Начать войну

— Царица.

С замиранием сердца Алина подняла голову и взглянула в серые глаза.

Дарклинг нежно сжал ее ладонь, а другой рукой крепко обнял ее за бедро. Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Мертвый мужчина и женщина, которая его убила. Сознание Алины вибрировало, словно плотина, готовая вот-вот разрушиться. Как же за семь лет она не почувствовала, что он жив? И почему не поразилась, встретив его в Малом Дворце? Почему не звала на помощь?

— Ты не выглядишь удивленной, — тихо произнес Дарклинг, нежно поглаживая костяшки ее пальцев.

— Ты не выглядишь мертвым, — выдохнула Алина, не в силах отвести взгляд. Он совсем не изменился, впрочем, как и она.

— Кинжалом меня не убить.

— Ты здесь, чтобы отомстить?

Дарклинг улыбнулся и сильнее сжал пальцы на ее бедре.

— Возможно, однажды. Но не сейчас.

— Тогда зачем ты здесь?

— Ты поверишь, если я скажу, что скучал по тебе?

— Нет.

— А ведь это правда.

Дарклинг повел ее в вальсе. В тенях никто не мог увидеть их, и Алина гадала, не мерещится ли ей это все.

— Я вонзила кинжал тебе в грудь.

— Я здесь не для того, чтобы мстить.

Внезапно горе сдавило Алине сердце: Дарклинг выжил, а Мал нет. Значит, жертва Мала была напрасной. Она покачнулась, и Дарклинг осторожно выровнял ритм.

— Ты стала полуостровом, Алина? — наконец спросил Дарклинг.

Конечно же, он помнил разговор, который, казалось, был у них целую жизнь назад.

— Не надо.

— Полагаю, что отказник-король более выигрышная партия, чем отказник-следопыт.

— Не надо.

— Хотя он тоже слабый.

Алина попыталась вырвать руку из его хватки, но Дарклинг крепко держал ее.

— Мне напомнить, что отказники приходят и уходят, Алина? — Дарклинг смотрел на нее сверху вниз — Алина ненавидела это — и в его взгляде мешались гнев и жалость. -Что твой король покинет тебя так же легко, как и следопыт?

Алина не хотела его слушать, не хотела признавать его правоту. Но в глубине души она знала, что переживет и Николая, и всех остальных.

— У нас будут десятилетия…

— А у нас с тобой века, — прошептал Дарклинг. — У нас с тобой впереди вечность.

Алина покачала головой.

— У нас с тобой нет ничего, кроме войны.

Дарклинг посмотрел ей в глаза, и Алина наконец поняла, что он не в Малом Дворце, а где-то далеко. Что он мог видеть только ее и ничего больше. Подобное притягивает подобное. Ему каким-то образом удалось восстановить их связь. У Алины скрутило живот, но она не могла сказать: от ожидания или от страха. Дарклинг наклонился вперед, коснувшись губами ее уха, и Алина живо почувствовала, как крепнет их связь.

— Прежде чем я уйду, я хочу, чтобы ты кое-что узнала.

Алине хотелось отстраниться, хотелось кричать, но почему-то она не могла заставить себя уйти.

— Что?

— Я не против подождать тебя, Алина Старкова, — Дарклинг встал на колени, и от этого жеста у Алины сердце замерло от страха. Она не сопротивлялась, когда он поцеловал ее пальцы, так же, как во время предложения руки и сердца делал Николай. Это не было просто совпадением.

— Я мог бы убить сотню отказников или позволить времени сделать это за меня. Итог будет один.

Алина отдернула руку, словно обжегшись, и холодно прошипела:

— Ты не убьешь, Николая.

Дарклинг остался стоять на коленях.

— Нет, этого я трогать не стану, надо признать, у него есть потенциал. Считай это моим свадебным подарком, солнышко. Я позволю тебе наблюдать за его смертью. И тогда ты узнаешь, каково быть бессильным. Ты своими глазами увидишь, как скоротечна жизнь отказников. Все, что дорого твоему сердцу, исчезнет, как вода сквозь пальцы, пока не останусь лишь я.

Дарклинг поднялся и слабо улыбнулся.

— Знай, что я могу быть терпеливым, Алина. Я ждал тебя сто жизней, и подождать еще одну ничего не стоит.

Алина, не задумываясь, опустила руку в разрезе, рассеивая призрак Дарклинга.

Она так и не вернулась на банкет. Обойдя весь дворец, Николай нашел ее в своих покоях. И когда его жена молча и горячо увлекла его в постель, он ни о чем не спросил.

Дарклинг не навещал ее еще три года.

* * *

Время лечит все. Даже беспокойство.

Связь между ними крепка, как никогда, но Алина не приходила к нему, а Дарклинг — к ней. Она стала опасаться теней и усиленно тренировалась призывать. Усилители давали Алине власть над ним, и это знание помогло ей справиться с первыми месяцами правления. Мал, как всегда, присматривал за ней.

После нескольких месяцев Алина решилась обо всем рассказать Николаю (кроме встречи в день свадьбы). Царь Равки собрал поисковую группу и принял дополнительные меры безопасности, но они оба знали, что Дарклинг объявится, когда сам того пожелает. Общественность в известность ставить не стали: Равка лежала в руинах, и ей нужна была надежда, чтобы восстать. Когда по прошествии года поисковая группа ничего не нашла, а тени не оживали, Алина начала надеяться, что Дарклинг не вернется, хотя в глубине души знала, что это ложь.

Николай и Алина начали поднимать Равку с колен. Деньги и связи капера помогли наладить торговлю, а благодаря изобретательности Николая началось массовое строительство дирижаблей. Он мастерски заключил прочные политические союзы и разобрался с дворянами, которые пытались оспорить его права на трон. В другие страны были направлены послы: Тамара и Надя блестяще провели переговоры в Шу Хане.

Алина же занялась армией. Гриши и отказники отныне обучались и тренировались вместе. Делили казармы и еду. Все три ордена Второй Армии сравнялись по статусу, их возглавили Давид, Женя и Зоя. Армия стала братством. У Алины снова была цель. В итоге они слили Первую и Вторую в одну — Объединенную Армию Равки. Гришей все равно было недостаточно, чтобы сформировать отдельную армию.

В том же году Николай попросил у нее разрешения усыновить Мишу. Алина согласилась, а потом с изумлением узнала, что муж решил сделать его своим наследником.

— Дворяне никогда этого не допустят.

— Ерунда. Дворянам это понравится.

И, как ни странно, аристократы прониклись трагичной историей о том, что Миша не просто любимый ученик дражайшей Святой, а символ возрождения Равки, живое доказательство, что судьба страны находится в руках народа. Так Мишу с воодушевлением приняли в царскую семью, а популярность Николая только выросла. Глядя на счастливое мальчишеское лицо, когда Апрат неохотно провозгласил его Михаилом Ланцовым, Алина не могла не улыбаться: Миша подарил ей надежду в самый темный час, и она была рада отплатить ему тем же. Она невероятно гордилась, когда Миша пошел служить солдатом в Объединенную Армию.

Каждую ночь Николай поворачивался к ней и спрашивал, не влюблена ли она в него. Алина фыркала и закатывала глаза, но с каждым новым вопросом ее протесты смягчались.

Апрат остался советником и главой духовенства. Алина, как могла, избегала его, встречаясь только за тем, чтобы проверить, как выполняются благотворительные программы. За все восемь лет, как она сбежала из подземного храма, они с Апратом обменялись лишь парой фраз. Тем было удивительнее, что после своей смерти он завещал ей наследство. В ее кабинет доставили сотни книг и одну-единственную записку. «Бедная святая. Сильная королева». Первым порывом Алины было сжечь журналы Морозова, но поразмыслив, она спрятала их в запасной библиотеке, подальше от посторонних глаз.

Давид и Женя поженились; у них родился сын, которого родители назвали Иваном.

На вторую годовщину свадьбы Николай объявил Алине, что приготовил для нее сюрприз, а потому она должна надеть на глаза повязку и поехать с ним. Когда карета остановилась и они вышли наружу, Алина сняла повязку и увидела дуб, а чуть поодаль приют, который сжег Дарклинг. Сердце в груди сжалось так сильно, что перед глазами потемнело. Муж привез ее в Керамзин. Но вместо пепелища ее встретил заново отстроенный особняк. Алина и не мечтала снова увидеть свой дом.

— Не самый традиционный подарок на годовщину, — тихо заметил Николай, и, если бы не потрясение, Алина услышала бы в его голосе неуверенность. — Но я решил, что раз мы восстанавливаем Равку, то лучше начать отсюда.

Алина не могла вымолвить ни слова, слезы застилали глаза.

— Я знаю, что это ничего не изменит… Ты расстроилась? Я могу распорядиться, чтобы его перекрасили…

— Николай.

— Да?

Алина выдохнула «краска идеальна» и разрыдалась. Боль, годами копившаяся в сердце, наконец начала утихать. Николай обнимал ее, пока она плакала ему в плечо.

Спустя неделю после того, как Керамзин снова распахнул свои двери для сирот, Николай повернулся в постели и мягко спросил:

— Ты уже безумно в меня влюблена?

И вместо того, чтобы отшутиться, Алина поцеловала мужа.

На втором году их совместной жизни Алина родила дочь. Голубоглазая малышка с каштановыми кудрями, по мнению Алины, была самым прелестным созданием на свете. Они с Николаем назвали ее Анной, в честь женщины, которая почти заменила Алине мать.

* * *

Анна нежилась в кроватке, а Алина сидела рядом в кресле-качалке и заставляла солнечных зайчиков прыгать по потолку детской, когда перед ними появился Дарклинг. Алина закрыла глаза, но не остановилась. Если бы она распахнула глаза, то увидела бы, как Дарклинг жадно смотрит на ее пальцы, на солнечные блики, на открытую шею.

— Значит, слухи оказались верны, — холодно произнес он.

Алина пожала плечами.

— Смотря о каких слухам мы говорим.

— У тебя родился ребенок.

Они давно не встречались, и Алина успела позабыть, что Дарклинг не мог видеть дальше нее самой. Она услышала, как он подошел ближе, но никак не отреагировала. В этой форме он не мог им навредить, но Алина помнила его обещание не оставить ей пристанища, кроме себя.

— Если ты подойдешь к ней, я тебя порежу.

— Я и не собирался.

— Тогда зачем ты здесь?

Прохладная ладонь легла ей на затылок, убирая волосы. Дарклинг поцеловал ее за ухом, и Алина открыла глаза.

— Ты поверишь, если я скажу, что скучал?

— Нет.

Дарклинг накрыл ее ладонь своей, повторяя движения пальцев, как призрак, как тень.

— Ты надеешься, что она будет похожа на тебя, но твои надежды тщетны. Нас только двое.

Алина сжала кулак, и свет померк. Анна недовольно захныкала. Прикосновение к Алине позволило Дарклингу ясно увидеть картину перед собой, и теперь он смотрел на Анну, как на загадку, которую никак не мог решить.

— У тебя когда-нибудь были дети? — тихо спросила Алина, глядя на засыпающую дочь.

— Я никогда не был таким легкомысленным.

Алина встала и взяла дочь на руки.

— Не пойму, почему ты создаешь себе такие трудности, — сказал Дарклинг, внимательно наблюдая за ее лицом.

— Потому что они не дают мне стать тобой.

— Алина, неужели быть похожей на меня так ужасно?

Ответа Алина не знала, и искушение поддаться было велико. Но Дарклингу одной любви было недостаточно. В отличии от нее (Алине очень хотелось верить, что это так).

— Да, но я не такая, как ты, — наконец ответила Алина, и даже тогда она сомневалась, правда ли это.

— Ты еще молода и успеешь сотни раз измениться.

Алина резко повернулась к нему.