Лось 3

А в целом, после всех событий и пациентов, на табличке у входа в госпиталь явно не хватало слов «личный императорский», поскольку Рюриковичи разрывались между уходом за словившей на фоне нервного истощения целый букет осложнений коронованной бабулей и ее зятем с диагнозом «рваная жопа».

На пятый день утром бабке полегчало.

Мой визит совпал с окончанием капельницы. Нереально раскормленная за последние дни тёмная половина души захотела вернуть должок и ворваться в палату, едва из нее вынесли пустые банки, но сдержал порыв – смысл унижать пожилую женщину? Не последним аргументом стало осознание, что в случае конфуза с ее стороны кланяться обоссанной бабке придется не меньше, а я не настолько выдержан.

– Я слышала, вас можно поздравить? – услышал я спустя полчаса.

– Да, ваше величество. Две ваши внучки ответили на моей предложение согласием.

– Хороший выбор, хорошее решение. И вдвойне хорошо тем, что теперь мне необязательно придумывать вам способ казни!

– Мадам, у вас странные представления о семейном счастье…

– Зато очень трезвые о характере моих внучек. Оставим это! Будем считать, что все положенные словеса мы уже сказали! Где?!!

– Что – где?.. – растерялся я от резкого перехода.

– Где то, что я приказала принести мне?!

Костлявая, почти прозрачная ручка, протянутая в мою сторону, навевала ассоциации о прошении милостыни. Но думать так было ошибкой – в жесте было больше властности, чем в любом моем приказе.

«А ведь она не собирается отдавать корону ни сейчас, ни потом, – разом осознал я, опять кляня про себя Младшего, создавшего ложное представление, – Ни любой из дочек, ни Свете, ни Натали, ни Скоблеву, и уж тем более не мне! А выйдя из этой палаты, она тихо похерит все, чего мы добились сейчас. Это Сомов в их тандеме был более жестким, продавливал непопулярные меры, а она сторонница компромиссов…»

Решение, что так долго зрело, наконец-то оформилось окончательно.

Даже самые умные и проинформированные люди постоянно забывают, из какого я рода. Что там говорить – я сам постоянно это забываю! Одаренный одаренному рознь, но настоящие сверх-способности формируются только в кланах при соответствующем обучении. Без него любой супер-пупер-икс так и останется обычным носителем, умеющим чуть больше остальных, а не полноценным магом. Но я-то прямой потомок самой сильной ветви Шелеховых! Пусть с разбавленной кровью, но кое-что мне по наследству передалось! А императрица, никогда и нигде не проводившая встреч с адмиралом Погибелью наедине, разумно опасаясь мою бабку, со мной оставаться один на один не боится. Сюр какой-то!

– Мы еще работаем над этим, – уклончиво ответил, – Позвольте пригласить вас на скромное семейное торжество?..

– Какое торжество может быть в нашей ситуации?! – возмутилась Мария.

– Очень скромное. Но если вы хотите, чтобы ваш правнук или правнучка родился «семимесячным», а не «двух-трехмесячным», то свадьбу надо провести немедленно!

– Эта дрянь так и не избавилась от плода! – злобно прошипела императрица, – И вы хотите мне сказать, что согласны воспитывать чужого ублюдка?

В отличие от Натали, Света досталась мне не девочкой. Но если за все предыдущие годы у нее хватало ума уберечься от беременности, а единственный ничем не защищенный контакт у нее состоялся со мной?.. И все совпадает по срокам? Не с Бородой же она переспала, со сломанной-то рукой?!!! Оно, конечно, не помеха, но гложут меня смутные сомнения…

– Давайте оставим за скобками мои мотивы.

– Да вы, как я погляжу, отжига еще похлеще Аркадия! – откинулась она на подушки, – Есть маленькое «но», присутствовать на вашей свадьбе я не смогу по техническим причинам: я сижу с трудом, а уж отстоять венчание?..

– Кресло-каталка легко решит эту задачу. Вам же самой уже, наверное, надоело лежать?.. – вкрадчиво спросил у пациентки.

– Ох, лис, ох лис!.. Мягко стелешь…

Глава про бодрячки у Андрея Валентиновича оказалась для меня самой понятной и изученной. И, получив в руки весь архив целиком, я ради интереса поискал различия между общей и авторской версией. Различия нашлись, для себя любимого доктор разработал еще несколько разновидностей помимо довольно широко известных «бодрячка» и «стоячка». И даже мне – мне! – отдавшему приказ на убийство нескольких тысяч человек, периодически страшно представлять, какой ценой собран этот опыт.

Любой «бодрячок» без касания – это деньги на ветер, поэтому припал перед койкой на колено и коснулся старческой ладони. С полным отвращением к себе припал к морщинистой коже губами:

– Для ваших внучек это очень важно.

«Всё. Рубикон перейдён…»

Я забалтывал императрицу еще минут пять, пока «лайт-версия» любимого воздействия не пошла пациентке на пользу. Новая вариация не била по организму, а мягко его разгоняла, оставаясь совсем незаметной при применении. Хорошая на самом деле штука, даже лучше, чем заученная вначале, с одним минусом: подходила только полностью здоровым людям. На больных и ослабленных давала осложнения с первого применения. Я же говорю, что Савинова я теперь не люблю задним числом.

– Мне надо приготовиться! Пришлите ко мне какую-нибудь девушку! – получив заряд бодрости, старушка перешла исключительно на приказной тон.

Почтительно склонил голову и вышел.

«Какой-нибудь девушкой» оказалась Тушка, тянущая вахту по охране наряду с действующими пилотами – сама вызвалась, когда всё завертелось. Наташка очень быстро сообразила, откуда дует ветер и резко сменила курс, попросившись в нашу команду. Хитрожопая, хитро-сделанная, хитро-выебанная… но это моя Зайка!!!

– Наташа! – остановил я ее на входе в палату, – Доведи до Серого, что против него я ничего не имею. Ошибся, дурак, с кем не бывает?..

– С тобой – без вариантов? – все чаще ловлю себя на том, что окружающие перенимают мою манеру разговора.

– Тусик, однажды я уже сказал: вы обе навеки в моем сердце. Я от своих слов не отказываюсь. Но и ты, и я уже выбрали.

– Ты так и не поинтересовался, чья я дочь.

– Я тебе больше скажу – меня это и сейчас ни хуя не волнует! – уверенно произнес, досадуя на Угорина, – в собранном и представленном когда-то на изучение досье Алексея Игоревича на мать Тушки была дана полная раскладка, а вот отец так и остался безвестным. А больше я ее дело не поднимал.

– Я была дурой, да?..

– Нет, – поцеловал девушку, – Успокой Серегу, он мне нужен собранным и адекватным. Желательно уже завтра. Мама его в курсе, но вас он послушает быстрее.

Батюшка, обитающий при госпитале, попытался ставить палки в колеса: не исповедовался, не причащался, не постился, не говел. Натравил на него четвертые сутки не просыхающего Аркадия Сергеевича – должен же он принести хоть какую-то пользу! И я все еще помнил, что о беременности Светы Скоблев мне сказал уже после моего сватовства, а не до. Пусть я твердо был уверен, что ребенок мой, подставы генералу не забыл.

Невесты, выловленные на входе в разрешенное время визитов, сначала попытались сопротивляться стремительному развитию событий, но по разным причинам на них насели отловленные по госпиталю «родственнички», и к назначенному часу обе стояли у алтаря.

Двойное венчание для меня ощущалось диким. Я не был воцерквленным ни в той, ни в этой жизни, но этот заевший в подкорке тезис: «Одна вера, одна жена, одна родина!!!» Итицкая сила, я даже вспомнил, что в уголовном кодексе была статья за двоеженство!!!

– Да! – выдал на вопрос батюшки. Вторым, что характерно! Первым этот вопрос задали Светлане!

– Да! – произнес еще раз, глядя в понимающие и любящие глаза Натки.

– Аминь! – в последний раз пробасил поп, отчитав целый сонм молитв.

Поздравьте, я снова дважды женат и без пяти минут консорт!

Вместо поздравлений выслушал долгую и адресную брань целительницы, встретившей нас на выходе из-за невозмутимых спин пилотов. По-моему, это оказалась та самая, что здесь же когда-то лечила мои уши. Но, бросив на императрицу несколько диагностирующих волн, женщина недовольно замолкла. Ненадолго, завтра она будет костерить и меня, и упрямую пациентку еще сильнее. Я бы мог ей рассказать, как это работает, но зачем? Я себе не враг.

Прежде, чем начать клевать носом, Маша-Четыре успела выпустить с нами голубей (где их добыли мои пилоты – тайна, покрытая мраком!) и даже символически пригубить шампанского вместе со всей кодлой собравшихся в церквушке людей.

– Спокойной ночи, ваше величество! – пожелал, провожая кресло с императрицей за порог палаты.

– А тебе – неспокойной! – сонно веселясь внешне и в душе, отзеркалила женщина.

Как в воду глядела – спокойной ночь не была, Светика опять тошнило, ни о какой хотя бы символической консумации речи не шло. Почти под утро перешел в комнату Натали и тихо спросил:

– Довольна?

– Спасибо, – откликнулась она.

– Почему ты мне просто не объяснила?!

– Понимаешь, Миша, я загадала… Если ты сам все поймешь, то у нас с тобой всё сложится. А нет – так нет!

Подивился размеру тараканов, обитающих в ее головке: как они там умещаются?!

– Давай в следующий раз ты не будешь ничего загадывать, а просто объяснишь все? Желательно ртом и вслух! Я очень примитивно устроен, любые непонятки мне лучше объяснить!

– Иди ко мне! – вместо оправданий произнесла Натали, – Сглупила, не отрицаю. Но можно с тобой я побуду глупенькой? Я устала быть умной!!!

– Спи, мое сердце, – произнес я спустя два часа, вставая и укрывая Натку тонким одеялом, – Я буду умным за нас двоих!

Беренгольц возник за плечом неожиданно, наплевав на все системы охраны, – невзрачный безэмоциональный мужчина как-то пронизывал все кордоны, вплоть до неотлипающей Сони.

– Поздравляю с венчанием, – едва слышно произнес он.

– Спасибо, есть что-то для меня?

– Вот доклад! – протянул он мне стопку листков, – Архитектора в минус?

– Решение оставляю за собой! – оборвал его планы, – Следующее задание – «Курьерские перевозки»! Делайте что хотите, но никаких упоминаний о Лосяцких у них не должно остаться.

– Будет сделано!

– Моя сестра Вика там какое-то время работала.

– Считайте, что не работала.

– Ты все понимаешь?.. – пытливо спросил у Арни.

– «Курьерские перевозки» переживают не лучшие времена, Закроются. Насовсем.

– Евстигней? – спросил по еще одной интересующей меня теме.

– Из нашей службы не уходят – уносят вперед ногами.

– Арни?! – не захотел я терпеть его экивоков.

– Не был. Не рождался. Не существовал. Чего не кажешь о его архиве… Занятные бумаги…

– «Курьерские перевозки»! – повторно напомнил пьянеющему от размаха дел помощнику.

– Три дня!

– Три! Отсчет пошел!

– С молоком? – дрожащие руки Надежды Петровны щедро окропляли блюдце потеками коричневой жидкости, льющейся из чайничка мимо чашки. В мрачноватой гостиной ржевского особняка Сомова она встретила меня одна – остальные Рюриковичи вместе с моими женами сейчас толкались в госпитале, где их августейшая бабка почувствовала ухудшение состояния. Я же ненадолго покинул штаб, свалив всё на Турбину-старшую, откликаясь на приглашение новоявленной родственницы.