Начать войну

Он ненавидел, когда с ним играли.

Дарклинг с солдатами возвращался после небольшой стычки с новоравкианскими (фьерданскими) повстанцами, когда снова увидел Алину. Она отвернулась от него, плотнее запахнув шинель. Рядом с ней стоял светловолосый юноша и, глядя в землю, что-то бормотал.

Терпение Дарклинга кончилось. Извинившись перед своими лейтенантами-гришами, он уверенно зашагал к Алине и уже собирался ее окликнуть, как Алина, все еще стоя к нему спиной, вдруг сказала:

— Мне жаль.

Дарклинг застыл, пораженный услышанным: она никогда не признавала, что предала его.

— Ты уверена? — отказник перестал буравить взглядом землю и теперь смотрел прямо на нее.

Дарклинг затаил дыхание.

— Уверена, товарищ Красавет, — кивнула Алина.

Дарклинг отметил про себя привлекательность отказника. И когда тот улыбнулся Алине, Дарклинга охватила холодная ярость.

— Я же просил называть меня Пашей, Марья.

Алина коротко рассмеялась.

— А я просила называть меня товарищ Сажина.

Мальчишка ухмыльнулся и наклонился к Алине.

— Может, я… — он осекся, наконец заметив Дарклинга. — Товарищ Старков, чем могу помочь?

Позже он с удовольствием вспомнит, как Алина замерла при звуке его вымышленного имени, но тогда гадал, как так вышло, что какой-то солдат знал об Алине, а он — нет.

— Полагаю, вас ждут дела в другом месте, товарищ, — медленно произнес Дарклинг.

Солдат неуверенно кивнул.

— Конечно, товарищ Старков, — прежде чем уйти ему хватило наглости улыбнуться Алине. — Марья… Товарищ Сажина.

— Паша.

Дарклинг схватил Алину за руку и наклонился к ее уху. Теперь он видел, что волосы под шапкой выкрашены в темный, а из-под шинели выглядывал воротник мундира. Его обуял гнев, но он сумел совладать с голосом.

— На пару слов.

Алина по-прежнему не смотрела на него.

— Как скажете, товарищ.

Когда Дарклинг притащил Алину к своей палатке охранники, заметив разъяренного генерала, поспешили ретироваться. Некоторые при этом бросили на Алину сочувствующие взгляды.

Втолкнув ее внутрь, он тут же отпустил ее руку. Алина выглядела больной — изможденное бледное лицо, темные круги под глазами — но с вызовом посмотрела на него.

— Ты всегда так дружелюбен со своими солдатами?

Дарклинг сжал кулаки.

— Ты подбираешь отказников, как бродячих кошек.

Алина фыркнула.

— Если бы ты уделял им больше времени, то…

— Заметил бы, что ты притворяешься одной из них.

Алина скрестила руки на груди.

— Не я одна притворяюсь, товарищ Старков.

Дарклинг криво улыбнулся.

— Я решил на этот раз побыть обычным и не амбициозным.

Алина отпрянула, Дарклинг тут же шагнул вперед.

— Ты должен остановить вторжение.

Ему стало смешно: Алина думала, что знает, что ему нужно на самом деле. Но этот разговор подождет, сейчас ему хотелось выяснить другое.

— Как долго ты в лагере?

— Довольно долго.

— Ответь мне, Алина.

— Девять месяцев, шесть на тренировочной базе, три — здесь.

— Ты, наверное, думаешь, что прятаться на виду очень умно, — усмехнулся он.

— Я не прячусь, Александр. Я наблюдаю.

Дарклинг на мгновение прикрыл глаза. Когда-то он дал ей оружие против себя, и она до сих пор пускала его в ход.

— И за чем ты наблюдаешь?

— Как ты пытаешься разрушить то, что построили мы с Николаем.

— Того, что вы построили, недостаточно.

— Для Равки или для тебя?

— Не все живут, как мыши.

— Это лучше, чем жить как лавина, сметая все на своем пути.

Дарклинг шагнул ближе. Алина напряглась, но не отступила.

— Почему ты здесь?

Алина встретила его взгляд. Дарклингу ненавистно было смотреть, как она намеренно подавляет свою силу.

— Ты поверишь, если я скажу, что скучала по тебе?

«Мне бы хотелось», — подумал он про себя, а вслух ответил:

— Нет.

Ее пальцы нежно коснулись его запястья, и он чуть не вздрогнул от неожиданности.

— Однажды ты сказал, что я твой баланс. Ты правда так думаешь?

Дарклинг злился на нее: за обман, за сентиментальность, за проклятый идеализм, который, словно зараза, передался ее потомкам. Но еще он желал ее. И иногда этого достаточно, чтобы пересилить гнев.

— Да.

— Тогда я здесь поэтому, — Алина невесомо очертила шрамы на его лице. — Я не позволю тебе вернуть Равку и создать еще один каньон.

Дарклинг взял ее за запястье и прижался губами к ладони.

— Это твоя попытка сделать меня лучше?

На лице Алины отразилась щемящая нежность, Дарклинг готов был поспорить, что она вспомнила проклятого следопыта. Или глупого короля. Или то, что он сжег приют и так и не извинился (он знал, что она его не простит).

— Нет, Александр. Это моя попытка удержать тебя от убийства хороших людей, — прошептала она и ушла.

Это еще не уступка, но уже прогресс. Правила игры снова изменились. Товарища Павла Красавета перевели в Ос Альту. А товарищ Старков вдруг заинтересовался солдатами-не-гришами. В особенности одной отказницей.

* * *

Кампания против Фьерды растянулась на шесть месяцев.

Днем Дарклинг командовал вооруженными силами, а Алина несла службу с другими солдатами. Они не разговаривали друг с другом, хотя Дарклинг поймал себя на том, что стал чаще проходить мимо палатки картографов. Ночью он приглашал Алину в шатер, и они вместе обсуждали разведданные. Алина время от времени давала указания (Дарклинг выполнял только те, которые не мешали его планам). Они по-прежнему мало говорили друг с другом, но расходились, только когда вставало солнце.

В сражениях с повстанцами Новоравки потери отказников и гришей сравнялись. Гриши получали хорошую еду, отказники — новые сапоги. Их вторая война была сложной игрой компромиссов. Дарклинг позволил Алине почувствовать, что значит иметь контроль. Ночью она отмечала на картах линии обороны и наступления. Он позволил ей обрести власть, надеясь, что она разовьет к ней вкус. Потери среди солдат стали меньше.

Спустя три месяца Дарклинг пригласил Алину к себе. «Не этой ночью, Александр», — ответила она. Вернувшись к себе, Дарклинг налил кваса и стал размышлять о том, что ради победы иногда необходимо идти на уступки, и о том, как устал засыпать в постели один. Он скучал по тому, как задумчиво Алина смотрела на него, когда он соглашался с ее предложениями.

Пролетело еще два месяца. Время лечит все, даже сложные отношения. Но чтобы примириться с прошлым, пришлось умереть.

* * *

Так продолжалось почти год, пока Фьерда не заставила их применить силу. Все случилось во время обычного патрулирования границы новоравкианского поселения. Дарклинг попросил Алину присоединится к его небольшому отряду, и, к его удивлению, она согласилась. Во время обхода она держалась вне поля его зрения, плелась в конце колонны, как подобает младшему картографу, но не той, кто равна ему.

Они уже собрались покинуть деревню, как вдруг дома загорелись, зазвучал рог. Они попали в засаду: кто-то передал врагу их планы. Стоило отдать фьерданцам должное, они сопротивлялись до последнего.

Дарклинг пустил в ход разрез (он еще не мог поднять своих настоящих солдат, не как товарищ Старков) и располовинил сотни повстанцев. Выискивая в толпе Алину — она скорее умрет, как солдат, чем использует силу и снова станет Санктой, он отвлекся, чем воспользовался фьерданский снайпер, прячущийся в церковной башне. Пуля пронзила плечо, и Дарклинг припал на колено, но не успел он атаковать, как следующая пуля прилетела в бедро. Дарклинг пошатнулся, вслепую бросив разрез. Следующий выстрел прошил ладонь, и он упал. Последнее, что он услышал, как кто-то звал его имени. В следующий миг красивый маслянистый солнечный луч разрезал церковную башню пополам.

* * *

Официально в тот день погиб генерал Объединенной армии товарищ Старков. Его смерть вынудила царицу и совет занять менее агрессивную позицию, и вскоре было подписано мирное соглашение. Спустя годы в самом сердце Равки рассказывали другую историю. О генерале, который пожертвовал жизнью ради своей страны. Сама Санкта была так тронута его храбростью, что вмешалась в войну, чтобы спасти его тело от осквернения. Но истории не всегда рассказывают правду. Особенно истории о них.

* * *

Дарклинг с трудом пришел в себя, он понятия не имел, где находился. Голова раскалывалась, во всем теле чувствовалась слабость. Он слепо зашарил рукой по матрасу, и теплые руки сжали его ладонь. Он с облегчением выдохнул и снова провалился в небытие. Когда он снова проснулся, то увидел, что Алина свернулась калачиком в кресле рядом с постелью и настороженно наблюдает за ним. Она все еще сжимала его ладонь.

— Ты спасла меня, — неверяще прохрипел он.

Алина закрыла глаза и не ответила. Дарклинг стиснул зубы, каждый вдох отдавался болью. Шрамов у него из-за нее прибавилось.

— Почему ты все еще здесь?

Алина смутилась. Ее пальцы провели по его ладони.

— Не знаю.

Дарклинг тяжело вздохнул. Пальцами он нащупал шрам на ее ладони. Алина прикусила губу и прошептала, словно самой себе:

— Но я не могу уйти.

Их вторая война закончилась смертью и спасением.

До следующей оставалось сорок лет.