Магия — не для оборотней. Часть 1

Я ее получал. Ежедневно. Становился Зверем.

И стал им — понял это, когда на запах девочки явился другой такой же, как я, страж Леса — Зверь. Я убил его. Не без труда. Но моя ярость, усиленная обрывками воспоминаний, помогла мне.

Так продолжалось не день, не год. Я убивал, она собирала цветы. Цветы ночного Леса ценятся у скупщиков в городах — должно быть, к тому времени девочка и ее опекуны, кто бы они ни были, стали состоятельными людьми. Но я об этом не думал: наслаждался обрывками воспоминаний, что дарили мне визиты уже не ребенка — девушки, провожал ее до того места, где ее ждала припорошенная сединой остроносая женщина.

Все закончилось, когда девушка снова пришла в Лес не одна.

Ее спутник — тоже молодой, примерно ее возраста, не выпускал ее руку, не отходил от нее ни на шаг. Я не убил его. Не смог проделать это, как обычно: не на ее глазах. И парень стал являться вместе с ней каждый раз.

Возможно он и вызвал недовольство Леса.

Когда парочка появилась в ночном Лесу в пятый или шестой раз, я почувствовал вторжение на мою территорию противника.

С подобным мне до тех пор не приходилось сталкиваться. Но я-часть Леса знал об их существовании — такие, как он хозяйничали в глубине Леса.

Я понимал, что ярость пришельца превосходит мою. Это был уже не Зверь — кто-то более сильный. Охотники и люди не встречали таких ночных зверей и не придумали для них название.

Я настиг его, когда он подходил к людям. Он не таился — знал, что убежать и спрятаться от него невозможно. И не ждал сопротивления. Волны его ярости расходились по округе, заставили девушку и ее кавалера замереть на месте.

Такого страха на ее лице я раньше не видел.

Он и придал мне сил. А решительности у меня и до того хватало.

Я бросился на пришельца.

На виду у людей.

И одолел его.

Не буду тебе рассказывать, чего мне это стоило. Скажу лишь, что впитав чужую ярость, понял, что не просто лишился сил — если бы не являлся частью Леса, решил бы, что умираю. Понимаешь, я упал, не мог даже пошевелиться.

Но был доволен. Не смог защитить ту, которую помнил, но спас эту.

Девушка и ее спутник ушли. Обошли меня по дуге, убежали.

Я лежал, дожидался рассвета. Знал, что исчезну днем, но сомневался, смогу ли появиться следующей ночью. Как отреагирует Лес на мой поступок?

Но утра не дождался.

Шаги я услышал давно. А потом открыл глаза и увидел женщину — ту самую остроносую, теперь совсем седую. Не представляю, как она смогла пройти так далеко в Лес. Хотя… возможно моя битва с обитателем чащобы распугала всю мелочь — некому было нападать на старуху.

Она подошла ко мне, упала передо мной на колени и долго-долго о чем-то говорила. Я не прислушивался к ее словам. Помню, за что-то благодарила меня.

Быть может, женщина была сумасшедшей. Не знаю.

Вопрос, который задал ей Лес, услышал и я. Он спросил, не хочет ли женщина спасти меня ценой своей жизни. Согласна ли она занять мое место в шкуре ночного зверя.

Я не сомневался, что Лес разумен. Но тогда он впервые при мне заговорил. * * *

— И что она ему ответила? — спросил я.

— Согласилась, — сказала Мираша. — Больше ничего не помню. До того, как очнулся утром в лесу. Вот таким: в теле старухи. Я вспомнил всю свою жизнь — прошлую. В памяти оставались и воспоминания женщины — они исчезли из теперь уже моей головы примерно через сутки. А то, что я знал и видел, будучи частью Леса, забыл почти сразу — все, кроме того, что было так или иначе связано с бродившей по ночному Лесу девочкой. Не буду тебе рассказывать, Хорки, какой это ужас стать женщиной-человеком после того, как почти сорок лет прожил мужчиной охотником. Как это — столкнуться с брезгливым, презрительным отношением окружающих, помня о том, что раньше тебя уважали, а кто-то и восхищался тобой. И как странно и неудобно терпеть боль и самому лечить недуги, не имея возможности исцелить себя обращением. Думаю, ты и сам начинаешь это понимать.

Старуха указала на царапину, которой вчера украсила мою щеку.

— Так вот, из воспоминаний женщины я узнал, что ее деревня находится у границы с нашим королевством. Идти в деревню я не стал. Решил отправиться в знакомые места. Не буду рассказывать, как добирался сюда. Но ты представь, как я удивился, когда явился в наше графство и обнаружил свое поселение. Никакого пепелища! Я ужаснулся, представив, сколько времени прошло с момента моей смерти, раз от того пожарища, которое я помнил, не осталось и следа. А потом я увидел дом, где родился, и маму — совсем молодую! Не знаю, как такое получилось, но из Леса я вышел на тридцать семь лет раньше, чем меня принесли туда слуги магов.

— Когда это случилось?

— Больше двух лет назад, — сказала Мираша. — Через два месяца после гибели деда — твоего отца. Предотвратить его смерть я не успел… не успела. Но смогла уберечь от когтей Зверя своего дядюшку — тебя. А теперь хочу спасти и остальных: в том числе себя — того, которому сейчас всего две зимы — и своих пока не родившихся жену и детей. Будущее, которое я помню, Хорки, уже изменилось. В нем появился ты. Теперь не Вина первой из жителей нашего поселения отправится в Селенскую Империю учиться быть магом. А значит, мои воспоминания о будущем больше ничего не стоят. Мне остается только гадать — приблизила я трагедию, которая случится с близкими мне людьми, или у нас с тобой получится изменить их судьбу. Очень надеюсь, Хорки, на твою помощь.

— Если верить тому, что ты рассказала, — произнес я, — получается, можно вернуть к жизни и моих родителей? Они сейчас где-то там, в Лесу? Да? Отец точно там: ведь он погиб на охоте!

— Можно, Хорки. Если найти их. И договориться с Лесом. Но что ты сможешь ему предложить взамен?

— Себя!

Я вскочил на ноги.

— За мать или за отца?

— А за обоих нельзя?

— Сомневаюсь. Но уверена, дед с бабкой не обрадуются, если узнают, что их сынок — их гордость! — расстался с жизнью после своей пятнадцатой зимы. Не спеши умирать, Хорки. У тебя есть теперь для чего жить. Ты должен отправиться в Селенскую Империю и узнать, кто не желает, чтобы охотники владели магией, почему из-за этого они готовы нас убить. Помешай им. А если не получится — сделай так, чтобы твое спасение не приблизило гибель поселения. Тогда у тебя будет тридцать пять лет на то, чтобы стать сильным магом. Очень сильным, Хорки! А потом ты вернешься домой, встретишь там тех, кто придет, чтобы расправиться с моей и твоей семьей. И убьешь их. Всех! А следом и тех, кто отправил к нам этих магов.

— Отец бы справился с твоим заданием лучше меня, — сказал я.

— Вот ты и постарайся сделать так, чтобы моему деду, будь он жив, не было за тебя стыдно, — сказала Мираша. — Чтобы он, если узнает о твоих свершениях, мог тобой гордиться. А пока… Что ты решил, Хорки? Каким именем назовешься завтра, когда явишься на рассвете в лабораторию?* * *

— Меня зовут Вжиклий, — сказал я. — Вчера мне принесли вот эту записку. В ней сказано, что я должен прийти сюда утром.

Толстяк — тот самый, что уже дважды брал у меня кровь — стоял у входа в лабораторию, задумчиво смотрел на шагавших по улице девиц. Он повернулся на звук моего голоса, прищурился. Сказал:

— А, помню тебя. Жди здесь.

Зашел в здание лаборатории.

Я проводил взглядом девиц (они скрылись за дверью борделя), зевнул. Ночью почти не спал. Обдумывал то, что рассказала старуха. Не мог заставить себя поверить ее словам.

Она — мой племянник? Бред!

Но и не мог позволить себе проигнорировать ее рассказ.

Он дал ответы на мои вопросы: о Звере, о странной уверенности старухи в том, что в моей крови обнаружат магию. Пусть и не убедительные. И сам при этом породил другие. Да так много, что к утру я окончательно перестал понимать, во что верить и что должен делать.

Ясно одно: хочу быть магом.

А вот кем представлюсь не знал до того момента, как увидел на крыльце лаборатории толстяка.

С детства меня учили, что лгать — плохо. Но мысль о том, что назвавшись настоящим именем, могу навлечь беду на своих родных, помогла принять решение. Я же не собираюсь называться обычным человеком! Я охотник! Вот только умолчу об этом. И сделаю так, как посоветовала Мираша — перестану обращаться. А имя…

В дверном проеме появился толстяк.

— Вжиклий! — сказал он. — Заходи.

Я поднялся по скрипучим ступеням крыльца, поспешил за толстяком. Мы шли по узкому коридору. В самом его конце свернули в комнату.

Не удержался — чихнул. Запахи в комнате очень походили на те, что я чувствовал вчера вечером в зале трактира.

За столом у стены сидел бледный лысый мужчина, отрывал от запеченной птицы куски мяса, заталкивал в рот. Запивал их из большой глиняной кружки.

Заметив нас, он отрыгнул, вытер руки о скатерть и сказал:

— Давай.

Произнес он это слово не на языке королевства.

— Что давать? — спросил я.

— Понимаешь имперский? — спросил лысый. — Хорошо. Говорить на нем можешь?

— Могу.

— Замечательно. Руку давай.

Схватил меня за предплечье, притянул к себе.

Я запросто мог бы вырваться из его захвата. Но не сопротивлялся.

Мужчина взял со стола нож, испачканный жиром, проткнул ним мой палец. Из пальца потекла темная струйка. Лысый снял с шеи серебристый медальон, поймал им одну из капель крови, что падали на пол. Замер.

Медальон сменил цвет на темно-серый.

Мужчина хмыкнул, кивнул головой.

— Есть, — сказал он. — Один есть! Маг. В первый раз нашел в вашей дыре хоть что-то!

Вытер медальон о край скатерти. Посмотрел на толстяка.

— Надеюсь, твой звереныш тоже появится.

Ткнул в меня пальцем.

— Никуда не отпускай его. Запри где-нибудь. Портал в полдень. Хотя бы раз вернусь от тебя не с пустыми руками! А теперь идите. Не стойте над душой. Дайте мне спокойно поесть. * * *

Толстяк схватил меня за руку, словно маленького ребенка, потащил следом за собой по коридору. Привел меня к узкой чуть покосившейся двери, приоткрыл ее. Велел мне зайти в комнату. И никуда не выходить до полудня.

— Магом стать хочешь? — спросил он.

— Хочу, — ответил я.

— Тогда жди.

Комнатушка — тесная, меньше той, в таверне, где я провел прошедшую ночь. У стены стояла узкая лавка. Я присел на нее, а потом прилег. Положил под голову сумку с вещами, которые купила мне вчера Мираша.

Старуха уложила мне в котомку одежду (совсем новую!), узелок с едой и разные мелочи. Я не спросил старуху, откуда у нее деньги. Вчера — просто не догадался. А теперь, ворочаясь на лавке, понял, что даже не представляю, как может заработать столько монет маленькая старушка! И ведь те, которые она на меня потратила — не последние! Видел, что в ее кошеле оставались монеты. И немало!

Думая о всякой ерунде, задремал.

Разбудил меня топот шагов за дверью.

В комнату ввалился толстяк, сказал:

— Вставай. Вам пора.

Я вскочил с лавки, нацепил котомку, поспешил за мужчиной, который вывел меня во внутренний дворик, где нас уже дожидался лысый.

Тот хмурился.

— Давай, парень, давай! — сказал он мне. — Ждать нас не будут! Знаешь, что такое портал?

Говорил он на имперском.

— Нет.

Мираша вчера рассказывала о порталах. Но я, признаться, мало что понял. Только то, что это такая дверь, пройдя за которую я окажусь в Селенской Империи. Или в каком-то другом месте, где меня научат быть магом.