Осенний перелом

Глава 25, в которой безумная идея графа фор Циррента получает одобрение начальника полиции, а Женя знакомится с настоящим принцем

В чем-то люди не меняются, думал граф, стоя поздно вечером у окна библиотеки и глядя в затянутое тучами беззвездное небо. Жизнь идет по накатанной колее из поколения в поколение, и открытие новых земель никак не меняет эту колею — для большинства. Наверное, поэтому люди склонны думать, что жизнь везде одинакова, и к одним и тем же поступкам всюду подступают с одинаковой мерой. А потом появится вот такая девица, привыкшая к совсем другой колее, и окажется, что все мы ошибались, глядя на чужие страны со своего берега.

Свести бы ее с фор Гронтешем, мелькнула вдруг мысль. Не с остолопом Реннаром, а с адмиралом. Им найдется о чем поговорить. Да и его высочеству Ларку не помешало бы послушать, хотя бы ради расширения кругозора. Как знать, не придется ли ему, надев корону, решать вопрос об Огненных островах.

Король выслушал историю занесенной из чужого мира девицы с весьма умеренным интересом. Неудивительно, ему важней сейчас отбившиеся от рук магистры и ее высочество интриганка Клалия. А барышня Женя — что же, раз в интриге не замешана, подождет. Поручил ее графу фор Цирренту, согласился с необходимостью держать историю ее появления в тайне, а напоследок сказал:

— Я рад буду с ней поговорить, но позже, когда кризис пройдет.

— Когда его величеству станет скучно, — вполголоса уточнил Фенно-Дераль, и король только усмехнулся, услыхав.

«Кризис». Очень давно фор Циррент не слышал от короля этого слова. Его величество не имел привычки преуменьшать проблемы, но и в панику впадать был не склонен. И уж если он считает положение дел серьезным, значит, оно более чем серьезно. И то сказать: никто из них не ожидал, что не все ниточки ведут к верховному магистру. Но если из трех покушений он стоит лишь за одним… «Работайте, господа, пока убийцы вас не опередили».

Работать, работать… Барышня подождет, пусть пока что Гелли с ней занимается, им вдвоем не скучно. Обживется, покатается по столичным лавкам и кондитерским, обзаведется приличным гардеробом, заодно научится ходить в платье, не спотыкаясь и не путаясь в подоле.

Наутро, закрывшись в кабинете Фенно-Дераля, они перебирали досье на верхушку магистров, а заодно аристократов, банкиров, негоциантов — всех, кому хоть как-то была бы выгодна смена власти. Таких было много, и проверять всех вслепую — точно означало упустить драгоценное время.

— Что нам надо сделать, — сказал фор Циррент, — это каким-то образом разделить принца Ларка с его обалдуем-порученцем. Мы ведь даже не можем точно сказать, на кого из них покушались. Мы не знаем, есть ли серьезные враги у молодого фор Гронтеша.

— Ждете третьей попытки от нашего неизвестного убийцы, — невесело усмехнулся Фенно-Дераль. — Идея не так уж плоха. Обеспечить каждому незаметную, но надежную охрану и устроить мышеловку. Рискованно, однако ничего не предпринимать еще хуже. Осталось придумать для его высочества неотложное дело, которое заставит его бросить друга на произвол лекарей и постельного режима. Грешно сказать, но так и пожалеешь, что никакой войны не намечается.

— Рекогносцировка? Дипломатическая миссия? Хотя нет, охрану не обеспечим. Если охотятся на него, это все равно что выдать убийце билет в первый ряд и выключить свет в партере.

— Да уж. А скажешь прямо, зачем нам это надо — тут же начнутся юношеские бредни о том, что он не бросит прикованного к постели друга в одиночестве, что он сам справится с любой опасностью, и прочая похвальба храбрых, но глупых мальчишек.

Помолчали. За окном шумел дождь — осень все больше вступала в свои права.

— А знаете, — начал фор Циррент, — мелькнула у меня одна бредовая, но заманчивая идейка. Двух уток одним выстрелом, можно сказать.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался Фенно-Дераль. — Ваши бредовые идейки обычно весьма неплохи, Варрен.

— Пришла пора познакомить принца Ларка с барышней Женей.

На несколько мгновений Фенно-Дераль, казалось, потерял дар речи.

— Вы серьезно?

— Надеюсь, вы не приняли меня за сводника, — рассмеялся граф. — Знаете, вчера я спросил барышню об Огненных островах в ее мире и услышал в ответ столько интересного… Принцу будет крайне полезно послушать ее рассказы. Но так как само существование этой девицы — государственная тайна, и во дворец ее не проведешь незаметно ни под каким благовидным предлогом, придется принцу стать моим гостем. Скажем, в загородном поместье, чтобы не возникало соблазна мотаться туда-сюда по столице. И, разумеется, под присмотром Гелли — репутацию девушки я не намерен ставить на кон.

— Так ваша кузина, значит, в курсе?

— Я ничего ей не говорил, но она быстро догадалась, что не так все просто с «бедной девочкой». Но вы же знаете, Гелли не болтлива.

— Что ж… Важнее то, что с охраной сложностей не будет. Мне нравится ваша идея, Варрен. Давайте подумаем, как лучше ее воплотить.

«Во всем нужна сноровка, усердье, тренировка», — фальшиво пропела Женя. Вздохнула, придержав юбку кончиками пальцев. Она-то думала, что хотя бы с домашними платьями сложностей не будет. Но домашние здесь посложней каких-нибудь навороченных вечерних дома, а у нее нет привычки к длинным юбкам и плавной походке. Вот и приходится вырабатывать с нуля.

Туда-сюда по большой гостевой зале, под присмотром тетушки Гелли, до ужина еще больше часа, и докажите кто-нибудь, что это не бездарно потраченное впустую время!

Хотя на самом деле, конечно, не так уж и впустую. Тетушка оказалась кладезем всяческих забавных историй, дающих очень даже неплохое представление о здешней жизни. Уж точно куда лучше поучительного чтения для девиц! Вчера она рассказывала о своем соседе по деревенскому имению, заядлом охотнике и лошаднике. Позавчера просветила Женю о правилах поведения на пикнике и загородной прогулке — сейчас это было не по сезону, конечно, а так, к слову пришлось. Сегодня же пересказывала столичные сплетни о любовных конфузах некоего Реннара фор Гронтеша, героя войны, порученца одного из наследников престола, записного дуэлянта и, очевидно, натурального теленка во всем, что касалось женских чар и женского коварства.

— И вот представь, деточка: в самый разгар пылкого объяснения, когда кавалер, сгорая от любовных чувств, опускается на колени и начинает расписывать все оттенки своей неземной страсти, его дама прячет за веером усмешку, делает наивные глаза и спрашивает: «Скажите, дорогой герцог, верно ли, что вчера вы сопровождали его высочество на представление тирисской оперы? Их танцовщицы, о которых шепчется вся столица, в самом деле так хороши, как о них рассказывают?» Наш герцог мнется, краснеет и не знает, что отвечать, потому что надо тебе сказать, деточка, в этом сезоне спектакли тирисской оперы несколько… чрезмерно свободные, если можно так выразиться. Ставят драмы из восточной жизни, и на сцену выходят настоящие танцовщицы, нанятые в колониях. В почти прозрачных одеждах, открывающих все то, что девушке пристало скрывать, и с весьма фривольными танцами. Мужчины поголовно теряют разум. А у герцога фор Гронтеша разума и так не слишком много, да и его высочество Ларк, между нами говоря, по женской части не особо умен. А восточные красавицы вполне доступны, это часть их работы. В результате имеем то, что имеем: вся столица в курсе очередного любовного похождения принца, причем отнюдь не делающего ему чести, его величество негодует, а неземная любовь юного герцога так и остается неземной, утрачивая всякую надежду на взаимность. Впрочем, если рассудить здраво, надежды там и без того не было.

— Лопух, — согласилась Женя. Если говорить честно, больше всего ее в этой истории поразило то, что здесь тоже есть театр, опера и, похоже, балет. Или хотя бы варьете с кордебалетом — как раз для таких вот неумных по женской части мужиков. А впрочем, почему не быть театру, если есть газеты, кондитерские, загородные пикники и прочие культурные и не очень развлечения? Люди везде одинаковы, в конце концов.

Как раз на этом обалдеть каком оригинальном выводе вошел граф. Сказал, одним быстрым взглядом оценив картину:

— Прошу простить вторжение, милые дамы. Не буду вам мешать, я зашел предупредить: завтра к обеду у нас будет гость. Надеюсь, вы простите мне столь удручающе малое время на подготовку.

— А надо готовиться? — удивилась Женя.

— М-м-м… — тетушка задумалась, приложив палец к губам. — Раз дорогой кузен специально нас предупреждает… Пожалуй, нужно поторопить портного. А скажи-ка мне, милый братец, почему ты не называешь имени этого таинственного гостя? Сюрприз задумал?

— Сюрприз будет прежде всего ему, — усмехнулся граф. — А я всего лишь хочу увидеть ваше чистое впечатление, дорогая барышня. Не искаженное именем, которое вы уже могли слышать. Волноваться вам не о чем, разве что о том, окажется ли портной достаточно расторопным.

Поклонился и вышел, оставив Женю в полном недоумении.

От приглашения графа фор Циррента — сделанного официально, по всем правилам, в присутствии и при полном одобрении его величества — принц Ларк остался в полном недоумении.

— Право же, граф, к вам я мог бы приехать на обед и запросто, к чему были все эти громкие церемонии? — он бросил быстрый взгляд на деда, словно пытаясь угадать, что у того на уме.

— Видите ли, ваше высочество, — неторопливо ответил фор Циррент, — одним обедом дело может и не ограничиться. Ситуация такова, что я счел необходимым посвятить в нее его величество. Из соображений государственных интересов, а возможно, и государственной безопасности.

— Ого, — Ларк по-мальчишески присвистнул.

— И я настаиваю, чтобы ты отнесся к предложениям графа со всей серьезностью, — веско уронил король.

После таких предисловий принц, наверное, ожидал увидеть в гостях у фор Циррента по меньшей мере какую-нибудь тайную делегацию — Одара, Зеленого берега, а то и вовсе пиратов. И, разумеется, граф не отказал себе в удовольствии полюбоваться на изумление принца в тот момент, когда ему представили барышню Женю — без каких-либо пояснений, кроме «моя гостья».

Принц все же вспомнил о вежливости — лишь чуть заметно приподнял брови, покосившись на графа. Поклонился Гелли, а перед девушкой рассыпался в приличествующих случаю комплиментах. Удовольствие графа тут же возросло вдвое, потому как барышня, выслушав славословия с безупречно вежливым лицом, покосилась на графа с тем же выражением, что и принц. Даже брови приподняла в точности так же. Однако взгляд ее был все же куда более выразительным, чем у закаленного войной и дипломатией принца, и сейчас этот взгляд говорил со всей прямотой: «Кого вы мне приволокли и почему вы думаете, что его общество будет мне приятно?»

Обед прошел с некоторой натянутостью: чем больше пытался Ларк поддерживать светский разговор, тем холодней становилась девушка. Гелли молчала, но глаза ее смеялись — значит, ей казалось, что все идет правильно. Поэтому граф спокойно ел, предоставив его высочеству и дальше распускать хвост. Интересно, барышня не любит записных ловеласов в принципе, или Гелли успела ее просветить относительно репутации Ларка среди женского населения столицы? Нужно будет спросить.