Магия — не для оборотней. Часть 1

— Здесь его называют ресторацией. Внутрь мы не пойдём. Да нас туда и не пропустят. Рожей мы с тобой не вышли. И происхождением. Но вон в том павильоне за золоченым забором местечко для нас найдется. Собственно, туда нам и нужно. Отсюда вижу, что приехали мы как раз вовремя. * * *

Едва мы вошли в павильон, как нам навстречу вышла молодая девица в халате цвета молодой листвы. Улыбнулась, поприветствовала сперва меня, затем Мирашу. Проводила к столу.

К столу, который был покрыт белой скатертью!

Мираша нацепила на себя облик старой стервы. Поджимая губы, отдала девице несколько распоряжений. Поторопила её.

Сказала мне, когда девица удалилась:

— У меня складывается впечатление, Хорки, что ты разучился удивляться. Ты сел за стол с таким видом, словно бываешь в ресторациях ежедневно. И это место у тебя никаких эмоций, кроме скуки, не вызывает. Смотрел на девочку разносчицу, как тот богач из клановых. Или для тебя подобная обстановка не в новинку?

Я не ответил. Старался глубоко дышать, контролировал положение подбородка. Использовал науку Двадцатой, чтобы не глазеть по сторонам, приоткрыв от изумления рот.

Наш павильон, с резными деревянными стенами и дырами вместо окон, примыкал к ресторации. Из той время от времени появлялись девицы в зелёных халатах, выносили для расположившихся за столами в павильоне гостей подносы с едой, кувшины с вином, наполненные пенным пивом кружки.

Со своего места через большие окна я видел полупустой зал ресторации, блиставший дорогим убранством и чистотой. Сиеров и сиерит, сидевших за столами. И двух мужчин в изумрудных халатах, с висящими на поясе жезлами (зачем им жезлы регенерации?) застывших на улице у входа в зал ресторации (охранники?).

— Посмотри вон туда, Хорки, — сказала Мираша. — На столик в самом углу павильона. Видишь компанию молодёжи?

Я взглянул в указанном женщиной направлении. Спросил:

— Ты говоришь о тех парнях, что пьют вино? Отсюда чувствую его запах.

— О них. Обрати внимание на стройного юношу с кудрявыми волосами. Который сидит к нам в пол-оборота.

— Обратил.

— Именно из-за него мы сюда приехали, — сказала Мираша. — Его зовут вар Амон кит Рилок.

— Он из Карцев?

— Ты слышал это их прозвище? Только не произноси его при ком-либо из Рилок. Они считают это прозвище оскорблением. Семья Амон — из младших. Но парнишка одаренный. Вместе с другими, кого ты видишь за тем столом, учится в Имперской Академии Магии. К слову, кварталы клана Рилок начинаются неподалёку от этого места. Вплотную прилегают к территории Академии. Парнишка с друзьями заходит сюда едва ли не ежедневно, во второй половине дня, после занятий. Но не потому, что дом рядом — в Академии, как я слышала, не наливают вино.

— И чем он нам интересен? — спросил я.

— Очень интересен! Он и есть та ниточка, которую я обнаружила! Помнишь, я рассказывала, что один из магов, пленивших меня, сказал такую фразу: «Магия — не для оборотней»? Помнишь? Так вот, Хорки, маг, что сказал это, сидит сейчас за тем столом. В моих воспоминаниях он гораздо старше, не такой стройный. Но такой же кудрявый. Это бесспорно он, Хорки — вар Амон кит Рилок. * * *

— И зачем ему понадобится уничтожить наше поселение? — спросил я.

— Не знаю, Хорки, — сказала Мираша. — Я почти уверена, что сейчас он и сам этого ещё не знает. Но нам с тобой обязательно нужно будет это выяснить.

— Сейчас? Как? Ты хочешь, чтобы я с ним познакомился?

— А какой смысл? Говорю же, мальчишка еще слишком юн, чтобы знать о таких вещах. А возможно, то событие, что послужило причиной нападения на наш народ, пока не произошло. Да и вряд ли твоё знакомство с ним возможно, Хорки — вы слишком разные. К тому же, ты не клановый — по твоей одежде видно. На ней нет эмблемы. Те мальчики не станут с тобой разговаривать. Семья Амон пусть и из младших, но входит в Великий клан. Мальчишка учится в Академии! Слишком далёкие друг от друга ниши в обществе вы занимаете.

— Думаешь, для парней так важны эти твои «условности»? — спросил я. Очень кстати вспомнилось словечко Двадцатой.

— В этом городе они важны для всех, Хорки, — сказала Мираша. — Ты сам это скоро поймёшь. Это… основа местного общества, как говорит Ушастый Битя. Местные привыкают к ним с рождения. Особенно клановые — Битя рассказывал, что тех обучают, с кем и каким тоном они должны разговаривать, как и на кого смотреть. Это целая наука!

— А я считаю, что это глупость. Хочешь сказать, если я сейчас к ним подойду, они не станут со мной разговаривать? Как такое у них получится? Сбегут?

— Или позовут охрану. Вон ту парочку рабов, что дежурит у входа в ресторацию. Такие престижные заведения, как это, заботятся об удобстве и безопасности своих клиентов. Тебя тут же передадут городской страже. И если те сочтут, что ты совершил преступление против клановых, да ещё в их части города — плохо тебе придётся.

— Почему ты думаешь, что те двое рабы? — спросил я.

— Эмблему клана у них на халате видишь? — сказала Мираша. — Под ней красная полоса. Она обозначает, что они собственность клана. И приказ у них: поддерживать в ресторации порядок — охранять влиятельных клиентов.

— Ладно. Не пойду к ним. Но что тогда ты предлагаешь?

— Нам нужно искать способ сделать твоё знакомство с вар Амоном возможным, — сказала Мираша. — А лучше — чтобы вы подружились. И придумать, как тебе стать учеником Имперской Академии Магии. Там ты не только сможешь обучиться магии. Но и влиться в компанию этой молодежи. Чтобы когда придёт время, обезопасить от них мою семью.

— Каким образом? — спросил я. — Убить всех этих парней?

— Любым, Хорки, — сказала Мираша. — Если понадобится — убьём. Ради спасения жизни своих близких я согласна сделать что угодно. А сейчас я думаю о клановой школе магии, Хорки. Нам нужно скопить денег и отправить тебя учиться в одну из таких школ.

— Зачем? Что нам это даст? Хорошим магом я там не стану.

— Не станешь, Хорки. Это правда. Но ты молодой. И одарённый. Уверена, если проявишь себя, как хороший ученик, заинтересуешь один из кланов — хотя бы владельца школы. Понимаешь? Если твоя учёба полностью оплачена — ты не раб. Чтобы удержать тебя, они могут попытаться с тобой породниться. Это шанс влиться в одну из семей, стать клановым! Клановый, молодой, одарённый… а если ещё и не бедный — вот тогда можно будет задуматься и об Академии!

— Не с моим базовым уровнем, — сказал я. — Ты забыла: я «нолик» — магомелочь. Однажды мне уже отказали в поступлении в школу.

— Другого пути я не вижу, Хорки, — сказала Мираша. — Попробую узнать подробно о том, какие требования предъявляют кланы для учеников своих школ. И выяснить расценки. Возможно, твой низкий базовый уровень и не станет непреодолимым препятствием. Не забывай, Хорки — это Селена. Здесь многое можно исправить, если имеешь деньги. * * *

Разносчица принесла нам кувшин с тем самым напитком, который я уже пробовал ночью в трактире, и две тарелки… с кашей. Увидев перед собой серую клейкую массу, едва сдержал стон. Мне почудилось, что я вновь очутился в столовой лагеря огоньков.

Богачи едят… такое?!

Проследил за тем, как Мираша придвинула к себе тарелку, сняла пробу. Не поморщилась. Покосился на соседние столы, проверяя, что едят там — кашу не увидел.

— А ничего, — сказала Мираша. — Вполне съедобно. Давно хотела заценить это блюдо. Ушастый Битя говорил, что богачам подают его на завтрак.

«А рабы питаются им постоянно», — подумал я.

Но говорить такое вслух не стал, чтобы не портить Мираше аппетит.

Вспомнив наставления Двадцатой, постелил на колени салфетку, разложил перед собой столовые приборы. Не понимаю, зачем их так много? Мне хватило бы и ложки.

Но едва попробовал кашу, как услышал громкий неприятный голос. Поднял голову.

Из ресторации вышел невысокий мужчина, почти старик — на вид ему зим сорок-сорок пять. Усатый, хмурый. Он держал за руку белокурую молодую женщину, тащил её за собой. И ругал, обзывая обидными словами.

Та пыталась вырваться, что-то тихо говорила своему спутнику. Её причёска растрепалась, на щеках алел румянец. Мужчина отвечал ей грубо, в повышенном тоне. Не замечал, что привлёк внимание всех посетителей павильона. Продолжал сыпать оскорблениями. А потом и вовсе — размахнулся и хлестнул женщину рукой по лицу.

У замерших рядом с входом в ресторацию рабов не дрогнул ни один мускул. Мужчины продолжали стоять на своих постах. Смотрели перед собой, не замечая творящееся рядом с ними безобразие.

Женщина вскрикнула. От удара у неё треснула губа — как тогда, у Двадцатой. Драгоценным камнем блеснула на солнце капля крови. Женщина стёрла её с лица ладонью. Усмехнулась, сощурила глаза, что-то тихо сказала.

Усатому её слова не понравились. Его ноздри затрепетали. Губы сжались так плотно, что превратились в тонкую линию.

Он ударил женщину снова.

Я выронил ложку, вскочил из-за стола. Мой стул с грохотом опрокинулся на пол.

— Хорки!

Мираша попыталась схватить меня за руку. Но не успела.

Я устремился к выходу из павильона.

В голове вертелись слова, что мы с Гором в шутку говорили друг другу перед тренировочными поединками: «Сиер, вы позор нашего клана! Вызываю вас на дуэль!».

Молодая пара, подходившая к павильону, шарахнулась с моего пути. Я промчался мимо них, не задел и не толкнул. Сдерживался, не позволял себе перейти на бег.

— Шлюха! — продолжал кричать усатый.

Таращил глаза. Его щеки дрожали.

Я подошёл к паре, когда мужчина снова замахнулся.

Женщина пыталась вырваться из его захвата. Но у неё не хватило на это сил. Прикрыла глаза, ожидая новый удар. Не отвернулась.

Я перехватил руку усатого, когда та уже устремилась к голове женщины. Остановил её без труда. То ли мужчина её расслабил, то ли силой не выделялся.

Развернул усатого лицом к себе. Тот едва не упал, щелкнул челюстями.

Слова, которые собирался бросить ему в лицо, вылетели из головы.

Вместо них произнёс:

— Женщин бить нельзя!

И ударил.

Как учили: двумя руками.

Услышал знакомый хруст.

По звуку определил: правильно рассчитал силу — кость предплечья мужчины пробила кожу.

Усатый совсем не по-мужски взвизгнул, выпустил свою спутницу (та всё еще жмурила глаза). Взглянул на меня с детской обидой. Прижал к животу сломанную руку, завизжал снова.

Попятился. Отходил от меня, пока не прижался спиной к окну ресторации. Оконное стекло задрожало под его давлением.

Я не собирался преследовать мужчину.

И ломать ему вторую руку — тоже.

Заметил, что гости ресторации тычут в меня пальцами. Что-то говорят — звуки свозь стекло до меня не доходили.

Ожили рабы, охранявшие вход в ресторацию. Схватились за жезлы. Поспешили к нам.

Я подумал о том, что зря они собираются тратить на усатого заряды регенерации. Он мужчина. И заслужил боль. Пусть терпит!

Лучше бы подлечили рану женщины.

Кровь — такая же яркая, как капля, что я видел на губе белокурой — заструилась по руке мужчины. Испачкала тому халат, закапала на землю. Красная лужица у ног усатого стала увеличиваться.

Я вдохнул её запах.

У крови людей почти он такой же, как и у крови охотников. Разница едва ощутимая.