Огонь и вода

Потому что благонравный Луи де Роган мог и не учить. Самого-то его Рыжий ни на одном придворном балу не помнил, может, тот и приходил, но когда-нибудь давно, скажем, когда Катрин ещё на свете не было? Нужно потом Шарля расспросить. Или не спрашивать, потому что какая ему разница, что там творил в молодости отец его прекрасной супруги? Даже если и ничего не творил, что вернее всего.

- О да, немного. Я не уверена, что выполняю прыжок правильно, - она одарила его быстрым взмахом ресниц и опустила взгляд на свою юбку.

- Это не страшно, - обрадовался он.

Потому что прыжок они уж как-нибудь вместе сделают, с господней помощью. После всего, что им уже удалось.

Так и вышло – он поднимал её вверх, и даже немного подбрасывал, и она летела и сияла улыбкой на всю бальную залу его величества Франциска. И возвращалась к нему в руки, и хотелось уже притянуть её теми руками к себе – всю и без остатка.

Но удалось так сделать уже только дома, когда и коней увели, и люди по делам рассосались, и в коридоре никого рядом не было.

- И как тебе двор, госпожа моя? – Рыжий обнял её и смотрел, смотрел – при свете неяркого магического огня – на бездонные глаза и отсветы на нежной коже.

- Супруге герцога Вьевилля понравилось там больше, чем принцессе Роган, - со смехом отвечала она. – Но я надеюсь, что тамошние обитатели привыкнут ко мне в новом качестве и перестанут так смотреть, будто увидели что-то невероятное. И многие такие глупые – думают, раз я вышла замуж, то можно попытаться меня соблазнить!

- Кто это у нас бессмертный? – лениво поинтересовался Рыжий.

- Дураки какие-то, - со смехом пожала плечами Росинка.

- Вот точно, - пробормотал он, целуя её наконец-то. – Нет, радость моя, соблазнять тебя сегодня буду я и только я.

- Годится, - в тон ему ответил она. – Начнёшь прямо здесь? Или хотя бы избавишься от придворного наряда?

- Могу и избавиться, - пожал он плечами, - как будет угодно госпоже моей и супруге.

- Проводить вас в купальню? – она хитро глянула на него.

- А и проводите, - важно согласился он. – Что я вообще знаю о тех ваших купальнях? Ничего, я ж человек простой и вообще военный.

До купальни дошли вместе, там Катрин кликнула кого-то по зеркалу и велела прийти.

- Помочь вам, господин мой и супруг? Сейчас придёт ваш Арно, и забёрет придворную одежду.

- Я думаю, мы заодно отдадим ему и вашу придворную одежду, вам ведь будет неудобно, не так ли?

- Как вам будет угодно, - она снова взялась за зеркало и позвала кого-то.

- А пока я даже готов помочь вам, моя принцесса, - Рыжий важно поклонился, куда там придворным сегодня в танце, и стащил с её головы богато расшитый чепец.

Он так надеялся, что из-под чепца выпадут её прекрасные золотые волосы, но увы! Они были крепко связаны в сложный узел, ещё и перевитый жемчужными нитями. Она тем временем расстегнула ему все пуговицы на дублете – и спереди, и на рукавах, и ему оставалось только помочь ей стянуть его восвояси.

Рыжий, конечно, имел опыт снятия с дамы платья, но, прямо скажем, не очень большой. Потому что или то платье не снимать вовсе, или уже сняли без его ценной помощи. Так что пришлось попотеть – пока нашёл все завязки и развязал все шнурки. Рукава отвязывать не стал – их же потом всё равно обратно туда мостить, пусть сразу так будут. И стянул с неё верх от платья, и зарылся носом в кружева спереди, там, где виднелась грудь.

- Погоди, - смеялась она, - я сейчас тоже с тебя что-нибудь сниму.

И отшнуровывала дублет от штанов, и стягивала его, а штаны сами свалились. Пришлось вытащить её из юбки, то есть из всех юбок, сколько их там было.

А ещё они всё время смеялись и целовались – даже когда он стягивал с неё жесткий лиф, а он застрял, и шнурки зацепились за жемчужины в причёске и запутались – Рыжий и так потянул, и сяк, побоялся, что или что-нибудь оторвёт, или как-нибудь ей повредит. Вытянул как-то, что лицо показалось наружу, и принялся целовать, а потом вытащил весь тот дурацкий шнурок, да и всё.

Когда пришёл камердинер Рыжего Арно, оба они остались в одних рубахах, и босые. Рыжий схватил всю одежду, какая была, одной кучей, и велел тащить наверх, в гардеробную. А пришедшей следом девчонке Онорине отдал снятые с обоих поясные сумки, а которые упихали драгоценности – всякие там родовые цепи и жемчужные нити. На сорочке Катрин осталась только брошь – лилия с прозрачной росинкой, как только держалась на кружеве.

- Вот теперь я могу помочь вам, снимайте же рубаху и полезайте, - важно сказала Катрин.

- Дамы вперёд, - промурлыкал он.

- Что? – изумления в глазах было, пожалуй, больше, чем недовольства… или не недовольства?

- Вам, моя принцесса, никогда не приходила в голову мысль о том, что разделить можно не только ложе, а ещё и, например, купальню? – смеялся он.

- Признаюсь, нет, но если вы расскажете мне, как это следует делать, - она будто бы не смотрела на него, но на самом деле поглядывала – из-под ресниц.

- Я попробую, - он молниеносно стащил с неё рубаху, потом с себя, шагнул к ней и обнял.

Какая разница, что – ложе, купальня, городской дом, родовой замок или что-то ещё? Можно и во дворце как-нибудь устроить… момент соблазнения. И ещё где-нибудь.

Потому что жизнь длинная, и вся она у них впереди.