Уроки мудрости

КАРЛ САЙМОНТОН

Когда я собрался изучать смену парадигм в нескольких областях помимо физики, я в первую очередь обратился к области медицины. Для меня этот выбор был естественен, потому что я заинтересовался параллелями в сдвиге парадигм в физике и медицине задолго до того, как приступил к работе над «Поворотным пунктом». Фактически я убедился в возникновении новой парадигмы в медицине, еще не закончив писать «Дао физики». Я познакомился с новыми холистическими подходами к здоровью и лечению в мае 1974 года, на одной из самых замечательных конференций, которые когда-либо посещал. Это был недельный выездной семинар (Майские лекции), который проходил в Англии, в Брунельском университете под Лондоном, и финансировался несколькими организациями под эгидой британских и американских движений по изучению возможностей человека. Предметом конференции была тема «Новые подходы к здоровью и исцелению – индивидуальные и социальные». Помимо основной программы, участвовать в которой были приглашены более пятидесяти человек из Европы и Северной Америки, некоторые докладчики по вечерам читали публичные лекции в Лондоне.

Здесь, на Майских лекциях, я познакомился с Карлом Саймонтоном, который несколько лет спустя стал моим основным экспертом в работе над «Поворотным пунктом». Тогда же я впервые беседовал с некоторыми другими лидерами зарождающегося холистического медицинского движения, с которыми я поддерживал связь в течение последующих лет. Кроме Карла Саймонтона и его жены Стефани, которые представляли свой революционный душевно-телесный (mind-body) подход к терапии рака, в состав участников входили: Рик Карлос, молодой юрист, который только что написал книгу «Конец медицины», содержащую радикальную оценку кризиса здравоохранения; Моше Фельденкрайз, один из наиболее влиятельных проповедников терапии «работы с телом»; Элмер и Эллис Грин, пионеры исследований биологической обратной связи; Эмил Зменак, канадский хиропрактик, чья система тестирования мускулов продемонстрировала его глубокое знание мышечной и нервной систем человека; Нормал Шили, который позже основал Американскую ассоциацию холистической медицины, и многочисленная группа исследователей в области парапсихологии и практиков паранормального исцеления, состав которой отражал огромный интерес к подобным явлениям со стороны движения по изучению человеческих возможностей.

Отличительной чертой данной встречи явилось ощущение энтузиазма, испытываемое всеми участниками, которое было вызвано всеобщей уверенностью в том, что в западной науке и философии ожидается колоссальный концептуальный сдвиг в сторону новой медицины, основанной на совершенно иных восприятиях природы человека, его здоровья и болезней. Все собравшиеся исследователи, целители и медики-профессионалы были разочарованы в сложившейся системе здравоохранения, развивали и практически применяли оригинальные идеи и разрабатывали новые терапевтические подходы, но, по большей части, не встречались друг с другом ранее. Более того, многие из них до этого момента чувствовали лишь презрение и неприятие со стороны официальной медицины, а здесь же впервые обнаружили широкий круг единомышленников, что не только стимулировало интеллектуально, но и оказывало сильную моральную и эмоциональную поддержку. Семинары, дискуссии, презентации и неформальные встречи, которые обычно продолжались до позднего вечера, излучали такой захватывающий дух приключения, такую широту поиска и чувство товарищества, что надолго остались в нашей памяти.

Теоретическая концепция, которая стала вырисовываться к концу конференции, после недели интенсивных дискуссий, содержала многие элементы той концепции, которую я, несколько лет спустя, буду исследовать, развивать и синтезировать в моей работе над «Поворотным пунктом». Участники встречи были единодушны в том, что сдвиг парадигмы в науке направлен от механистического и редукционистского взгляда на природу человека к Холистическому и экологическому восприятию. Они ясно видели главную причину кризиса современного здравоохранения в механистическом подходе традиционной медицины, основанной на ньютоно-картезианском представлении человеческого тела в виде механизма. Они весьма критически относились к существующей медицине, основанной на больничной системе и ориентированной на лекарства. Многие из участников были уверены, что современная научная медицина достигла своих пределов и более неспособна не только улучшить, но и просто поддерживать здоровье общества.

Дискуссии ясно показали, что здравоохранение будущего должно выйти за рамки традиционной медицины, с тем чтобы иметь дело с огромной системой явлений, которые влияют на здоровье. Это не значит, что следует отказаться от изучения биологических аспектов болезни, в котором так преуспела медицинская наука. Эти аспекты следует связать с общими физическими и психологическими условиями существования человека в природе и обществе.

В результате дискуссий возникла система новых концепций, которая позволит сформировать основу грядущей холистической системы здравоохранения. Базой одной из этих концепций являлось признание сложной взаимозависимости между разумом и телом в здоровье и болезни, предполагающей «психосоматический» подход ко всем формам терапии. Другая концепция состояла в реализации фундаментальной взаимосвязи между людьми и окружающей средой и соответственно в углублении понимания социальных и экологических аспектов здоровья. Оба вида взаимосвязи – между разумом и телом и между организмом и средой – часто обсуждались на языке энергетических структур. Индийская концепция праны и китайская концепция ци часто упоминались в качестве традиционных терминов для обозначения этих «тонких», или «жизненных энергий». В этих традиционных дисциплинах болезнь рассматривается как результат изменения структур энергии и применяется терапевтическая методика для влияния на энергетическую систему тела. Изучение нами этих концепций привело к длительным и увлекательным беседам о йоге, психических феноменах и о других эзотерических предметах, которые занимали значительную часть конференции. Для меня самым волнующим и трогательным событием во время Майских лекций стала встреча с Карлом и Стефани Саймонтон. Помню, как я в первый день сидел с ними за одним столом и, не будучи знаком, лихорадочно старался завязать беседу с этой молодой и очень элегантной парой из Техаса. Они, казалось, не имели ничего общего с моим миром 60-х. Но мое впечатление о них совершенно изменилось, как только они заговорили о своей работе. Я понял, что они никогда не сталкивались с контркультурой только потому, что полностью посвятили свою жизнь разработке новой терапии раковых заболеваний и у них не оставалось времени на что-либо еще. Их работа включала широкое изучение медицинской и психологической литературы, постоянную апробацию и совершенствование новых идей и методов, отчаянную борьбу за признание в медицинском мире и, прежде всего, постоянное тесное общение с маленькой группой пациентов, признанных неизлечимыми традиционными средствами медицины.

За время своих уникальных исследований Саймонтоны установили сильные эмоциональные связи со своими пациентами, проводя бесконечные ночи у их постели, смеясь и плача вместе с ними, борясь вместе с ними за возвращение здоровья, радуясь их успехам и окружая нежной заботой умирающих. Я чувствовал, что теоретическая концепция Саймонтонов, еще весьма необычная для того времени, открывает огромные возможности для всей медицины. Они говорили о своих пациентах с такой преданностью и таким глубоким чувством, что я был растроган до слез. В своей лекции Карл Саймонтон поделился своими открытиями в исследованиях, которые он проводил как онколог, специализирующийся в области радиационной терапии. «Природа изучаемого мной предмета противоречива. Это – роль, которую играет сознание в зарождении и излечении рака». Он рассказал нам, что в литературе содержится достаточное количество подтверждений роли эмоционального стресса в возникновении и развитии рака. Он так же привел несколько драматичных случаев из своей практики, которые подкрепляли его тезис. «Вопрос не в том, существует ли связь между эмоциональным стрессом и раком, – заключил он, – а скорее в том, в чем состоит конкретная связь между этими двумя явлениями».

Затем Саймонтон описал характерные особенности историй болезни и эмоциональные реакции онкологических больных, которые привели их к понятию «личности, предрасположенной к раку». Другими словами, существует такая модель поведения в ответ на стресс, которая в значительной мере приводит к заболеванию раком, в то время как известно, что существует модель, приводящая к сердечным заболеваниям. «Я подтвердил существование таких личностных факторов в своих исследованиях, – докладывал Саймонтон, – кроме того, мои убеждения еще более подкрепляются моим личным опытом. В возрасте семнадцати лет у меня был рак, и теперь я вижу, насколько моя личность тогда соответствовала классическому описанию».

В методике лечения Саймонтона основной упор делается на изменение у пациента системы знаний о природе рака. Он привел популярный образ этого заболевания в виде внешнего врага, завоевывающего и разрушающего тело. Так создается убеждение, что больной не может, или почти не может, контролировать этот процесс. В противоположность этому широко распространенному образу, опыт Саймонтона подсказывал ему, что именно система убеждений пациента и врача наиболее существенна для успеха терапии и может успешно применяться для поддержки возможностей больного к самоисцелению.

«Нетрадиционные методы, которые я использовал при лечении рака, в добавление к радиационным, – пояснял он, – это релаксация и воображение». Он рассказывал, что он обеспечил своих пациентов полной и детальной информацией об их заболевании и методах лечения, а затем во время регулярных встреч просил их изобразить весь процесс в той форме, которая для них наиболее приемлема. С помощью такого метода направляемой визуализации, пациенты начинают активизировать свою мотивацию к выздоровлению и развивать позитивное отношение, что чрезвычайно важно для процесса лечения.

Стефани Мэтьюз-Саймонтон, опытный психотерапевт, дополняла доклад своего мужа подробными отчетами о психологических консультациях и сеансах групповой психотерапии, которые они проводили вместе для того, чтобы помочь своим пациентам идентифицировать и решить эмоциональные проблемы, лежащие в основе их недуга. Как и ее муж, Мэтьюз-Саймонтон была систематична и обстоятельна в своем докладе, и великолепна, когда говорила о своей сильнейшей личностной самоотдаче.

К концу конференции я почувствовал такую благодарность к Саймонтонам за то, что они делают, что предложил показать им Лондон в знак моей признательности. Они с радостью приняли мое приглашение, и мы провели очень приятный день вместе, прогуливаясь, делая покупки и отдыхая от напряженных дискуссий прошедшей недели.