочу есть! И не смотри на меня так удивлённо, друг Вжик! Да, я не наелся! Жалкая миска каши! Её мой живот давно переварил. Уже жду сигнал к ужину.

Гор вздохнул. И сказал:

— Если не могу покурить, то хотя бы снова поем.

Я хотел предложить Гору лепешку, которую припрятал во время обеда. И даже полез в карман халата, чтобы достать её. Но позабыл о ней.

Потому что услышал крик.

Громкий, пронзительный.

Кричала женщина. Рядом с нами — в соседней комнате.

До этого я слышал доносившиеся оттуда приглушенные стенами голоса. Мужской — хриплый, тихий. И женские. Но не прислушивался, о чем говорили: голоса на нашем этаже не умолкали ни на миг, я перестал их замечать.

А вот крик заставил меня вскочить с кровати.

Я услышал вопрос Гора:

— Куда ты?

Не ответил на него.

Выбежал в коридор, шагнул к соседней комнате — предпоследней в нашем крыле. Замер на ее пороге у распахнутой двери.

Мужчина стоял спиной ко мне. Сжимал кулаки. Рослый, широкоплечий, с чёрной щетиной волос на затылке. В распахнутом халате.

Я не видел лица мужчины, но сообразил, кто он — Первый. Только тот в нашем отряде такой большой.

Одна из женщин сидела на кровати, поджав ноги. Без штанов, только в халате. Прикрывала ладонями рот. По ее всхлипываниям понял: кричала она.

Вторую женщину обнаружил под окном. Ту самую — с цветком на спине. Догадался, что оказалась она там не по своей воле. Сидела, схватившись рукой за тумбу, другую прижимала к разбитым губам, от которых по подбородку змеилась кровавая дорожка.

Он ударил ее?

Женщина меня заметила. Но не проявила никаких эмоций. Просто отметила факт моего появления.

Она не просила о помощи. И не казалась испуганной. Перевела взгляд на Первого.

— Я сказал: сейчас! — прохрипел мужчина. — Не ночью! Слышишь?! Ночь я могу и не увидеть! Сечёшь?! Я первым пойду на этот грёбаный ритуал! Первым! Хрен знает, что со мной там сделают! Ночью мне будет точно не до тебя! Да и вообще могу там подохнуть! Ты поняла меня шлюха?! Вставай! Займись своим ремеслом!

Топнул ногой.

— Вставай, если не хочешь, чтобы я забил тебя до полусмерти!

Я подавил желание броситься на него сразу: нападать на соперника сзади — бесчестно. Пока он не стал врагом.

— Отойди от нее, — сказал я.

Первый замолчал. Дернул головой, среагировав на мой голос. Потом неуклюже развернулся в мою сторону. Пол под ним заскрипел.

Я невольно вспомнил слова Гора о слонах. Они такие же неповоротливые?

— Чо те надо, пацан? — сказал мужчина. — Чо приперся?! Проваливай! И закрой дверь!

Он скривил рот. Махнул рукой, точно отгонял муху.

Женщина на кровати притихла. Прижимала к груди голые ноги — белые с толстыми синими венами. Слёз на ее лице я не заметил. Переводила взгляд с Первого на меня и обратно.

Та, что сидела под окном, утерла ладонью губы, взглянула на свои окровавленные пальцы.

— Извинись перед ней, — сказал я. — И уходи.

— Чо?!

Белые полоски — брови Первого — придвинулись к переносице. В маленьких кабаньих глазках блеснуло удивление.

— Чо ты сказал? — спросил мужчина.

— Сделаешь так, как я велел — не трону тебя.

Верхняя губа Первого приподнялась, обнажая зубы.

— Чо?! Ты это мне говоришь, сссучонок?! Пошел вон! Быстро! А иначе щас ты сделаешь то, чего хочу добиться от этой шлюхи! Понял?!

Мужчина шагнул ко мне, попытался толкнуть меня в грудь.

Слишком медленный.

Я уклонился от его рук. От чего Первый едва не выскочил в коридор.

Он удержался на ногах.

— Сучонок!

Расставил руки, попытался меня сграбастать. От запаха его пота я поморщился.

Вновь взвизгнула женщина.

Я шагнул в сторону, избежал объятий. Задел опорную ногу Первого. Не ударил по ней, сила тут не нужна — лишь преградил ей путь.

Первый не устоял. Вывалился из комнаты. С грохотом, словно огромный дуб. Или слон.

Я склонился над мужчиной и сказал:

— Женщин бить нельзя. Понимаешь? Никогда! Слышишь? Извинись перед ней!

Хорошо, что мою мягкотелость не видела сестра. Она бы за такое не похвалила. Сказала бы, что я бесхребетный слюнтяй. Болтаю, вместо того, чтобы действовать.

Был бы мужчина охотником, я поступил бы с ним иначе.

Обошелся бы без слов.

Но Первый — человек, хоть и большой, как слон.

И всё же… он ударил женщину.

Не знаю, как рычит слон. Рев Первого привлек к нам внимание большинства обитателей второго этажа. Они выглянули из комнат, застыли в дверных проемах. Никто не пытался к нам подойти и встать на чью-либо сторону. Просто наблюдали.

Мужчина поднялся на ноги. Резво. Для слона.

Разозлился.

— Убью, — сказал он.

И вынул из кармана нож.

Я улыбнулся.

Теперь он не просто человек. А человек с оружием. Оружие делает людей сильными.