Клан. Искры под снегом

***

Рамон зачищал очаг спящей инфекции на одном из заброшенных испытательных полигонов Каэроса. Прежде здесь испытывалось бактериологическое и вирусное оружие. Потом подобные места Амальгама законсервировала и скрыла пространственными щитами. Зон разной степени опасности на Земле Смерти было слишком много, чтобы одним махом решить эту проблему. Всего лишь одну из множества проблем мира двух солнц. Но иерарх не оставлял инфекции малейшего шанса. Волны изменённого времени обратного хода, отрицательной и дробной мерности методично разрушали пласты материи вместе с микроорганизмами и вирусными частицами. Пространство распадалось на струны и пиксели, а потом собиралось снова и сшивалось многомерными зеркальными нитями уже чистым. У Рамона имелся абсолютный иммунитет, в отличие от большинства разумных существ. Там, где для других таилась смертельная опасность, для него была обычная тяжёлая работа. Её он и выполнял, когда ощутил нарастающую тревогу, набатом бьющую по вискам.

Искажение времени сбивало и рассеивало все сигналы, но маг ощутил тихий, беззвучный зов. Без слов, без образов или понятий. Шёпот души, подобный шелесту крыла, дуновению ветерка или рассветному лучу. Неразрывная парная связь, что протянулась сквозь пространство и время, тянула к жене. Химера нуждалась в помощи. Ра бросил к демоновой праматери порядком надоевшую зачистку, восстановил пространственные щиты и нормальный ход времени, молясь Изначальным, чтобы его отчаянная половинка не попала в беду. В гиперкубе, под защитой Амальгамы, она была практически неуязвима. Но если обиженная, разозлённая или расстроенная стальная рыбка махнула по чужим мирам, может случиться беда. Беременная она почти беззащитна, что физически, что магически. Тревога Ра достигла предела, когда он всем существом ощутил её боль. Огненные крылья за спиной полыхнули алыми всполохами. Иерарх пожалел, что не запер своевольную супругу в гиперкубе хотя бы до родов... родов...

- Она рожает, - с убийственной ясностью понял Рамон, безжалостно задавив первый порыв - открыть портал прямиком к жене.

Портал он открыл на ближайшую военную базу, где прошёл трехступенчатый дезинфектор и пропустил через него же всю одежду и обувь. Обернувшись сгустком пламени и огненной птицей, полетал над базой. Ни одна бактерия или вирус не способны выжить в пламени, сравнимом с напалмом. Рамон никогда не пренебрегал мерами безопасности и всякий раз после работы с биологической угрозой делал всё то же самое. Только теперь эта дезинфекция тянулась бесконечно, порядком действуя на нервы. Ра боялся опоздать. Но ещё больше боялся разнести по миру и принести в свой дом спящую смерть.

- Рыбка, я иду, только держись. И ради всех богов, вызови целителей, - мысленно обратился к жене маг.

Она не ответила. Или вовсе не услышала. Когда он наконец открыл портал, сразу понял, почему.

Химера безмятежно спала на кухне у Барретов, прикрытая махровой простыней. Уже без живота. В кресле у стены серой тенью маячил мохнатый полуволк, неумело укачивающий крошечный белый свёрток. Соседнее кресло заняла Виана. Бледненькая, утомленная, какая-то взмокшая, но счастливая.

Увидев, как посреди кухни возникает чёрная точка, мгновенно распухшая до чёрной дыры с призрачно-зеркальными краями, блондинка пискнула и вжалась в кресло. Громадный Зверь прижал уши, ощерился и зарычал.

- Чего рычишь, наглая серая морда? Не узнал? - Рамон щёлкнул пальцами, и чёрная дыра исчезла. - Какой портал с психу получился, таким и переместился.

Маг-феникс аккуратно сложил и скрыл крылья, переводя чуть ошалевший взгляд с ребёнка на оборотня, жену и обратно на малыша.

- Как?!

- Уже третьего родил, и до сих пор не понял, откуда они берутся? - тихонько проворчал Баррет.

- Лишь бы зубоскалить. Скоморох, - Рамон нервно утёр пот со лба рукавом дорогого костюма.

- А ты опоздал, как ветреная девица, - укорил оборотень.

- Вы наделали разной смертельной дряни, а у меня теперь голова боли не о модных шляпках и туфельках к сумочке, а о том, как это обезвредить, - театрально протянул Рамон, рассмешив Ви. - Работал в зоне аномалии, с искривлённым, дробным и отрицательным временем. Ничего не знал бы, если б не ощутил боль своей женщины. Ещё дезинфекцию пришлось пройти. Ты сам как почуял? Должен же на службе быть.

- Ощутил страх своей женщины. Виана звала меня на помощь. Я не мог иначе.

- Ладно, чего передо мной-то оправдываешься, - махнул рукой Ра. - Перед жёнами оправдываться будем.

Маленький свёрток в лапах оборотня заворочался, ощутив присутствие нерадивого отца. Ра осторожно взял сына на руки, чувствуя, как замирает сердце и что-то щиплет глаза. Папины черты лица, но мамины глаза. И такая родная душа.

- Нариман... С возвращением, папа, - Рамон бережно окутал крошечное тельце ослепительно засиявшими крыльями.

Виана впервые видела, как плачет иерарх, не скрывая своих чувств, не стыдясь их. Слёзы счастья, которые просто невозможно сдержать. И какая разница, какого вида и цвета глаза, если они - лишь зеркало души. Это потрясло Ви больше, чем чёрная дыра посреди кухни.

- Ра, а он... Нариман... будет помнить прошлую жизнь? - смущённо спросила Ви.

- Со временем вспомнит, - улыбнулся Ра. - Чем сильнее маг, тем больше он помнит, а фениксы помнят все свои перерождения. Но память открывается постепенно, по мере взросления. Малышам не по силам такой объём информации и такой груз. И не нужно им это, пусть растут счастливыми. А когда дорастут, это станет просто опытом и будет помогать в жизни, а не мешать.

- А оборотень тоже может... вот так переродиться? - содрогнулся Баррет.

- Вот так переродиться в своём роду, осознанно и добровольно, может только сильный маг, - успокоил друга Рамон. - Большинство душ перерождается в тех мирах и расах, куда притянутся по качеству и вибрациям. А если нет души, и перерождаться нечему. Пустые, гнилые души продолжают разлагаться в низших мирах, где служат топливом, кормом и развлечением. Если нет любви, смерть всегда побеждает. И только истинно родные души могут встретиться так. Их притянет любовь, только она сильнее смерти.

Маг трепетно поцеловал малыша в макушку и уложил рядом с мамой, походя создав кокон-колыбель. У Вианы внутри что-то болезненно сжалось. Она даже не сразу поняла, что это схватка. Баррет со своим Зверем поняли быстрей. Рамон потрясённо обернулся, встретившись взглядом с растерянными голубыми глазами и шокированными жёлтыми. Глаза оборотня стремительно расширялись, а во взгляде рос испуг.

- Ра, ей же ещё рано...

- Нас не спросили, - вздохнул Рамон, материализуя нечто вроде кушетки. - Вызывай целителей. Стационарный портал в этой глуши имеется?

- Только односторонний, до «Стрелки».

- Она родит быстрее, чем они сюда доберутся. А её перемещать уже слишком опасно. Говорил же, лучше на Конвергенции, но кто меня когда слушал, - в воздухе материализовались тонкие полотнища неизвестной ткани и какие-то зеркальные прочерки.

Баррет заметался по кухне, как ошпаренный. И остановился, только получив крепкий подзатыльник. Рамон достал его даже на расстоянии. Виана просто переводила растерянный взгляд с мужа на экзарха.

- Будешь суетиться, метаться и выть - марш в лес. Пугай там белок, мантикор и летучих скатов, а жену не пугай, - осадил оборотня маг. - Или помогай, или не мешай.

- Ты что, целитель? - огрызнулся Росс.

- Помнишь, как мы летели на «Чёрной Звезде»? Когда мы с Э-ле-енной чуть не потеряли ребёнка? - тихо спросил Ра, не сомневаясь, что оборотень помнит. Эта раса всегда отличалась прекрасной памятью. - И до этого от моего невежества... беда случилась. Я тоже сделал выводы и профессионально обучился целительству. Теперь я один из лучших целителей Альвирона. Твоя жена и дочь в надёжных руках.

Баррет окинул его долгим изучающим взглядом, кивнул, полностью перекинулся в Зверя и тихо свернулся на полу у кушетки. В волчьей ипостаси обострялись все инстинкты и было удобнее забирать боль своей пары, а в человеческой или половинчатой он бы только мешал. Новая схватка жены скрутила болью всё тело, заставляя сцепить зубы и прижать уши. Волкодав умел терпеть боль. Но ощущать Её боль было невыносимо.

Рамон аккуратно раздел растерявшуюся Ви и переместил на кушетку. Магическая мебель мгновенно подстроилась под женское тело, приняв форму удобного кресла. Самой Виане было больше любопытно, чем плохо или страшно. Она чувствовала себя парящей в невесомости. Даже неловкость и стыд куда-то исчезли. Только бы малышка родилась здоровенькой. Волны боли накатывали где-то в стороне от сознания, совсем не вызывая страха. Сама боль казалась какой-то мягкой, приглушённой, словно разделённой напополам. Вместо ожидаемого ужаса она ощущала близость и поддержку Росса, а спокойная уверенность Рамона окончательно рассеивала страхи. Ви глубоко и безоговорочно доверяла крылатому магу. Так же, как его жене и своему мужу. В каждом прикосновении Ра сквозила успокаивающая забота и согревающая нежность. От его ладоней шёл тёплый осязаемый свет.

- В нормальные роды даже вмешиваться не нужно, природа сама всё сделает, - улыбнулся иерарх. - Я просто наблюдаю, облегчаю и обезболиваю. Даже в последнем почти нет необходимости, с этим прекрасно справляется Росс.

- Ему так же больно? - Виана потрясённо распахнула глаза. - Не надо! Ра, прекрати это!

Баррет зарычал, ещё сильней прижав уши. Рамон пожал крыльями, отвечая мысленно, чтобы слышали оба:

- Не я создавал вашу парную связь, не мне её и рвать. Оборотни не владеют магией, но способны лечить свою пару, зализать раны, забрать боль. Это их природа, его воля и право. Я бы сам так сделал, если бы мог, - Ра окинул спящую в целительном сне жену ласковым, немного виноватым взглядом.

- А ты не можешь? - мысленно удивилась Ви. Она не могла представить, что Ра чего-то не может.

- Я могу помочь жене магией, так же чувствую её радость и боль, как свою. Но пережить вместе с ней роды не могу. Такой магии не существует. Это дар расы и крови, - Ра мягко утёр крылом с лица Вианы капельки пота.

Время для Баррета тянулось бесконечно. Вязкое, резиновое, больное. Оборотня ломало и корёжило, крутило, как щенка в водовороте. Он мог дышать только между схватками, а в глазах полопались сосуды. Его, мужчину, потрясло, какую боль терпит женщина, чтобы подарить жизнь. Как можно причинить ей боль намеренно? Он бы скорей отгрыз себе лапы. Одежда, руки Рамона были в крови. Как совсем недавно - его собственные. Кровью измазались даже крылья, которыми маг укрывал и окутывал Ви, чтобы успокоить и рассеять боль. Запах крови обеих близких, родных женщин пропитал всю шкуру и намертво врезался в рецепторы. Химера хотя бы не кричала. Ви тоже не кричала, только тяжело дышала, вцеплялась то в простынку, то в крылья Ра, и изредка стонала, кусая губы. Росс слышал, как рядом бьются два родных сердечка - её собственное и совсем крошечное.

Писк малютки-дочери ударил по ушам, не хуже выстрела или взрыва. Огромный волк подскочил, как ужаленный мантикорой, и замер без всякого стазиса. Неуверенно толкнулся в бок Ра мохнатой лобастой головой и жалобно заскулил. Маг осторожно протянул отцу крошечный пищащий комочек, ещё ничем толком не пахнущий и связанный с матерью пуповинкой.