Точка Бифуркации III

Глава 23

— Я тебе намечу курс. Дальше подумаешь и решишь самостоятельно. — неспешно начал хозяин кабинета. — В аристократической среде, любой конфликт и оскорбление, носят особый характер. Никто не будет задействовать ресурсы целого клана, исключительно лишь ради мести осмелившемуся бросить вызов оппоненту. Ведь время и внимание нашего рода, настолько дорогой ресурс, что мы просто не можем себе позволить тратить его без пользы. — уставившись на меня внимательным взглядом, Тарханов быстро понял, что я совсем не соображаю, что он пытается до меня донести и терпеливо принялся объяснять дальше. — Давай для наглядности я приведу пример. Как раз из актуального. Недавно ты был свидетелем, как нашему роду было нанесено оскорбление. Случайно, по глупости и не знанию, и откровенно говоря, просто по тупости. Но это неважно — все вокруг понимают, что подобные нюансы в нашем клане особо никого волновать не будут. Каковы были действия Тенишевых и Коломойцевых помнишь?

— Извинялись перед дядей Женей и дядей Серёжей. Пытались добиться прощения у самой Алины. — заинтересовавшись происходящим разговором, практически сразу ответил я.

— Правильно, но у тебя не вся информация. — кивнул Тимофей Степанович и продолжил. — Чтобы ты понимал, двадцать процентов доходных акций табачного завода, который ты на днях уничтожил, совсем недавно перешли во владение Сергея Константиновича. — переводя взгляд на графа, произнёс директор, на что тот согласно кивнул.

На этих словах я непроизвольно вытянул губы трубочкой и внезапно заинтересовался люстрой. Но присутствующим было сейчас несколько плевать на судьбу того самого завода и Тимофей Степанович, как ни в чем не бывало продолжил.

— Как ты понял, если вдруг так произошло, что какой-то род нанёс оскорбление клану Белорецких, они не просто бегут извиняться, но и торопятся предложить варианты искупления. Почему так, понимаешь?

— Чего тут понимать. — угрюмо хмыкнул я. — Авторитет рода велик, боятся и уважают.

— Это всё верно. — оглядывая меня, согласился директор. — Но копать нужно глубже. — налив себе и графу в стаканы воды, он, после небольшой паузы, продолжил. — Ещё в те времена, когда далёкий предок Его Светлости только основал род Белорецких, авторитет людей, носивших эту фамилию, был уже, — выделил директор последнее слово, приподняв указательный палец вверх. — крайне высок. И за прошедшие столетия, последующим правителям удалось не только сохранить этот статус, но и приумножить его в масштабах империи и за её пределами. Догадываешься, каким было одно из правил, очень давно внесённых в устав нашего рода?

Хотел было я чисто из любопытства возразить, что Тарханов слишком часто называет себя членом правящего на этих землях клана, но решил не менять тему. Тем более что присутствующий в помещении граф, таким формулировкам ни разу не возражал.

— Отвечу за тебя. — очередной раз отпив из стакана воды, бросил Тимофей Степанович, а затем жестким, безапелляционным и твердым тоном, чеканя каждое слово произнёс. — Быть и оставаться теми, с кем очень дорого и больно воевать.

Возникшую в помещении паузу, вновь нарушил несвойственно для самого себя сегодня болтливый директор. Одна из самых, на моей памяти, длинных подводок к какой-то явно важной для присутствующих теме, постепенно подходила к концу. По крайней мере, я на это сильно надеялся, потому как слушать эти дифирамбы о клане Белорецких, может быстро надоесть.

— Авторитет рода, Алексей, не просто велик, он огромен. Настолько, что все вокруг прекрасно знают, что если не успеть вовремя извиниться и решить с нами вопрос миром — потом это сделать всё равно придётся, но будет уже намного дороже, а то и вовсе есть риск потерять абсолютно всё.

— Я по-прежнему не понимаю, для чего вы мне всё это рассказываете.

Совершенно не обращая внимания на мою реплику, директор продолжил свою речь:

— Но есть и обратная сторона: если князь всё-таки принимает извинения и контрибуцию, то сам факт этого становится гарантом продолжения взаимоотношений и отсутствия агрессии с нашей стороны. И как ты понимаешь, возникшая сейчас ситуация фактически кричит об обратном. Тем самым, кстати, ставя под вопрос нерушимость нашего слова.

— В этом письме исчерпывающая информация, заверенная княжеской печатью, о том, что род Белорецких претензий к Тенишевым и Коломойцевым не имеет, как и причастности к произошедшему. — вытащив из внутреннего кармана пиджака два конверта, вмешался в разговор, до этой секунды сидевший молча граф. — Этого будет достаточно, чтобы они поняли, откуда на самом деле растут ноги. Чуешь чем пахнет?

— Пообщаются с вернувшимися отпрысками, сложат дважды два и поймут, что с большой долей вероятности это моих рук дело? — произнёс я оглядывая собеседника.

— Именно.

В ответ я безразлично пожал плечами. Эта информация на меня на самом деле никакого эффекта не произвела. Злость на два аристократических рода никуда не делась, а в свете того, что я ещё и остался без пары друзей, напротив, усилилась. В моменте не очень хорошо получалось относиться к тому, что ребята от меня отвернулись, философски, и для успокоения души, хотелось найти виноватых извне.

— Полагаю, твоё спокойствие означает готовность к противостоянию с ними?

— О каком противостоянии идёт речь? — вслух удивился я. — Я под защитой стен этой школы, а вот у них от меня, никакой защиты нет. Или вы мне намекаете, что всё-таки рассматриваете вариант передать меня в руки врагов?

— Напротив. — хищно улыбнулся граф. — У нашего клана свой интерес в вашем конфликте.

— Признаюсь — заинтригован. — нарушил я возникшую паузу, которую намеренно затянул Белорецкий.

— Информация, которую тебе слила на днях Алиса… надеюсь, ты понимаешь, что ребёнок в её возрасте не имеет допуска к таким данным?

—…

На душе стало неприятно и даже немного стыдно. С моей стороны было действительно очень глупо считать, что маленькая девочка могла добыть какую-то секретную информацию в обход от своей службы безопасности. Но неужели Алиса добровольно согласилась в этом участвовать?

— Ты там лишнего не думай. — поспешно серьёзно добавил граф, будто читая мои мысли. — Маленькая княжна действительно желала тебе помочь и просто лишь ввиду детской наивности, не смогла понять, что нужную информацию ей удачно подсунули. И я очень надеюсь, что это останется между нами.

Похоже, как бы я не старался сохранить безэмоциональное лицо, этого сделать у меня не вышло. Сергей Константинович моментально догадался о моих мыслях, и поспешил развеять ложные догадки. С другой стороны, я далеко не из тех, кто бы постеснялся спросить об этом у Алисы лично.

— Тогда она будет по-прежнему оставаться такой же наивной. — отрицательно качнув головой, ответил я не сводя глаз с лица графа.

Возникла напряжённая тишина. Такой мой ответ Белорецкому явно не понравился, но увидев упрямство в моих глазах, дублировать просьбу он не стал.

— Мы отошли от главного. — вернул беседу в деловое русло директор, нарушая возникшую паузу. — Тебе довелось узнать о незаконных махинациях с оружием, проворачиваемых за нашей спиной Коломойцевыми и Тенишевыми. Последние уже давно перестали быть в должной степени лояльными нашему роду и в эту же яму утащили своих ближайших партнёров.

— Как ты понимаешь, ни первое, ни второе, не является тем, с чем мы могли бы мириться. И вот теперь возникает вопрос, как решить с ними проблему?

— И тут волшебным образом появляюсь я. — до меня стало понемногу доходить к чему идёт наш разговор.

— Изначально мы хотели воспользоваться той ситуацией в столовой, чтобы грубой силой решить ряд возникших вопросов. Но на удивление всему аналитическому отделу, Семён Анатольевич и его друг Вадим Петрович, крайне быстро среагировали. Они не только рассыпались в извинениях, но и надёжно смазали их хорошими откупными.

— Могли бы не принимать. — пожал плечами я.

— Есть причины. — вместо графа ответил Тимофей Степанович. — Если учесть все факторы и размер этих самых откупных, то во-первых, это было бы по меньшей мере глупо. Но более важную роль играет психологический момент для всех остальных. Советую почитать на досуге, что такое положительное закрепление в психологии.

— В общем, если не ходить вокруг да около, то именно через тебя мы и планируем разрешить все проблемы с этими двумя семьями. А потому, мы сейчас и возвращаемся к тому вопросу, который тебе был задан в самом начале. Какая у тебя цель в этом конфликте? — Белорецкий уставился мне прямо в лицо и внимательно изучал его, будто бы вновь пытаясь прочесть мои мысли.

— При всём уважении, мне, к моему изначальному ответу, пока что добавить нечего.

— Мы примерно это и ожидали услышать. — кивнул своим мыслям граф. — Поэтому приготовили тебе ряд предложений или, правильно сказать, сценариев, которые были одобрены нашими аналитиками и лично князем. Сразу добавлю, что другие варианты развивать мы тебе не позволим. Тебе стоит помнить, что ты действуешь на наших землях и чинить тут беспредел без нашего ведома и одобрения, чревато последствиями.

Несмотря на то, что сказанное было не очень приятно слышать, справедливость в словах графа была. Согласно кивнув собеседнику, что я принимаю их правила, продолжил слушать. Ведь вполне может быть, что наши интересы пересекутся и тогда заниматься разборками с аристократами мне будет также интересно. В противном случае, я могу просто выйти из игры, и пусть сами с ними разбираются как хотят, без моего участия. С учётом услышанного, Тенишевы и Коломойцевы будут наказаны так или иначе.

Впрочем, Тимофей Степанович, как оказалось, был большой любитель почесать языком во время подобных вербовок, как я про себя называл наш разговор. И прямо перечислить то, что они хотят мне предложить, он посчитал неправильным, продолжая подбираться к финалу со скоростью дохлой черепахи.

— Алексей, так уж вышло, что твоё имя уже звучит за пределами школы и ты уже начал строить свою репутацию. Посоветовавшись внутри рода, мы решили не препятствовать тому, что так или иначе произойдёт и напротив, оказать тебе всестороннюю помощь и даже наставничество.

Слышать такое из уст Тимофея Степановича было настолько дико и необычно для меня, что я от удивления даже приоткрыл рот.

— О чём вы, и какое дело лично вам до репутации какого-то простолюдина? — спокойным тоном без намёка на грубость и неуважение, спросил я.

— Одарённый с такой силой, характером и волей, просто не имеет шансов остаться обычным простолюдином. — неспешным тихим грудным голосом принялся отвечать Сергей Константинович. — Он либо гибнет в юном возрасте, по глупости выбрав себе врага не по зубам, либо входит в полную силу и встаёт в одну линию с сильнейшими мира сего. Так появился наш род, так появилось и большинство других.

— Вы хотите помочь мне стать дворянином? — задал я уже риторический вопрос.

— Это вполне отвечает нашим интересам. Только вот мы тебе тут не зря распинаемся и рассказываем про репутацию и её большую значимость. Одно дело получить титул от нас, за заслуги перед родом, что, конечно, очень почётно, но тем не менее имеет свои издержки и даже потолок в росте. И совсем другое, получить титул от императора. Это неприятно признавать, но во втором случае простор открывающихся возможностей намного шире.