Драконы ночной смены

Но из-за таких мыслей я и была Уборщиком, а не международным преступником. Золото и кристаллы выглядели красиво, но их можно было засыпать в чемодан ограниченное количество. Переносной анонимный терминал намекал на безграничные суммы, и, судя по тому, как его рот изогнулся, Геймскипер понял сообщение ясно и громко.

— Я ценю то, что вы прибыли подготовленными, — он отклонился в кожаном кресле. — Но что заставило вас думать, что я что-то продаю? Я создаю развлечения, а не торгую в магазине.

— Развлечение тоже бизнес, — низкий голос отца был гладким и опасным, как шелковая нить для удавки. — Если вы знаете, кто я, вы знаете, что я — коллекционер. Как любой хороший коллекционер, я готов платить за качество, а у вас есть то, чего я хочу.

Я чуть не вздрогнула. Когда мы проходили эту часть раньше, я говорила, что это звучало слишком сильно. Обычно в переговорах говорить сразу «Я хочу это» было худшим ходом. Когда я указала на это отцу, он сказал, что я не понимала. Мы были тут не ради хорошей цены. Мы прибыли спасти Ника, и заявление о намерениях показывало, что мы не шутили. Логика папы была «если не можешь уйти, шагай с силой». Я все еще не была уверена, что соглашалась с этим, но Геймскипер хотя бы слушал.

— Вы явно хотите это сильно, раз пришли лично, — сказал мужчина, от которого пахло кровью, его голос урчал в предвкушении. — У меня есть догадка, но я хочу услышать от вас. Что же вы хотите?

— Человека, Николу Коса, — ответил отец без колебаний.

Не такой ответ ожидал Геймскипер.

— Кос? — повторил он, его простое лицо вытянулось от удивления. А потом он посмотрел на меня, нахально улыбнулся. — Ах.

Мне не нравилось, как он сказал это. Мне не нравилось ничто в этом человеке или этом месте. Если бы жизнь Ника не зависела от меня, притворяющейся послушной смертной дракона, я бы сказала ему слова, которые он не забыл бы. Я с трудом скрыла эмоции на лице и сдержала рот закрытым. Подвиги Геракла были не такими тяжелыми, как это, особенно когда отец погладил мою голову, словно я была собакой.

— Моей дочери он понравился, — сказал Ён, ясно давая понять, что он считал это глупостью, но что делать? — К счастью, у меня есть средства, чтобы потакать ей. Я хочу купить контракт Коса. Назовите цену.

— Ее нет, — ответил Геймскипер. — Злой Пес не продается.

Ён хищно улыбнулся.

— Все продается.

Геймскипер рассмеялся.

— Не корми меня этим. Я знаю твою историю, Ён из Кореи. Ты — кукла своей дочери. Все в СЗД знают, что ты чуть не убил себя из-за нее. Кос сделал ту же ошибку, так он попал в мои руки после того, как годы был в бегах, — Геймскипер посмотрел на меня. — Что в тебе такого? Ты даже не милая.

Я хотела закатить глаза. Почему они всегда цеплялись к моей внешности? Это было ленивым оскорблением, это не действовало. Папа говорил и не такое всю мою жизнь, но то, что другой оскорбил мое лицо, разозлило его.

— Моя дочь — драгоценность, — прорычал Ён. — Мнение стервятника со дня ямы, как ты, ничего не значит.

— Но что-то значит, раз ты злишься, — ответил Геймскипер с усмешкой. — Но спасибо, что доказал мои слова. У всех есть то, чего не купить деньгами. У тебя — твой камешек. У меня — Кос.

— Это другое, — Ён все еще рычал. — Опал — моя единственная дочь. Коса ты сам назвал псом. Ты можешь найти другого чемпиона, который хочет сражаться.

— У меня было много чемпионов, — Геймскипер не переживал из-за рычания дракона. — Но есть лишь один Злой Пес, — он склонился над столом. — Знаешь, что он сделал?

Отец взглянул на меня, но я тоже не знала, о чем говорил Геймскипер. Я знала, что Ник работал на него, выполнял грязную работу, а потом бился на его арене, но он не рассказывал мне детали, и я не хотела знать. Мне не нравилось слышать, что Ник страдал или творил ужасные вещи. К счастью, нехватка моих знаний не была важна. Хоть Геймскипер задал вопрос, он решил сам и ответить на него.

— Он ушел, — сказал он, глаза сверкнули во тьме. — Я спас его с улицы. Дал ему его пистолет, имплантаты и обучение. Я сделал его таким, какой он сегодня, а он отвернулся от меня. Когда он стал строить себе имя, он бросил контракт, разочаровал фанатов в ночь боя и пропал без слов. Когда я посылал людей за ним, он убивал их. Он чуть не убил моего лучшего мага Коффмана в этом году за то, что тот попался ему на пути.

Я судорожно вдохнула. Он не сообщил ничего нового, но я не думала об этом в таком ключе. У него Ник звучал как монстр. К счастью, отца нельзя было так просто пошатнуть.

— Я не подумал бы, что это тебя беспокоило бы, — он склонил голову. — На твоей арене людей держат контракты, чтобы они бились насмерть. Ты точно не ждешь верности.

— Я не ожидаю ее, — резко сказал Геймскипер. — Если бы Кос попытался убить меня или забрать мое место, я принял бы это как то, что жизнь течет своим чередом, но нет. Он сделал хуже. Он убежал. Его трусость — насмешка над всем, что я построил на этой арене! Мой ринг — храм для сильных, место, где воины принимают свою силу и сокрушают всех на их пути. Каждый чемпион рано или поздно проигрывает, но потому и существуют чемпионы. Они — цель, к которой стремятся новички. Так работает цикл. Если человек на вершине мог бы просто уйти, пока его не победили, это ломает всю операцию! Я пытался заставить Коса заплатить за это годами. Теперь он вернулся на мой поводок, и ты хочешь, чтобы я продал его за деньги? — он фыркнул. — Я могу заработать всюду, но то, что дает мне Злой Пес, ничто не может купить. Он дает мне цель. Каждый раз, когда он выходит на арену, я побеждаю. Побеждаю над ним. Над городом. Я побеждаю всех людей, которые врут и говорят, что не хотят видеть бой. Я даю кровожадной толпе то, что никто не дает, и они поклоняются мне за это, ведь я — Геймскипер! Король арены! Никто не подходит для того, что я предлагаю, и никто не сбегает без боя.

С каждым словом Геймскипера магия в комнате становилась гуще. Та самая кровожадная магия, которую я ощущала в арене, когда толпа кричала Нику убить, но тут не было толпы. Только я, мой отец и этот странный человек, от которого пахло кровью. Я стала понимать, что он не был человеком. Это было так очевидно, что я ощущала себя дурой за то, что не поняла раньше. Геймскипер не был драконом или другим существом. Он был одним из нас, мы сами создали этого монстра.

Он был Смертным Духом.

— Ты медленно соображаешь, как для жрицы СЗД.

Я подняла голову, Геймскипер смотрел на меня, его глаза сияли кроваво-красным на лице, которое уже не было обычным, а стало жестоким, как окровавленный кулак.

— Думала, я не узнаю тебя? — он смотрел в меня. — Как только ты ступила на мою землю, я понял. Дракон и его кукла в рюшах немного отвлекли меня, но я не мог не заметить тебя. Как иначе? Мы от одной магии, ты и я, — он склонился ближе. — Сестра.

— Не зови меня так.

Звенящие слова пронеслись в моей голове и сорвались с губ, но они были не моими. Я даже не ощущала, что она была рядом, и вдруг СЗД надела мое тело, как костюм, хмуро смотрела свысока на наглеца, посмевшего поднять голову в ее городе.

— Не называй меня так невежливо, монстр, — процедила СЗД моим ртом. — Мы — не семья, и тебе не рады на моей земле.

— Но я не могу быть где-то еще, — Геймскипер бесстрашно говорил с богиней города, как делал это с моим отцом. — Я родился тут, как и ты. Мы оба — результаты города, где все может случиться. Порой это все — я.

Отвращение СЗД хлынуло по мне, как вода во время ливня в канализацию.

— Ты не такой, как я.

— Конечно, такой, — он указал на меня. — Потому ты послала ее. Если бы мы не были связаны, ты не стала бы посылать сюда свои смертные глаза. Ты не шпионишь за Пустым Ветром, Папой Легбой или другими богами, которые делят твой город, потому что ты не пересекаешься с ними. Но мы пересекаемся.

— Хватит, — сказала город.

— Нет! — заорал Геймскипер. — Ты послала агента на мою арену, хотя годами делала вид, что меня не существует! Ты не будешь игнорировать меня тут. Ты говоришь, что ты — город свободы, но когда люди используют свободу так, как тебе не нравится, ты давишь на них, прогоняешь в сточные канавы. Что ты ожидала увидеть?

— Я не…

— Ты пришла сюда как злой арендодатель, — он перебил ее. — Но я не твой житель. Я — твое логичное продолжение, место, куда вся твоя жестокость и жадность без ограничений встречаются в кровавой упаковке! Потому я рос, хотя ты пыталась меня остановить, загнала меня на дно своего города. Но ты не выкорчуешь меня тут, СЗД. Я существуют из-за тебя.

— И из-за меня ты падешь! — закричала СЗД моим голосом. — Ты мучаешь моих людей, поливаешь мое имя кровью! Мир видит твое варварство и думает, что так во всей СЗД! Но мои жители — не твои игрушки, и этот город заслуживает лучшего, чем ты!

Геймскипер оскалился.

— Умоляю. Я тут из-за твоих жителей. Билеты покупают туристы, но люди СЗД получают выгоду и поклоняются мне. Я приношу стабильный доход в нижние части твоего ценного города. Для народа Рентфри я — лучший бог, чем ты когда-то была.

Гнев города ревел во мне.

— Ты бьешь моих бездомных ради спорта!

— А кто дал им быть бездомными? — спросил Геймскипер, хмуро глядя на богиню за моими глазами. — Ты дала им утонуть. Я дал им способ выбраться. Думаешь, все те «отчаявшиеся люди», которых ты так опекаешь, слетелись бы ко мне, если бы я не давал им шанс лучше? Нет. Они бьются на моей арене, потому что смерть под крики толпы ради шанса на лучшую жизнь лучше, чем смерть на твоих улицах, одинокая, забытая и безнадежная.

— Это не правда, — отчаянно сказала СЗД. — Ты используешь тех, у кого ничего нет, превращаешь их в посмешище! Это не свобода!

— Это их выбор. Не это ты считаешь священным?

СЗД вздрогнула во мне, и Геймскипер атаковал.

— Ты снова и снова говоришь, что ты — город свободной воли, но ты поддерживаешь только тех, кто использует эту свободу так, как ты одобряешь. Ты всегда пытаешься измениться, двигаешь районы и помогаешь слабакам с мягкой душой, как Миротворец, пытаясь быть такой, какой не являешься. Быть лучше. Но ты не можешь изменить то, кто ты. Ты — СЗД, город, где сильные выживают, а слабых раздавливают, как на моей арене. Если так посмотреть, мы одно и то же.

— Я не такая, как ты!

— Такая, — давил он. — Потому ты так боишься меня. Пока ты прячешься и пытаешься скрыть свою природу, меняя облик, я принимаю этот город таким, какой он есть — огромной ареной, постоянным боем за величие. Я — чистое выражение того, что ты боишься принять, и в городе, где выживают только сильные, это делает меня победителем, — он усмехнулся. — Я — лучший СЗД, чем ты.

Город задрожала.

— Это не так!

— Отрицай, сколько хочешь. Я радостно построю империю на твоих отказах. Я уже забрал Рентфри, и смотри, как хорошо это для меня обернулось, — он кивнул на арену за собой. — Я лучше устроен, и чем больше я показываю людям, какой этот город — силу, амбиции, триумф сильных — тем больше я становлюсь. Я — бог, которого они хотят. Ты — просто кучка движущихся зданий.

Моя богиня паниковала, когда он закончил, ее безумные мысли накрывали мои, ее страх и сомнение были всем, что я могла ощущать. Он был прав, да? Она была ужасным городом. Она всегда это знала. Все так думали. Даже когда она менялась к лучшему, она не могла остановить страдания людей. Никто тут не был счастлив. Ее улицы всегда были в трагедии и жестокости, псы ели там псов. А если Геймскипер был истинным лицом СЗД? А если она была только…