Философия нестабильности

ФИЛОСОФИЯ НЕСТАБИЛЬНОСТИ

И. ПРИГОЖИН

Вопросы философии.— 1991.— №6.— С. 46—57

У термина "нестабильность" стран-терминистический объект, и мы в точно-ная судьба. Введенный в широкое упот-сти знаем, что должно произойти. Напро-ребление совсем недавно, он использует-тив, проблемы, связанные с маятником, ся порой с едва скрываемым негативным

если можно так выразиться, перевернутым

оттенком, и притом, как правило, для

с ног на голову, содержат представления

выражения содержания, которое следовало

о недетерминистическом объекте.

бы исключить из подлинно научного опи-Это различие между детерминисти-сания реальности. Чтобы проиллюстриро-ческими законами природы и законами, не

вать это на материале физики, рассмот-являющимися таковыми, ведет нас к более

рим элементарный феномен, известный, общим проблемам, которые мне и хотелось

по-видимому, уже не менее тысячи лет: бы здесь вкратце обсудить.

обычный маятник, оба конца которого

связаны жестким стержнем, причем один

конец неподвижно закреплен, а другой

может совершать колебания с произволь-Человек и природа

ной амплитудой. Если вывести такой маятник из состояния покоя, несильно кач-нув его груз, то в конце концов маятник

Прежде всего, спросим себя: поче-остановится в первоначальном (самом

му именно сегодня в естествознании за-нижнем) положении. Это — хорошо изучен-говорили о нестабильности, тогда как

ное устойчивое явление. Если же распо-прежде господствовала точка зрения де-ложить маятник так, чтобы груз оказался

терминизма? Дело в том, что идея неста-в точке, противоположной самому нижнему

бильности не только в каком-то смысле

положению, то рано или поздно он упадет

теоретически

потеснила

детерминизм,

либо вправо, либо влево, причем доста-она, кроме того, позволила включить в

точно будет очень малой вибрации, чтобы

поле зрения естествознания человеческую

направить его падение в ту, а не в дру-деятельность, дав, таким образом, воз-гую сторону. Так вот, верхнее (неустой-можность более полно включить человека

чивое) положение маятника практически

в природу. Соответственно, нестабиль-никогда не находилось в фокусе внимания

ность, непредсказуемость и, в конечном

исследователей, и это несмотря на то, счете, время как сущностная переменная

что со времени первых работ по механике

стали играть теперь немаловажную роль в

движение маятника изучалось с особой

преодолении той разобщенности, которая

тщательностью. Можно сказать, что поня-всегда существовала между социальными

тие нестабильности было, в некоем смыс-исследованиями и науками о природе.

ле, идеологически запрещено. А дело за-В чем, однако, смысл тех измене-ключается в том, что феномен нестабиль-ний, которые произошли (в интересующем

ности естественным образом приводит к

нас плане) в отношениях человека к при-весьма нетривиальным, серьезным пробле-роде? В детерминистском мире природа

мам, первая из которых — проблема пред-поддается полному контролю со стороны

сказания.

человека, представляя собой инертный

Если взять устойчивый маятник и

объект его желаний. Если же природе, в

раскачать его, то дальнейший ход собы-качестве

сущностной

характеристики,

тий можно предсказать однозначно: груз

присуща нестабильность, то человек про-вернется к состоянию с минимумом коле-сто обязан более осторожно и деликатно

баний, т.е. к состоянию покоя. Если же

относиться; к окружающему его миру, —

груз находится в верхней точке, то в

хотя бы из-за неспособности однозначно

принципе невозможно предсказать, упадет

предсказывать то, что произойдет в бу-он вправо или влево. Направление паде-дущем.

ния здесь существенным образом зависит

Далее, принимая в науке идею не-от флюктуации. Так что в одном случае

стабильности, мы достигаем тем самым и

ситуация в принципе предсказуема, а в

более широкого понимания существа самой

другом — нет, и именно в этом пункте в

науки. Мы начинаем понимать, что запад-полный рост встает проблема детерминиз-ная наука, в том виде, как она до не-ма. При малых колебаниях маятник — де-давних пор существовала, обусловлена

Илья Пригожин. Философия нестабильности

культурным контекстом XVII в. — периода

такого же всеведения — ученый прибли-зарождения современного естествознания

зится к знанию, равному божественному.

и что эта наука ограничена. В результа-Для божественного же знания нет разли-те начинает складываться более общее

чия между прошлым и будущим, ибо все

понимание науки и знания вообще, пони-присутствует во всеведущем разуме. Вре-мание, отвечающее культурным традициям

мя, с этой точки зрения, элиминируется

не только западной цивилизации.

неизбежно, и сам факт его исключения

К сожалению, однако, приходится

становится свидетельством того, что че-признать, что современная культурная

ловек приблизился к квазибожественному

жизнь крайне разобщена даже внутри за-знанию.

падной цивилизации. В книге, имевшей

Высказанные Лейбницем утверждения

недавно большой успех в США, Алан Блум

принадлежат к базовому уровню идеологии

утверждает, что наука является материа-классической науки, сделавшей именно

листическим, редукционистским, детерми-устойчивый маятник объектом научного

нистическим феноменом, полностью исклю-интереса, — неустойчивый маятник в кон-чающим время. Но если упрек Блума и

тексте этой идеологии предстает как не-справедлив относительно науки 20—30-естественное образование, упоминаемое

летней давности, то к сегодняшней науке

только в качестве любопытного курьеза

эти характеристики явно не применимы, —

(а по возможности вообще исключаемое из

она не сводима ни к материализму, ни к

научного рассмотрения). Но изложенная

детерминизму.

концепция вечности грешила тем, что в

ней не оставалось места для уникальных

событий (впрочем, и в ньютоновском под-ходе не было места для новаций). Мате-Лейбниц: исключение нестабильности

рия, согласно этой концепции, представляет собой вечно движущуюся массу, ли-шенную каких бы то ни было событий и, Для того чтобы понять идущие в

естественно, истории. История же, таким

современной науке процессы, необходимо

образом, оказывается вне материи. Так

принять во внимание, что наука — куль-исключение нестабильности, обращение к

турный феномен, складывающийся в опре-детерминизму и отрицание времени поро-деленном культурном контексте. Иллюст-дили два противоположных способа виде-рацией этому может служить, например, ния универсума:

дискуссия между Лейбницем и Кларком, представлявшим в их споре взгляды Нью-

—универсум как внешний мир, яв-тона. Лейбниц упрекает Ньютона в том, ляющийся в конечном счете регулируемым

что его представление об универсуме

автоматом (именно так и представлял его

предполагает периодическое вмешательст-себе Лейбниц), находящимся в бесконеч-во Бога в устройство мироздания ради

ном движении;

улучшения функционирования последнего.

—универсум как внутренний мир че-Ньютон, по его мнению, недостаточно по-ловека, настолько отличающийся от внеш-читает Бога, поскольку искусность Вер-него, что это позволило Бергсону ска-ховного Творца у него оказывается ниже

зать о нем: "Я полагаю, что творческие

даже искусности часовщика, способного

импульсы сопровождают каждое мгновение

раз и навсегда сообщить своему механиз-нашей жизни".

му движение и заставить его работать

Действительно, любые человеческие

без дополнительных переделок1.

и социальные взаимодействия, а также

Лейбницевские представления об

вся литературная деятельность являются

универсуме одержали победу над ньютони-выражением неопределенности в отношении

анскими. Лейбниц апеллировал к всеведе-будущего. Но сегодня, когда физики пы-нию вездесущего Бога, которому вовсе

таются конструктивно включить неста-нет никакой нужды специально обращать

бильность в картину универсума, наблю-свое внимание на Землю. И он верил при

дается сближение внутреннего и внешнего

этом, что наука когда-нибудь достигнет

миров, что, возможно, является одним из

важнейших культурных событий нашего

1 Здесь, видимо, уместно привести одно из

времени.

высказываний по этому поводу самого Лейбница: "Я

не говорю, что телесный мир — это машина или

часовой механизм, работающий без вмешательства

Бога; я достаточно подчеркиваю, что творения

нуждаются в беспрерывном его влиянии. Моё

Новые открытия

утверждение заключается в том, что это часовой

механизм, который работает, не нуждаясь в

исправлении его Богом; в противном случае

Разумеется, введение нестабильно-пришлось бы сказать, что Бог в чем-то изменил

сти является результатом отнюдь не

свои решения. Бог все предвидел, обо всем

заранее позаботился" (Лейбниц. Соч., т. I, 1982, только идеологических особенностей ис-с. 436). — Прим. перев.

тории науки XX в. Оно стало реальностью

Стр. 2 из 9

Илья Пригожин. Философия нестабильности

лишь благодаря сочетанию ряда собствен-установки, исключающей время из научно-но научных экспериментальных и теорети-го описания, он рассматривался лишь как

ческих открытий. Это, во-первых, откры-закон роста беспорядка, а установка эта

тие неравновесных структур, которые

являет нам очевидный пример идеологич-возникают как результат необратимых

ности научных суждений. Впрочем, сего-процессов и в которых системные связи

дня мы можем согласиться: наука и есть

устанавливаются сами собой; это, во-в некотором смысле идеология — она ведь

вторых, вытекающая из открытия неравно-также укоренена в культуре. И нет по-весных структур идея конструктивной ро-этому ничего удивительного в том, что

ли времени; и, наконец, это появление

новые вопросы, вливающие в науку свежие

новых идей относительно динамических, силы, часто исходят из традиций вопро-нестабильных систем, — идей, полностью

шания, коренящихся в совсем иных куль-меняющих наше представление о детерми-турах. А тот факт, что сегодня самые