Перекрестки реальностей. Часть II

Глава 13. Враг ближе, чем кажется

Вход в реальность Робустуса выглядел маняще, цеплял своей красотой, восхищал. Больше всего он был похож на северное сияние: разноцветные полосы двигались, пересекаясь и образовывая новые цвета. Они вместе прыгнули в люк. Оказавшись в новой реальности, Виета упала прямо Робустусу на колени, а он сидел на огромном бескаркасном белом кресле. Их лица оказались слишком близко.

«Только вот не надо…» − мысленно начала ворчать Виета, но Робустус уже прикоснулся губами к ее губам.

Миллион мыслей рвались наружу, как пузырьки шампанского в бокале рвутся на свободу. Ей было щекотно, тепло и нежно от его прикосновений. Она засмеялась, глаза заблестели. Они соскочили с кресла. И только теперь у нее появилась возможность оглядеться.

Впервые в жизни она оказалась в замке. В шикарном замке, где своды потолков устремляются вверх, превращаясь в шпили, где грузные витиеватые лестницы укрыты тяжелыми персидскими коврами, где посреди залы стоит стол длинною десять метров, а над ним висят подсвечники со свечами, где стены украшены фотографиями предков, с одной из которых на нее смотрит…

− Софос Аркадьевич??? — Виета даже вскрикнула от неожиданности.

За спиной раздался знакомый голос:

− Он самый. Неожиданно, Виета Алексеевна?

Виета повернулась и ошарашенно уставилась на начальника. Робустус весело засмеялся:

− Папа велел не рассказывать, что я его сын. Но тебе-то можно. Ты ведь моя подруга, − и повернувшись к отцу спросил: − Что полиция? Приехала?

− Ситуацию разруливает Митрий. А пока я предлагаю выпить, закусить и немного успокоиться. Сусанна уже все приготовила.

Еды было мало, но зато какая она была, сплошные деликатесы: бутерброды с черной икрой, жареная семга, салат с креветками. Все с таким ярко-выраженным вкусом. Виета запила вкуснейший ужин глотком вина. Вино ей не понравилось: чувствовалась горечь. Лучше уж пить дешевое, по четыреста рублей, которое они с мамой обычно берут.

Софос загадочно посмотрел на сына.

− Как я мог упустить, что вы сдружились? Каково же было мое удивление после сегодняшнего звонка. Ты хоть представляешь?

Робустус улыбнулся. Виета вспомнила о поцелуе, засмущалась, подумав, что это уже, пожалуй, не назовешь дружбой, и решила перевести тему разговора:

− Почему меня хотели отравить? Никак не могу понять, кому я могла помешать?

Робустус озадачился и выдал предположение:

− Наверное тому же, кому выгодна была смерть твоего отца. Быть может, ты владеешь тайной информацией?

Виета задумалась, но ничего такого не припомнила.

− Ну не из-за титула наследницы же тебя уби… вать, − продолжил Робустус и запнулся от того, что именно это и могло оказаться правдой. Он искоса с тревогой глянул на отца. И почему он раньше не додумался, что Виета — конкурентка отца в сфере власти.

А Софос выглядел крайне серьезным.

− Как раз-таки из-за титула. Я верил, что ты догадаешься. Мой сын — победитель. Такой же победитель по жизни, как и я. А победители умны.

Робустус растерянно посмотрел на Виету. Неужели он сам привел ее к врагу? Виета ответила ему испуганным взглядом. Он сказал, стараясь не смотреть отцу в глаза:

− Боже мой! Отец, пожалуйста, скажи, что мне это все послышалось и это не твоих рук дело.

Софос невозмутимо дожевал креветку, положил вилку на стол и вытер рот салфеткой.

− Я — победитель. И если на моем пути к победе стоят препятствия, я их убираю. Сначала отца, теперь дочь.

Робустус вдруг расхохотался в голос. Его смех был пугающим: он не менял своей насыщенности и громкости целых две минуты. При этом лицо Робустуса оставалось напуганным. Виете стало не по себе. Она поправила воротник кофты, отодвинув его от горла. Ей казалось, что он давит. Когда Робустус успокоился, то вдруг впился взглядом в отца. Полным ненависти взглядом. Софос смотрел молча, не поддаваясь укоризненному взгляду. Надо отдать ему должное: он обладал огромной внутренней силой. Оба не отводили взгляда целую минуту, но Робустус сдался. Он сказал тихо:

− Единственный родной мне человек, человек, которому я доверял все свои тайны и свою жизнь, оказался убийцей. Мы с Виетой сейчас же уходим отсюда. Мы обратимся в полицию. И даже не мечтай о власти в КПР. Мы покажем всем настоящий свод законов.

Ни один мускул не дрогнул на лице Софоса.

− Хм. Я его уничтожил. Сжег. Неужели ты думаешь, что я глуп?

Виета ворвалась в чужой разговор:

− У меня есть и другие доказательства. Отец говорил о моем наследстве в видео на ноутбуке.

− Не в этом ли?

Софос достал из портфеля ноутбук, который они забрали из дома отца, и поставил его на стол. Робустус рванул было к нему, но Софос в мгновение вылил на ноутбук водку и чиркнул зажигалкой. Ноутбук вспыхнул синим огнем. Робустус истерично кричал:

− Зачем это все?! Для всего в жизни есть причина, да, папочка? Объясни мне тогда свои причины.

Виете стало плохо. Противный воротник, казалось, вцепился в горло и не давал дышать. Она сняла кофту и вышла за дверь. Слезы бесконтрольно катились по щекам. Она только нашла любимого человека, как вдруг выяснилось, что тот оказался сыном ее врага. Каким неведомым поворотом судьбы они с Робустусом оказались на перекрестке реальностей «Любовь» и «Ненависть»? И неужели на этом перекрестке нет светофора, который бы указал, куда идти? Из глубины зала доносились голоса говорящих. Софос говорил громко, практически кричал, в сочетании с его манерой говорить с паузами это походило на звуки набата.

− Она отомщена. Хватит! Хватит ныть и быть жертвой обстоятельств. Мы из рода сильных, из рода победителей. Алексей не смог отговорить ее от самоубийства, а значит, убил.

Так вот что хотел рассказать отец в видео! Он не спас жену Софоса, мать Робустуса. Виета сползла по стене, не в силах выдержать второй удар. Кто-то свыше поставил все же на перекресток «Любви» и «Ненависти» светофор. Он показывал красный цвет для желающих перейти в реальность «Любовь». Конечно же, теперь об отношениях с Робустусом не могло быть и речи. Она зарыдала, как маленькая девочка, и в ту же минуту почувствовала слабое дуновение ветра возле щеки. Виета обернулась в поисках источника, но вокруг не было никого. Ярость и злость на саму себя овладели ей. Неужели она, потомок сильного человека, который смог основать целую компанию, сама по себе ничего не значит? Из помещения продолжали доноситься крики. Гремел голос Робустуса:

− С каждым годом с тобой все тяжелее жить. Ты слишком преувеличиваешь с этой своей теорией жертв и победителей. Сколько раз вместо того, чтобы выслушать мои проблемы, ты осаживал меня, говоря, что нужно из любой ситуации выходить победителем? Не давал мне даже минуты на слабости, бросал меня одного с моими проблемами, а потом удивлялся, что я не разговариваю с тобой неделями. Ты помешался на том, чтобы найти проводника, который не смог ее отговорить, и ни на секунду не задумался, что это был ее выбор. Ее выбор уйти из этой жизни.

Робустус сделал паузу и продолжил разговор намного тише:

− Уйти от меня и от тебя. Потому что ты порой был невыносим. Власть снесла тебе крышу! Но ты сделал неправильные выводы после ее смерти и стал только хуже. Что ты творишь? В конце концов, есть нормы морали! С тобой разберется полиция.

− Ты не посмеешь!

Робустус кивнул в сторону Виеты:

− Она посмеет!

Теперь рассмеялся Софос. Виета впервые слышала, как смеялся ее начальник. Гортань издавала булькающие звуки.

− Она не успеет. В ней яд.

Последнее слово прозвучало, как гром среди ясного неба. Так вот почему вино было таким невкусным, так вот почему не хватает воздуха! Виета истерично дышала. Горло внутри опухло. Перед лицом смерти все обрело истинные черты. Она вдруг поняла, что не в ответе за своего отца, так же, как и Робустус не в ответе за своего. Он нужен ей. Она стала искать его взглядом, но увидела совсем другое. В стене появилось кислотно-зеленое пятно и оттуда вышел… призрак отца. Вышел, схватил вазу со стола, выкинул из нее цветы и побежал к Виете. Он сунул ей в рот таблетку, дал запить водой из вазы. Виета сделала большой глоток. Вода была с привкусом тухлятины и цветов, но разве это останавливает перед лицом смерти?

Щелчок затвора заставил обоих обернуться. Софос стоял в десяти метрах от отца с пистолетом.

− То, что ты жив, какая-то чудовищная ошибка. Но я для того и живу, чтобы устранять ошибки. Убью обоих: и тебя, и наследницу.

Так значит, это не призрак? Отец жив? Софос нажал на курок, но кажется секундой раньше перед ним что-то мелькнуло. Виета зажмурила глаза и услышала грохот выстрела. Мозг, успевший проанализировать информацию, выдал страшное предположение. Она открыла глаза под дикий рев Софоса и поняла, что сделала правильный вывод: Робустус хотел ее спасти. Он лежал окровавленный, привалившись к ноге Алексея. На правом боку расползалось багровое пятно. Виета сообразила, что она снова дышит в полную силу, видимо, подействовало противоядие, данное отцом. Она устремилась к Робустусу, перевернула его и погладила по рыжей шевелюре.

− Прости, что не успела тебя спасти.

Послышалось:

− Ммм.

Это Робустус приходил в себя. Улыбнулся ей и тихо произнес:

− Зато я успел спасти твоего отца.

Видимо, пуля прошла по касательной, и ранение оказалось не слишком серьезным. Слух уловил звон разбитого стекла. Помещение заполнилось туманом дымовых шашек, и Виета, успев с облегчением подумать, что помощь пришла вовремя, отключилась.