Баламут - 4

* * *

…Ордер из пяти потрепанных суденышек с насмерть зарифленными парусами догнали в районе полудня по местному времени и, скинув марево, шокировали народ красотой… иллюзии «Святогора», зависшего над волнами. Капитан первой лоханки и, по совместительству, командир рейдовой эскадры, скатился с кормовой надстройки и примчался к правому борту буквально через минуту, проорал очень уважительное приветствие, представился и попросил ценных указаний.

Эднорские мореманы еще не догадались, что по морям и океанам можно ходить, а не плавать, поэтому подбирать правильную формулировку я и не подумал:

— Заплывайте прямо в порт, принимайте вправо и высаживайте десант на пирс. Правда, там пока одно свободное место, но к вашему прибытию станет значительно больше!

— Будет исполнено, рьё! — молодцевато пообещал мужичок и, продолжая прижимать к наголо выбритому черепу замысловатый головной убор, резво унесся на рабочее место. Ну, а мы устроили спектакль — плавно набирая ход, заменили иллюзию внедорожника на иллюзию БМСН, потом в том же режиме «пересели» на танк и, в конечном итоге, «превратили» «Таран» в «Темрис». При этом отслеживали реакцию «невольных зрителей» через оптические умножители, поэтому насладились сотней с лишним вариантов демонстрации удивления и разогнались как следует. Для полного счастья раза три-четыре протаранив особо высокие волны и порадовав морячков Ястела Олма Иммера высоченными фонтанами.

До Сэтина, самого большого острова Вольного Архипелага, было менее пяти километров, так что до песчаного пляжа долетели от силы через минуту, перемахнули через невысокий скальный мыс, выдающийся в океан метров, эдак, на сто пятьдесят, снова снизились и, подняв очередное облако брызг, приняли вправо. Бухту, защищающую пиратский флот от сильных восточных ветров, мы неплохо изучили по картинке со спутника, чуть более трое суток висящего на стационарной орбите, поэтому работали по плану: Дарина вывела бот на заранее оговоренную точку, а Язва приложилась к крайнему кораблику слабенькой ударной волной. Почему «слабенькой»? Да потому, что в трюме этой посудины чувство леса показывало порядка тридцати горизонтальных силуэтов, а взор добавлял большей части кандалы и наручники.

Результат порадовал. Правда, только нас — двухмачтовое суденышко врубилось левым бортом в соседнее трехмачтовое и намертво сцепилось с ним такелажем, а какую-то мелкую калошу, «припаркованную» третьей, просто смяло и отправило на дно. Кстати, не одну — разобравшись с этими шедеврами местного кораблестроения, Шахова продырявила дематериализацией все палубы и днище четырехмачтового монстра, испепелила толпу вооруженных ублюдков, готовивших к отплытию следующий парусник и… заявила, что мы переводим Силу на всякую ерунду!

Ее вариант нейтрализации пиратской флотилии был принят на ура, и шеллемка, опустив штурмовой бот пониже, пролетела сквозь весь лес из мачт. Потом «перепилила» чем-то крупнокалиберным и скорострельным береговое укрепление, вернула грозную машину в центр пристани и вывесила метрах в пяти-семи от входа в самое солидное здание первой линии.

В этот момент к мероприятию подключился я — открыл десантный люк и вывел звук с микрофона комма на портативную колонку, предусмотрительно прихваченную из Замка:

— Говорит нынешний владелец Небесного замка. Вы переполнили чашу моего терпения, так что я прибыл к вам с ответным визитом. Те из вас, кто проявит благоразумие и сдастся, отправятся заглаживать вину на рудники Арле. Все остальные умрут. Даю вам половину вахты на принятие решения.

Как и следовало ожидать, моего гуманизма не оценили — группа из трех Воздушников уровня первых ступеней ранга «мастер» и четырнадцати вояк без Дара атаковали «Темрис» уже минуты через четыре, поймали одно кипение крови на всех и сдохли. Через четверть часа в нашу защиту Пространством вложились маги и арбалетчики из экипажей сразу нескольких пострадавших кораблей. Кстати, на «дистанцию гарантированного поражения» эта толпа подобралась под прикрытием очень мощной иллюзии, ударила заклинаниями Огня, Воды, Металла, Хаоса, Смерти, Тьмы и Света, устроила сумасшедшую иллюминацию, но не «сняла» и половины процента емкости накопителей бота. Тем не менее, мы обиделись и выполнили мое обещание, приложив уродцев артефактной деструкцией. Потом покружили над припортовым районом, уничтожая вооруженные группы, попадавшиеся на пути, вернулись обратно и обратились к населению пиратской столицы еще с одной речью. В которой сообщили о бесславной гибели трех с лишним сотен «героев» и посоветовали начинать сдаваться в плен, ибо я уже начал злиться. А когда из-за мыса показался нос первого корабля союзного флота, вдруг заметили на картинке со спутника десятки небольших групп из местных вояк, собирающихся в один отряд на северной окраине городка, и дали волю ярости, накопившейся за сутки с лишним…

…Защитники пиратской столицы сломались часа через полтора после высадки десанта. Большая часть рванула к окраинам, те, кто к этому времени оказался в окружении, начали сдаваться, а несколько придурков попробовали поторговаться, прикрывшись самыми дорогими рабынями-аристократками. С этими умниками разбирались мы. Как правило, подбираясь вплотную под маревами и отправляя к предкам дематериализацией или обезглавливанием. При этом никуда не торопились, так что зацепили всего одну заложницу, которую сами же и вылечили. А после того, как три четверти города перешли в руки союзников, нарезали еще два круга по окрестностям, уничтожили всех беглецов, вернулись к пристани, нашли командира эскадры и спросили, справятся ли его парни с завершением зачистки, сбором трофеев и перевозкой освобожденных пленников на континент.

Мужчина, пребывавший в легкой эйфории, торопливо закивал:

— Конечно, рьё: город, по сути, уже захвачен, пиратские корабли почти не пострадали, а на моих кораблях двойные экипажи!

— Отлично! — кивнул я. — Тогда мы отбываем обратно.

Вояка приятно порадовал — перед тем, как пожелать попутного ветра, от всей души поблагодарил за сбереженные жизни подчиненных и за спасение сотен соотечественников, заявил, что они приплыли на все готовенькое, и пообещал описать ан’рьё наши заслуги в штурме острова такими, какими они были на самом деле.

Признательность Олма Иммера меня нисколько волновала, но говорить об этом я не стал — пожелал собеседнику всего хорошего, запрыгнул на броню «Темриса», скользнул в командирский люк и дал команду начинать движение, а творческий дуэт Язвы и Дарины продемонстрировал союзникам процесс обратного преображения моей «кареты».

Пока летели «к горизонту», я связался с Виталием Михайловичем, дежурившим в Небесном Замке и наблюдавшим за ходом операции, сообщил о том, что мы закончили, и распорядился открыть переход на Землю. А через несколько секунд, оказавшись в боксе «Темриса», уставился на вибрирующий комм.

— Ра-ат, тебе Слава звонил? — донеслось из десантного отсека.

— Да. Восемь раз… — ответил я, выбираясь на броню.

— И мне четырнадцать… — буркнула Бестия. — Надо его набрать.

Я утвердительно кивнул, благо, к этому моменту она нарисовалась в поле моего зрения и уставилась в глаза, открыл «зеркало» в нашу гостиную, загнал в него женщин, в темпе стянул с себя «средневековый камзол» и достал из перстня домашние спортивные штаны, футболку и шлепки.

«Мои» начали переодеваться в том же режиме, а «не моя» отпросилась и умотала к себе. Вовремя — не успел ее силуэт отойти от дверей моих покоев, как комм Долгорукой завибрировал снова, и она, вывесив вместо реального изображения аватарку, устало вздохнула:

— Привет, Слав. Мы зависали на тренировке у матушки Ратибора, а она не любит, когда ее ученики на что-нибудь отвлекаются. Сейчас натяну на себя хоть что-нибудь, доберусь до ближайшего кресла и дам нормальную картинку.

— Привет, мам… — отозвался государь, судя по голосу, вымотанный по самое не могу. — Последние новости, как я понимаю, не смотрели?

— Неа — нам за глаза хватило предпоследних! — буркнула она, влезла в легкое платьице, собрала волосы в хвост и задала напрашивавшийся вопрос: — Что, корхи открыли новые разломы взамен закрывшихся несколько часов тому назад?

— Нет. Уничтожили все население Джайпура и части штата Раджастхан какой-то химией…

— Вот твари! — гневно процедила она, а мы были вынуждены сдержать свои эмоции. И следующие несколько минут слушали весьма эмоциональный рассказ Владислава Мстиславовича о последствиях этой химической атаки, первых результатах исследования остатков примененного вещества, новой вспышке паники, охватившей Землю, и так далее. Потом Даша отыграла мини-спектакль, изобразив, что куда-то идет, «пришла в гостиную», плюхнулась на диван рядом со мной, вывесила перед нами видеосигнал с камеры комма сына, а ему, соответственно, отправила реальную картинку.

Нарисовавшись перед нами собственной персоной, государь сразу же сфокусировал взгляд на матери, убедился в том, что она цветет и пахнет, а затем уставился на меня. Выглядел он, мягко выражаясь, неважно: лицо даже не побледнело, а посерело и сильно осунулось, глаза воспалились, ввалились и обзавелись приличными черными мешками, «легкая небритость» сменилась «основательной», воротник светло-серой рубашки завернулся внутрь, третья пуговица оторвалась и т. д. Тем не менее, пудовые кулаки были сжаты, плечи — развернуты, нижняя челюсть — упрямо выдвинута вперед, а во взгляде горела готовность сражаться до последнего.

Трудно сказать, почему, но именно это упрямство, а не новый виток противостояния, сподобило меня очередной раз переиграть наши планы, вглядеться в обстановку за спиной самодержца и забить на вежливость:

— Владислав Мстиславович, вы бы не могли перебраться в кабинет своей матушки, провести его полную инструментальную проверку и перезвонить в том же режиме, что и в прошлый раз?

Фраза, почти идентичная той, которую произнесла Даша перед тем, как сообщить о неких подвижках в исследовании Пространства, вызвала именно ту реакцию, на которую я и рассчитывал — самодержец оказался на ногах еще до того, как я договорил, пообещал перезвонить «от силы через десять минут» и отключился.

— Спасибо… — с силой сжав мое бедро, благодарно выдохнула Бестия.

— Он тебе не чужой. И действительно живет своей страной. Поэтому…

Продолжать я не стал — открыл «Око» в ее кабинет, прижал к плоскости сопряжения правую ладонь, «скопировал» обстановку и вывесил иллюзию, а Долгорукая, открыв «зеркало» в центре помещения, продавила его головой, огляделась чувством леса и взором, не обнаружила ничего криминального и доложила об этом мне.

Иллюзия и «Око» тут же были свернуты, и мы занялись подготовкой к спектаклю посерьезнее. Закончили аккурат перед звонком государя, еще раз «заглянули» в кабинет, убедились в том, что Долгорукий там один, и открыли «зеркало». Первым в него прошел я, шагнул в сторону и прижал указательный палец к губам, чтобы обалдевший Император сдержал эмоции. Мгновением позже возле меня возникла Даша, а Язва, продавившая плоскость сопряжения последней, закрыла переход, скользнула ко входной двери и заблокировала замок.