Этот счастливый токсичный мир

* * *

Мысли менялись, как йодные часы[23], от прозрачного беспамятства к желтой тревоге и темно-синему страху, и этот цикл повторялся множество раз. Когда я наконец очнулся, то увидел над собой сначала белый потолок в трещинах, а потом взволнованное лицо Тю-тю.

Он сделал большие глаза и приставил указательный палец к губам, веля мне молчать. Я огляделся. Это была та самая наблюдательная палата рядом с кабинетом Гектора, где я убил подопытную. И я лежал на той самой кушетке.

– Нет! – завопил я, отбиваясь от гедоскета. – Я не сумасшедший! Я не псих! У меня нет деменции!

Наверняка я оказался здесь, потому что это было ближайшее место, где меня можно было уложить и привести в чувство. Но в первую секунду после пробуждения мной овладел иррациональный страх. Я подумал, что Гектор решил провести эксперимент на мне. Из-за того, что счел меня бесполезным.

Тю-тю испуганно схватил меня за плечи.

– Успокойся! Успокойся, одуванчик! Тебе что, снился плохой сон?

– Что там у вас? – послышался из-за двери голос Алерона.

– Все нормально, – ответил Тю-тю. – Он очнулся. Сейчас полежит немного, и я его выведу.

Гедоскет показал мне вырванный из блокнота листок, на котором было написано: «Птенец слышит даже самый тихий шепот, так что ничего вслух не говори. У меня появился план, как отсюда сбежать. Подыграй мне сейчас в ответ на все, что я скажу. И попроси сводить тебя в морг. Ты все понял?»

Я медленно кивнул.

Тю-тю скомкал лист и… съел его.

– Ну что, пришел в себя? – спросил он после этого. – Как самочувствие?

– Ужасно, – сказал я, быстро садясь. – Голова болит.

В теле почти не было сил, однако я не желал ни секунды проводить на этой кушетке и попытался встать с нее, но гедоскет меня удержал.

– Полежи еще немного, – подмигнул он мне. – Этот усатый тебя осмотрел только что. Сказал, что истощение от стресса и недосыпа. Ты знаешь, у меня тоже слабость, бессонница и мигрень жуткая в последние дни. Никогда раньше таким не страдал. Наверное, это все плохая экология. Так что полежи еще, отдохни. Резко не вставай. – Он понизил голос и зашептал: – Похоже, ты был прав насчет того, что тут происходит. Я про эти эксперименты. Все, кто тут работает, под колпаком Орланда. Я пытался обдумать варианты побега, но без удольмеров это все бесполезно. – Он шумно вздохнул и похлопал меня по спине, при этом продолжая усиленно подмигивать. – Так что, похоже, у нас нет выбора, парень. Остается верить в то, что ты сделаешь это их лекарство безопасным.

– Но я не могу! – шепнул я, подавшись вперед.

– У тебя все получится, – настаивал Тю-тю. – Ты же такой умный! Я тебе помогу, чем смогу, ты только скажи. Правда, толку от меня немного. Но в случае чего зови меня прибраться в твоей комнате. В чистоте и думается лучше. А еще могу сводить тебя в морг… Мне тут с утра ключи от него выдали и сказали, что в мои обязанности входит… и такая уборка. После этих ваших экспериментов тела надо убирать. Вот так я и понял, что ты это не при…

– Вы там скоро? – послышался раздраженный голос Алерона.

«Почему он стоит там и не заходит? Избегает Тю-тю? Они снова поссорились?»

– Дай ты ему прийти в себя! – громко сказал гедоскет, а затем продолжил шептать: – Я в одном фильме ужасов видел, как врачи ходили в морг и там что-то делали с телом, чтобы понять, от чего человек умер. Так что если тебе вдруг надо… – Он звякнул связкой ключей и принялся усиленно вскидывать брови, которых у него, впрочем, не было, не считая коротких, едва заметных волосков.

Я абсолютно не понимал, к чему клонит Тю-тю и зачем ему понадобилось вести меня в морг. Это было последнее место, где я хотел бы сейчас оказаться. Убитая мной женщина наверняка лежала там, и я не готов был на нее смотреть. Но Тю-тю написал, что у него есть план, и я ухватился за эти слова.

– Тогда, если можно, я хочу сходить туда прямо сейчас, – сказал я, и гедоскет широко заулыбался. – В прошлый раз мне даже не дали взглянуть на тело… Его сразу же увезли, а мне нужно его увидеть.

Гедоскет сунул блокнот мне в карман вместе с ручкой.

– Ты точно уже в порядке для такого? – Я замешкался с ответом, но Тю-тю его и не ждал. – Тогда ладно, идем. Я тебе покажу, как там все устроено.

Когда я наконец встал с кушетки, рубашка, отлипшая от спины, была мокрой от пота.

Алерон, ждавший в коридоре, посмотрел на нас с подозрением, но ничего не сказал. Он как будто тоже был на грани обморока – цвет его лица заметно изменился, посерел. Неужели печенье Гектора вызвало несварение? Или все-таки Тю-тю?

– Мы идем в морг, – зачем-то сообщил он Алерону. – Ты с нами?

– Какой еще морг? – раздраженно спросил тот. – Уже час дня, обедать пора.

– Ну так иди и обедай, – пожал плечами Тю-тю. – А у нас важное дело наклюнулось. Мы попозже придем.

Наверное, он рассчитывал, что Алерон предпочтет еду компании трупов, но тот поднялся на древнем лифте вместе с нами. Четвертый этаж западного корпуса, куда привел нас гедоскет, выглядел пустынным, но назвать его заброшенным я бы не смог. Окна здесь были целые, щели в стенах заштукатурены. Однако пока мы шли по коридору к моргу, не встретили ни одного человека.

– Все уже на обед ушли, – ворчал Алерон позади нас. – Не могут эти ваши дела подождать? Что вы тут вообще забыли?

– А здесь никто не работает, – пояснил Тю-тю. – Кто ж захочет соседствовать с моргом? Тут в основном склады и всякие архивы. А морг вон там. Последняя дверь в конце коридора.

До нее оставалось метров десять, когда Алерон отстал от нас окончательно и прислонился к стене.

– Давайте там быстрее! – потребовал он. – Если пропустим обед, я из вас его приготовлю.

Я невольно обернулся, пока Тю-тю открывал дверь. Вид у Алерона был болезненный, и я заметил блестящую испарину на его лбу.

– Добрый день, уважаемые почившие, – поздоровался гедоскет, закрывая за нами дверь. – Уж простите, что беспокоим вас.

В помещении было холодно. Несмотря на мощную вентиляцию, меня обдало сильным запахом железа и хлорки. Напротив входа выстроились четыре ряда длинных металлических ящиков. У правой стены, возле двери, которая наверняка вела в зал для исследования трупов, белели сложенные один на другой, словно костяшки домино, пластиковые гробы. Рядом с ними стояли кушетки на колесах, и одну из них дед подкатил к холодильному шкафу со словами:

– Вот, смотри, а то я не всегда смогу тебя сюда водить. Пустые ячейки обозначены зеленым, а занятые – красным. – Тю-тю открыл дверцу с зеленым кругляшом в кармашке и выкатил лист холодной блестящей жести, от которого я чуть не шарахнулся. Он был пустой. – Тебе который нужен? Этот?

Еще минуту назад я переживал, что до смерти испугаюсь, увидев убитую мной женщину. Но прямо сейчас меня куда больше пугал живой человек. Все действия Тю-тю были напрочь лишены смысла, и в мою голову закрадывалось жуткое подозрение. Что, если гедоскет сошел с ума? Если обнаружится, что у него деменция? Во что бы то ни стало нельзя было допустить, чтобы кто-то узнал о болезни гедоскета, поэтому я решил подыгрывать ему, сколько смогу.

– Это была женщина, – проговорил я с трудом.

– Извините, уважаемый, – подмигнул мне Тю-тю и вернул пустой лежак на место. – Тогда вот эта?

– Да, – сказал я, глядя на еще один пустой лежак.

Тю-тю вытащил у меня из кармана халата блокнот и ручку и быстро написал: «Алерон с детства боится трупов, поэтому не зайдет сюда. Но у него отличный слух. Мы должны усыпить его бдительность. Веди себя так, будто мы, и правда, тела осматриваем».

Вот почему этот с виду здоровый парень так побледнел, когда мы подошли к моргу.

«Я придумал, как нам сбежать, – сообщил Тю-тю. – Видишь те ворота? – Он кивнул на левую стену, и я только сейчас заметил, что там действительно есть ворота гаражного типа. – За ними конвейерная лента, которая ведет прямиком к труповозке. Мы сбежим на этом поезде! Чтобы войти в него, удольмеры не понадобятся, и он беспилотный. Нас никто не найдет раньше времени».

Меня окатило волной жара от осознания, что Тю-тю все-таки не сошел с ума. У него, и правда, был план.

Я взял у него блокнот и написал:

«Но как мы доберемся до материка на этом поезде? Он же следует по указанному маршруту. Мы попадем на завод удобрений».

– Тебе ее повернуть, чтобы лучше видно было? – вслух сказал гедоскет. – Погоди, не трогай, я сам справлюсь. Система тут автоматическая, но иногда требуется ручное управление.

Он поворочал для вида мешки с грязным бельем, а потом забрал у меня блокнот и написал:

«Если все пойдет гладко, мы, не доезжая до завода, тихонько выйдем, смешаемся с работниками на Промышленном, а потом как-нибудь проберемся на поезд с удобрениями, который едет на материк, и спрячемся там».

«А если не гладко?» – напрягся я.

«Тогда они попытаются остановить поезд. Но я смогу перевести его на ручное управление. – Тю-тю показал мне блокнот и тут же начал писать снова. – Ты сможешь достать снотворное для птенца? Только безвредное! Нам придется его усыпить, иначе не сбежим. Мне тут выдали таблетки от бессонницы, но они только слабую сонливость вызывают. Нужно что-то покрепче».

Я быстро кивнул.

«Тогда займись этим, а я пока узнаю расписание поезда и другие подробности. Надо придумать тайник, где мы будем оставлять друг другу послания».

Я снова кивнул. Туман в моей голове пронзил слабый лучик надежды.

– Ну что, ты все? – громко спросил Тю-тю. – Я ее закатываю?

– Да, спасибо. Это было полезно.

– Прошу прощения, уважаемая, и благодарю за содействие.

Гедоскет подмигнул мне и грохнул пустой металлической платформой холодильного шкафа.