Баламут - 4

Глава 14

6 марта 2113 г.

…Возвращение в сознание «порадовало» убийственными фантомными болями в магистральных каналах, диким жжением в периферийных, безумной тяжестью в ядре, крайне неприятным ощущением переполнения резерва, что было в принципе невозможно, невероятной слабостью, тошнотой, ознобом, головокружением, и, почему-то, сильнейшим шумом в ушах. Приподнять «тяжеленные» веки и сфокусировать не фокусирующийся взгляд на темном пятне, обнаружившемся надо мной, получилось с большим трудом, и я, увидев выражение лица Хельги, виновато улыбнулся.

Шевеления губ заметил уже потом, невесть как соотнес их с обрывками слов, изредка идентифицируемых разумом, еще не включившимся в работу, и понял, что целительница просит не пользоваться магией как минимум неделю! Это прозрение слегка напрягло, но через какое-то время проснувшаяся память напомнила, в каком состоянии я отключился, и помогла сообразить, чем чревато «неповиновение». А потом мне стало любопытно, насколько близко я подошел к грани потери Дара, и Маша, не только почувствовав эту эмоцию через щуп, но и правильно ее истолковав, криво усмехнулась:

— Еще час назад мы были уверены, что ты выгорел. Дальше объяснять?

Мышцы шеи отказывались напрягаться, но я их переупрямил и едва заметно помотал головой вправо-влево. А после того, как «личная сиделка» облегченно перевела дух, вдруг допер, что не чувствую давления магофона, оглядел помещение, в котором обретался, и недоуменно нахмурился, так как заметил слишком много странностей.

Хельга, умница, догадалась, что меня напрягло, и принялась отвечать на вопросы, которые я бы задал, если бы мог:

— Да, это ПИМ. Но совершенно новый — мы развернули его вчера вечером все в том же «мире звезд», но километрах в восьмидесяти от старого. Да-да, именно вчера — ты провел в целительском сне порядка пятидесяти двух часов. С внутривенным питанием, катетером и тэдэ. Не чувствуешь, ибо сняла. Перед тем, как разбудить. Что с Замком? Пострадал не так уж и сильно — да, корхи продавили стационарную защиту Пространством, обрушили добрую четверть верхних этажей южного крыла и сожгли часть восточного, но ворваться в него не смогли, ибо закончились. К сожалению, местность, попавшая под новую Червоточину, и ее ближайшие окрестности превратились в лунный пейзаж, а в юго-восточном секторе нашей части Багряного леса и на территориях Китая, прилегающих к границе Российской Империи, не осталось ничего живого…

Как я понял из последующего рассказа, в то время, когда мы со «злобной бабкой» пытались удержать на этом свете слуг рода, «прибитых» взрывными мутациями, пятитысячная группировка тварей, вылетевшая из межмирового перехода на вертушках и бронемашинах с мощнейшими артефактными техно-магическими секциями, попыталась взять штурмом наше родовое гнездо. И ведь могли: как выяснилось уже после разгрома этой мини-армии, суммарный объем кристаллов-накопителей, установленных на их технике, превышал сто кубометров, что позволяло выдавать атакующие заклинания нереальной силы, причем с каждой отдельно взятой боевой машины, и прикрываться не менее мощными защитными плетениями. В результате Замок спасло от захвата сразу несколько факторов: особенности рельефа, замедлившие выход бронемашин на дистанцию работы магией и, тем самым, не позволившие группировке сходу отработать по нашей защите Пространством всей имеющейся мощью; программное обеспечение Юмми, благодаря которому шеллемские спутники засекли Червоточину в момент формирования и подали сигнал тревоги на несколько мгновений раньше; положение «Перуна», подарившее возможность открыть стрельбу без перемещения в пространстве, и, конечно же, паранойя деда. Ведь первый залп болванок, выпущенных из электромагнитных пушек крейсера, прилетел к тварям только через сорок восемь секунд после начала наших шевелений. Зато двенадцать батарей шеллемских противодесантных скорострелок, установленных Борисычем и его командой в фортах Небесного Замка, управляющихся искусственным интеллектом из «мира будущего» и стрелявших сквозь стационарные порталы, включились в работу на четвертой, а уже на шестой подобрали ключик к «непробиваемым» защитам. В смысле, перестав лупить по разным целям, сосредоточили всю огневую мощь на одной и создали настолько сумасшедшую плотность огня, что продавили воздушную пелену самого шустрого вертолета примерно на десятой, на четырнадцатой уронили второй и так далее.

Увы, техники у корхов было предостаточно, двигалась она очень быстро и… отвлекала внимание от особей, разворачивавших пусковые установки для распыления БОВ. Да, системы вентиляции, создавшие избыточное давление воздуха в Замке, и гермозатворы, вовремя отсекавшие разрушаемые части, уберегли все остальные, зато облако какой-то редкой дряни, подхваченное северо-западным ветром, уничтожило все живое, включая растительность, на территории площадью в восемнадцать тысяч квадратных километров!!!

Эта цифра не только убила, но и взбесила. Причем настолько сильно, что у потемнело в глазах. Поэтому Хельга, продолжавшая «вслушиваться» в мои эмоции через щуп, приложила все силы, чтобы переключить мое внимание на условно хорошие шокирующие новости:

— Все могло закончиться гораздо хуже: по уверениям военных химиков Империи Марделл, вещество, использованное корхами для этой химической атаки, должно было разложиться на сравнительно безопасные составляющие не раньше, чем через три-три с половиной недели, а мы с помощью шеллемцев нейтрализовали эту хрень всего через сорок четыре часа! Причем сделали это абсолютно незаметно: пока китайская армия лупила по облаку из тяжелых огнеметных систем, мы носились над ним на «Темрисе» и прямо из-под марева распыляли нейтрализатор. Кстати, мы в неоплатном долгу перед Ярташем Ан Тиис и… Юмми. Первый не только пошел нам навстречу и помог создать этот самый нейтрализатор, но и лично курировал его производство, выделив под синтез этого вещества целый военный орбитальный химкомбинат. Ничуть не менее серьезны и заслуги недавней тихони: именно она в буквальном смысле заставила Люську Богачеву взять пробы БОВ через «Око» и построила твоих родителей, вручила им спецконтейнеры и состыковала с Раймсом, отправилась вместе с ними к Ан Тиису и, вроде как, «солировала» на переговорах…

Как выяснилось чуть позже, эта шеллемка отличилась и во время атаки корхов: переместившись в Небесный Замок вместе со Степановной, рванула в дежурку, разобралась с ситуацией, с помощью Юли «стырила» килограмм амреша из родного мира, перетерла в мелкодисперсную пыль и «ссыпала» в Червоточину. И пусть толку от этого было немного, так как этот межмировой переход вел не на Ту Сторону, а в тот самый мир Природы, в который нас когда-то закинули корхи, старания «тихони» делать, а не ждать у моря погоды, были замечены, скажем так, всеми заинтересованными лицами.

К тому моменту, когда Маша закончила рассказывать о подвигах Юмми, мне чуть-чуть полегчало, и я смог поинтересоваться состоянием Степановны и наших «подопечных».

Хельга мотнула головой куда-то вправо, сообразила, что с моего места той части помещения не видно, и восхищенно затараторила. Причем ни разу не играя:

— Эта маньячка пришла в себя девять с гаком часов тому назад, послала меня куда подальше, избавилась от всех трубочек, которыми была опутана, кое-как встала и, с трудом утвердившись на ногах, поковыляла к тебе. Проведя диагностику и разобравшись в реакциях ваших энергетических систем друг на друга, мрачно заявила, что ты, вытягивая ее с того света, влил в нее слишком много Сути, соответственно, обретенный резонанс гарантированно разрушит их семью. Пока я отходила от этой новости, Маришка вернулась в кровать, вызвала к себе Борисыча, вытребовала у него капельку Сути и, отпустив заниматься своими делами, занялась какими-то экспериментами. Через пару часов «отжала» у него же вторую порцию, а потом два раза «ограбила» Юмми. Как оказалось, не зря: минут сорок тому назад, выйдя из медитации, заявила, что научилась пробуждать регенерацию Сути и избавляться от ненужных резонансов, поэтому уже начала восполнять ее катастрофический недостаток и оборвала «связь» с тобой. Потом пообещала «завтра-послезавтра» научить всему этому тебя, потребовала забыть о ее существовании минимум на сутки, приложила себя целительским сном и отъехала!

Я почувствовал, что расплываюсь в счастливой улыбке, а Маша, ощутив этот всплеск моих эмоций, согласно кивнула:

— Ага, она гениальна! И это восхищает до невозможности…

После небольшой паузы вспомнила, что я интересовался состоянием слуг, снова потемнела взглядом и сообщила, что выжившие в полном порядке — недавние простецы и простушки вне себя от счастья из-за обретения Дара и нового статуса, жаждут новых знаний и потихоньку привыкают к мелким изменениям внешности, а одаренные, получившие по сродству-другому к эднорским школам магии, пребывают в шоке. Само собой, упомянула и о том, что и те, и другие принесли клятвы Силой на верность роду. Причем намного более жесткие, чем предполагалось изначально, так как знают, что мы со «злобной бабкой», вытаскивая их с того света, чуть не сдохли и восстановимся очень нескоро.

Слово «знают», выделенное интонацией, испортило мне настроение еще сильнее, и Маша, ощутив мое недовольство, не на шутку разозлилась:

— Рат, они выжили только благодаря вашей самоотверженности, значит, были обязаны принять на себя долг жизни!!! А «слив» информации о вашем реальном состоянии, разрешение навещать своих спасителей и присутствие на кремации тех несчастных, на вытаскивание которых вам со Степановной НЕ ХВАТИЛО ЗДОРОВЬЯ, подарили правильную мотивацию. И теперь нам не придется избавлять всю эту толпу от воспоминаний о пребывании на Эдноре, напрягаться из-за того, что кто-нибудь из них случайно узнает то, что ему не положено, и так далее. Зато мы уже начали их дрессировать и в не таком уж и далеком будущем сможем припахивать к своим проектам!

Я закрыл глаза еще в тот момент, когда услышал слово «кремация», с огромным трудом задавил лютую ненависть к тварям, начавшую выжигать меня изнутри, мысленно пожелал усопшим хорошего посмертия и… самым краешком сознания среагировал сначала на тихий шелест двери, уходящей в стену, а затем и на недовольный шепот Язвы:

— Не поняла⁈ Ты ж написала, что он пришел в себя!!!

— Злится… — буркнула целительница.

— Ну, так заслужила ж!

Тут я невольно подобрался, открыл глаза и вопросительно уставился на Машу. А когда она покраснела, потребовал колоться.

Женщина опустила взгляд, набрала полную грудь воздуха и начала как-то уж очень издалека — с момента перехода в мир корхов на «Темрисе». Что не понравилось не только мне: Шахова, плюхнувшая в изножье моей кровати, насмешливо посоветовала не тянуть. Впрочем, Долгорукая, появившаяся в поле зрения из-за спины «зардевшейся» рассказчицы, опустила руку на ее плечо, с намеком сжала пальцы и толкнула речь в защиту виновной в неких прегрешениях: