Связи, Цепи и Оковы (рабочее название проекта)

Нрнвнскр, застывший в странном оцепенении (на самом деле, он отчаянно боролся со стеной серого Ничего, поглощающего его карманную реальность, заполненную горами плоти и туш поглощённых существ), прекращал Быть почти полчаса.

Нда. А получил бы, как и планировалось, укол ножом или ртутной плетью-копьём в своей форме Короля Зверей, как и планировалось – действие было бы мгновенным.

И когда всё, наконец, точно закончилось, и я отвернулся от ничем непримечательного места среди деревьев, передо мной стояла Арквейд.

Блондинка смотрела в глаза снизу вверх, наклонившись и сцепи руки в замок за спиной. С учётом свитера, обтягивающего немалых размеров молочные железа, зрелище получалось занятым. В чём-то лучше, чем если бы на ней была маечка или там платье с декольте.

А ещё она потеряла прежнюю хищность движений, золотой отблеск глаз с вертикальными зрачками и другие боевые черты. Осталась только довольно милая пышногрудая блондинка.

Пубертат. И о чём я только думаю?

- Ты в порядке?

- Думаю, да.

Помолчали немного. Я, вспомнив, уложил в карман куртки рукоять и остатки клинка ножа, использовавшегося этой ночью. Не оставлять же его здесь. Улика и след, пусть и сомнительные.

- Могу задать вопрос? – спросил её, уже перетёкшую в более спокойную позу.

- Да, конечно.

- Что Истинный Предок ищет в этом городе?

Я замер, готовый к агрессии. Всё же, вопрос довольно грубый и интимный. Не то, чтобы я был знатоком расы, созданной для убийства людей, но находящий свой Вампирский Импульс слишком позорным инстинктом, чтобы ему подчиняться. Тем более, их психологии, этики и прочей гнусной социальщины.

- Роа – коротко бросила она. И будто бы обиженно надула губы. После чего выдохнула, издав забавный звук – будто кошка выдохнула.

- Роа – протянул в ответ, обращаясь к Метке и к доступным Связям этого понятия и стоящих за ним событий, мест, явлений.

Михаэль Роа Вальдамион. Бывший человек, бывший чародей Священной Римской Католической Церкви (священником с Цепями с боевыми навыками), известный способностью возрождаться после прекращения функционирования предыдущего тела. Не были важны пол, генетическое родство, или географическое расположение. Только наличие Цепей.

Показатель боевой мощи - Мёртвый Апостол ранга Прародителя. Формально в реестр последних не внесён под каким-либо номером, но будто это что-то меняет.

Рекомендации от Эмия и Кайнета, отражений их Меток, слитых воедино – бежать, при невозможности бегства совершать суицид.

С другой стороны – Нрвнскр, Арквейд Брюнстадт, та синеволосая и неизвестная – чему тут удивляться? Разве что тому, что город до сих населён по большей частью людьми, а не трупами различной степени подвижности и комплектности, и здания каким-то чудом не лежат в руинах.

Ладно, что это я сопли развесил? Я кто вообще, парень или так? Собрать сопли в кулак и действовать.

- Ясно. Было приятно познакомиться, мисс Брюнстадт, удачи вам в ваших поисках.

Повернувшись поворотом стоп, я ушёл, не прощаясь.

К счастью, меня не пытались остановить. А то бы порезал её на семнадцать частей – для существа такого уровня это просто мелкая неприятность, потеря двигательной активности на день-другой.

Роа в городе. Твою же мать, почему в моём веке?!

В общем, неудивительно, полагаю, что я вернулся в особняк Тоно в несколько расстроенных чувствах.

Светало. Пели что-то своё птицы. Девушка в кимоно изображала подметание дорожек во дворе.

Хм, нет фальшивой улыбки, и глаза вроде зелёные. Поменялись формой?

- С возвращением, господин Тоно.

- Спасибо, Хисуи – не удержавшись, широко зевнул.

Дом был тих, пуст и благостен той особой красотой раннего утра, когда все жильцы спят. Трудно передаваемая словами атмосфера, чем-то навевающая ностальгическую грусть.

Грохот донёсся со двора, будто грузовик грузил жестяной бак для сбора мусора.

Никто не проснулся, не затопал в коридоре второго этажа. Ожидаемо, обыденно.

В выделенной мне спальне спала девушка в костюме горничной. Всё выглядело так нелепо, что я сменил акцент восприятия на Связи.

Хисуи, молчаливая девушка, заняла моё спальное место. Интересно, значит ли это, что во дворе я встретил вторую из сестёр-близнецов? Но ведь они отличаются цветом глаз. Контактные линзы? Вряд ли обман зрения – я проходил мимо неё в паре метров, и специально зафиксировал для себя цвет радужек.

Подойдя к окну сбоку, у стены, отогнул штору. Девушка в кимоно стояла у поворота дорожки и смотрела куда-то в сторону. У ног её лежал металлический бак. Нет, ящик.

И, очевидно, это была Кохаку. Характерный рисунок Связей, пусть и штатно изменившийся со вчерашнего дня.

Чудные дела творятся в доме этом. Ещё и искать, где бы прикорнуть. Впрочем, думать как-то лень, так что просто прилягу на диване в гостиной, прикрывшись парой слоёв воздействий на реальность – пледом, парой Мистерий, и усилением Связей на “скрытность” и “оберегаемый покой”.

И всё же, как-то неуютно быть тут как Шики Тоно. Что поделать, История, да и требования Акихи. Не берусь судить её мотивов, но если бы не оковы Истории, думаю, мои шансы на выживание в минувшей схватке были бы гораздо ниже.

Ладно, всё, спать. Пары часов должно хватить для восстановления.

Нрвнскр Хаос не умирал. Просто прекращал своё странное существование, не вполне соответствующее критериям жизни.

Неспецифическая команда на уничтожение была аналогом кота, брошенного на клавиатуру компьютера, находящегося в режиме администратора – насколько подобные аналогии вообще могут быть адекватными.

То, к чему обращались пользователи Глаз Восприятия Смерта, задевая Точки, словно замедлилось в своей работе, пытаясь одновременно выполнить несколько взаимоисключающих команд, Поиск компромисса, создание новой программы “прекращения бытия” объекта воздействия.

Вспышка Серости на самом деле была минимум семёркой внутренних взрывов, слившихся вместе в нечто с экспотенциальным ростом. Переходы сферических поверхностей сгладились, превращая нечто вроде опухоли в близящуюся к идеалу, расширяющуюся сферу. Аналоги турбулентных токов и защитных реакций борющего единства концепций создали на границе явления кольцевое движение псевдосерых квазичастиц “небытия”. И это было только поверхностной картиной явления.

Любой объект, живой, неживой, или иного класса на этой шкале, является комплексом идей, концепций. Или же эффекторов Связей своего физического воплощения с определёнными областями того, что можно назвать Пространством Идеи. Аватары концепций в физическом теле, связанные между собой внутренними Связями – вот, что такое любое Место, Явление, или Объект, с определённой точки зрения.

Нрвнскр Хаос не умирал. Но сигналы о прекращении существования шли от частицы к частицы, превращая Связи в Линии, что разрезали саму соборную концепцию, на человеческий понятий аппарат воспроизводимую как “Бытие Нрвнскра Хаоса в настоящем и будущем(их) мира сего”. Цепная реакция разрушения поражала его сущность на всех слоях реальности – или же его проекцию, как концепции, и права этой аватары на пребывание в “здесь” и “сейчас и в последствиях”. В чём-то это было изгнанием его из рядов тех, кто вправе быть, пребывать и влиять на окружающий нас мир. В той же степени, к которой введение девяти граммов свинца с околозвуковой скоростью в головной мозг, изгоняет из окружающей реальности сознательную активностью большинства условно обычных людей.

Нрвнскр Хаос не умирал. Он просто прекращал “быть”. Я смотрел на это, оставляя на контроль окружающей реальности минимальные допустимые ресурсы внимания. Впитывал каждый оттенок этой картины, записывая его в своей памяти, Узоре, Метке – не ради тепло треплющих душу картин былого величия. Новые грани бытия, оттенки реальности, следы тропы к новым знаниям. Кроки на карте с сокровищами и ловушками.

Нрвнскр Хаос не умирал. Он превращался в пыль и информацию. И если бы понимал это, то получил бы шанс возродиться вновь, из этой пыли, из этих знаний. Протаять сквозь реальность, прорасти в тех, кто вырос на его прахе, вскормился его знаниями. Прийти в мир вслед за частичками себя – что может быть проще?

Нрвнскр Хаос не умирал. Но прекращал “быть”. Я следил и контролировал этот процесс и результат.

Проснувшись, первым делом проверил окружение, и только затем – себя.

Тускнеющая, прячущаяся в тусклое до “меня нет”, состояние. Связь с концепцией, родственной понятиям “вещий сон”, “разложить по полочками”, и “запоздалое переосмысление”.

Если бы не последнее, душа моя была бы совсем спокойна.

Дом семьи Тоно жил своей тихой, утренней жизнью. Три часа прошло, как я лёг спать.

Система слежения за городом нашла новую аномалию. Точнее, две. Ну, или три – смотря как считать.

Ладно, нет времени рассиживаться, магия это не та область, где можно языком туда-сюда. Расписание электропоездов прямо говорит об этом, никаких прорицаний не требуется, всего лишь немного высшей нервной деятельности.

Если через пятнадцать минут сесть на поезд, то окажусь на том же, что и готовящаяся выдвинуться в город синеволосая. Мой высокоценный, как и Арвейда Брюнстадт, контакт. И не менее опасный, пожалуй.

- О, ты пришёл

Довольно привлекательная, круглощёкая девушка с довольно короткой причёской, бросила на меня взгляд сквозь очки.

Светило тёплыми жёлтыми лучами утреннее солнце, рисуя трассы среди пыли и теней. Блестящий металл поручней отражал мир светлыми бликами. Юбка девушки оставляла вид и запах тёплой, слегка колючей, как нотка приправ, шерсти. Джемпер без рукавов, синий, мягкий, гармоничное сочетание синтетики и натурального. Мягкая моторика домашней, ламповой девочки. Длинные гольфы, чуть неуклюжие на вид башмаки. Сквозь прозрачные овальные стёкла мягко смотрели добрые голубые глаза, с лёгкими незаметными искорками где-то у края зрачков.

Всё портили волосы. Может, для нормалов они и были чёрными, но не для носителей Цепей, Даров, или иных элементов чего-то туманного, мистического, волшебного.

Круговым движением обогнув идущего рядом человека в офисном костюме, девушка с синими волосами прошла сквозь слабый Барьер и села рядом. На то же сиденье, но в метре от моих левой руки и бедра.

Поезд тронулся.

- Вы впечатляете, господин Патан.

Мягкости в её голосе не было ни на грош. Как и воображаемой круглости щёк. Поразительно, как меняет человека поднявшийся мышечный тонус, изменившаяся осанка и деловой тон.

- Меня узнали – констатирую в ответ – Экзекутор?

- Сиэль, Похоронное бюро – как приговор, объявила боевая машина на мистическом ходу – мистер Куро Патан, наследник и единственный член семьи Патан.

- Здесь я известен как Тоно Шики, из семьи Тоно, мисс Лук.

Каким-то отвлечённым кусочком сознания, я подумал, что сейчас происходит своеобразное предварительное знакомство. Стороны не кусают друг друга, а только обозначают, что они знают друг о друге. Если смотреть глубже – что они готовы показать из своего знания о собеседнике.

Типичные игры в духе “я знаю, что он знает, что я знаю, что он знает, что…”. Свет, тьма, тени и сумерки в области информационной борьбы, приправленные опасностью эмоциональный реакций при открытии или явном утаивании знания какой-либо информации.