Бог Смерти

Грань между богом и дьяволом

— Ваше Величество?

…

— Ваше Величество, вам долить вина? — мягкий голос вывел его из состояние затянувшейся полудрёмы.

Он вынырнул из состояние бессознательности, так свойственное старикам вроде него. С некоторой медлительностью сжал свою костлявую ладонь, заставив золотые браслеты издать звонкий звук. Звук, от которого дёрнулись некоторые пустые, денно и нощно исполняя роль стражей и шутов для развлечения. Уэко мундо, лас ночес, его собственная армия и слуги. Всё как всегда. Что ещё он ожидал увидеть?

Тут ничего не менялось вот уже тысячу лет.

Даже пытающиеся принести сюда «праведный гнев рода людского» квинси оказались истреблены синигами.

Без этих белых монахов становилось скучно, а их убийцы вообще старались игнорировать уэко мундо.

Тяжёлое бремя власти — скука.

— Ваше Величество? — в третий раз уже, куда более несмело и заметно тише, обратилась к нему слуга.

Всего лишь пустая, слабая, посредственная, но у неё было неоспоримое преимущество. Она выглядела как человек, лишь маска закрывала лицо. А потому именно эта пустая была ответственна за всю работу, где требовался ручной труд. Например, наливать ему вино. Огромный исполин бы с подобной задачей не справился. Всем по способностям, всем можно найти применение, главное — верность и уважение к персоне Баррагана Луизенбарна.

— Давай, — он забрал из её рук золотую чашу. — И больше не открывай рот без моего на то разрешения, — отчитав слугу, он испил напиток. Горький привкус леденящей смерти. — Прекрасно.

Напиток немного поднял настроение и развеселил короля-лича, но нужно было что-то ещё. Ему пока не хотелось дремать. Хоть какое-нибудь вторжение, хоть какой-нибудь повод применить свою армию… Ничего. Абсолютно. Ему всё чаще и чаще приходила в голову мысль, чтобы разделить всю армию надвое и заставить сражаться друг с другом. Это было бы хоть какое-то развлечение. Останутся лучшие из лучших, а новых слуг можно и набрать. Повод вновь побродить по уэко мундо, показать себя… Тоже не то. Уже на этой мысли ему становилось лень. Перспектива какого-либо путешествия могла бы заставить его поморщиться, если бы у него была кожа.

— Хм? — какой-то шум привлёк его внимание.

— Гаргамеля убили! — вскрикнул за стеной обзора пустой.

Кто-то убивал его слуг, одного за другим. Он это даже не чувствовал, а просто знал. И кто-то настойчиво хотел попасть к нему на аудиенцию. Так знакомо, будто мысли древнего короля начали постепенно проясняться. Он пожелал, чтобы никто не мешал, без всяких слов, и незваный гость действительно без проблем предстал перед его троном черепов.

Человек, мальчишка с алыми глазами.

Орихара… Изая…

Нега сна окончательно была сброшена.

— Ты тревожишь мой покой, — с недовольство проскрипел Барраган. — Зачем?

— А куда мне идти? — не менее раздражённо раскинул руки человек. — Я проиграл, ясно? Не так я себе это представлял.

— Смерть — закономерный итог для человека. Раньше или позже, это всяко не имеет значения, — пренебрежительно отмахнулся изначальный Луизенбарн. — В каком-то роде это благо.

— Не так это должно закончиться. Я снова уступил Айзену, — с внешним спокойствием проговорил Изая, но в глазах пылала жажда возмездия. — Единственное моё сожаление, что он действительно способен занять место короля душ.

— Ты был прав, — вдруг встал своё слово лич, заставив парня удивиться. — И не прав одновременно.

— Что, вот так снова, мы делаем выводы, когда это слишком поздно? — мрачно усмехнулся человек, сложив руки на груди.

— Мои суждения говорили, что быть человеком отвратительно. Слабая сущность, которая ничего не способно дать, — проигнорировав слова альтер-эго, король продолжил. — И всё-таки у них есть присутствие духа, но главное — стремления, амбиции. Сидя здесь, в петле воспоминаний прошлого, я не могу назвать подобное существование удовлетворяющим.

— Это то, к чему я вёл, — подметил «Орихара».

— И это тоже неправильно. Как видно тут лишь две крайности. Либо власть, либо слабость. Либо чувства, либо пустота, — поднял руки Барраган, будто взвешивая тяжесть невидимых концепций, пока не сжал свои пальцы. — Я умер как пустой, ты умер как человек. И у нас два пути, либо позволить потоку душ унести нас в неизвестность, либо определиться с тем, чего мы хотим.

— Вернуть трон? — с некоторым напряжением накидал вариант парень. — Много чего бы хотелось.

Король запустил в мантию руку, чтобы секундами позже вытянуть ладонь с лежащим на нём… хогьёку. Вопреки всему артефакт не сгинул в разделителе миров. Его нельзя уничтожить. И он нашёл свой пристанище. Чёрная сфера пульсировала даже не реацу, а властью чего-то непродолимого. И она будто требовала чего-то. Желания. Ей нужны были желания во имя их исполнения.

— Как ты и сказал Айзену. Смертным свойственно жить страстями, — протянул король-лич. — Но чтобы превзойти пределы и стать богом нужно ли отбрасывать подобное?

— Чем такой «бог» будет отличаться от простого инструмента? — поморщился Изая.

— Вот именно. Ничем. Быть королём — это возвышаться над своим народом. Быть богом — превосходить всех существ, — в голос старого правителя закрались нотки торжественности. — В желаниях. Зачем ограничиваться уэко мундо? Все миры должны признать власть. Зачем себя сдерживать? Еда, женщины, сила? Больше и больше. Пока ты бессмертен, ты в вечном поиске желаний.

— Абсолютное развращение самого себя. То, чего не удалось достигнуть, — протянул Изая, с интересом осматривая сферу.

— Мои стремления погасли раньше, чем я смог бы дойти до этого. Пустые ограничены в восприятии. Но сейчас ещё есть шансы, — раздражённо покачал головой король. — Хогьёку исполнит любое желание только если у загадавшего есть на то реальная сила. Полагаю, половина артефакта Айзена позволила мне возродиться. Это же поможет сбросить оковы.

желание желание желание

Сфера «просила» дать это.

— Тогда чего ждём? — вопросительно выгнул бровь «человек», подступая к пустому и сфере.

— Добавлю. Что с этого момента достаточно наших встреч. Вести беседы как синигами с занпакто, то есть с самим собой, это слишком уязвимо. Наделять часть своего опыта «жизнью» — плодить лишние внутренний конфликты. Стоит запомнить: сила происходит из души, а не из какого-то меча или «договора с самим собой», — презрительно сказал Барраган, сверкнув алым огнём в пустых глазницах.

— Но кто тогда из нас настоящий? Барраган, который в своей апатии создал личность на основе мальчишки? Или мальчишка, который едва ли не подавлен опытом Баррагана? — он задал довольный важный вопрос, хотя чувствовал, что ответ ему уже известен.

— Мы оба — лишь представление хаотичных мыслей умирающего разума, — довольно спокойно протянул король-лич. — И потому стоит прекращать практику нахождения на грани жизни и смерти.

— В таком случае… пора загадывать всемогущество, — усмехнулся образ человеческого восприятия.

Мерный свет чёрной сферы налился зловещим сиянием. Давление её энергии погружало на дно океана собственной души. Пробуждала разум, несмотря на уничтоженное тело. Король моргнул, пребывая в абсолютной тьме. Пустота, забвение, смерть. Умирающее тело послало последний импульс мыслей, выраженных в бредовых видениях. И теперь он был здесь. Не в мире духов, не в мире живых. На краю пропасти.

загадай загадай ЗАГАДАЙ

— Чувствуешь, да? Твоё ограниченное подобие воли жаждет подчиняться? Давай! Исполняй! — рассмеялся король, протянув свободную руку к груди, где догнивали остатки духовной цепи. Он грубо схватил их и вырвал с корнем, обнажая сквозную дыру в груди. — Удивительно на что способно неполноценное хогьёку. Так почему бы не забрать вторую половину? — Барраган позволил демоническому камню занять место в груди, будто заполняя собственную пустоту.

Сияние охватило его.

Границы пали. Человек и пустой? Полноценный фуллбрингер без всяких ограничений. Но на этом хогьёку не остановилось. Когда-то артефакт заложил в себя первое желание своего создателя — разрушать границу между синигами и пустыми, наделяя одних свойствами других. Так появились вайзарды и арранкары. Теперь так переродился и король.

Силы пустого, человека и синигами смешались друг с другом окончательно.

Одна проистекало из другого.

У всех один источник.

Две части хогьёку были связаны в некотором роде, поэтому шаблон реактивной эволюции был применим к Луизенбарну. Ему не нужно получать ранения или бояться смерти. Это всё был пройденный этап. Заклятый враг в каком-то роде помог ему раскрыть таящийся внутри потенциал.

Душа изменилась, но тело не осталось без внимания.

Тело регенерировало и эволюционировало, чтобы стать идеальным сосудом, убрать ограничения смертных. Строение всех органов, фундаментальная структура атомов — полная перестройка. Он это ощутил, когда вздохнул воздух, легко поднявшись на ноги. Энергия бушевала в каждой клеточки тела и души. Понятия духовного и физического стали для него равнозначны.

Он был в океане совершенной реацу.

Аура росла вокруг него и уплотнялась.

— Сгнивай, — король вытянул ладонь, в которую сам лёг верный меч, — Аррогантэ!

Рессурексион.

Его человеческая форма стала меняться, обращаясь в истинную форму.

Высокий рост, крепкое телосложение. Настоящий исполин. Фиолетово-чёрный шлем с забралом и парой рогов. Громоздкая кираса обхватывала туловище будто костяные рёбра. Почти каждая часть тела, чья кожа потемнела, была либо закрыта частью доспехов, либо увита белыми татуировками. Он выглядел как рыцарь-череп, как настоящий король мёртвых. Глаза и части брони вспыхнули синим пламенем, которое не способно приносить тепло.

Он был самим воплощением смерти.

Больше, чем любой другой синигами.

— Эта оболочка устраивает меня куда больше, — голос стал грубым, немного глухим, по-настоящему древним. Мудрость и ледяной гнев смешивались в его интонациях.

Он окинул новым взглядом разрушенный город перед ним. Сосредоточившись, тот видел фундаментальные частицы мира. Ими так легко управлять. В потоке времени они неумолимо стремились прекратить собственное существование. Это ли не восприятие божественной сущности? Частично. Он лишь отбросил ограничения, свойственное синигами и пустым. Только на половине пути к небесному трону. Тупик. Но чтобы сделать новый шаг — ему нужно кое-что отнять.

Две хрупкие и напряжённые души стояли перед ним.

— Вот это было неожиданно, — заговорил Урахара, который едва мог унять внутреннюю дрожь.

Он не чувствовал реацу существа перед ним. Не только потому что был слабее, но в основном — потому что они отныне находились на разных планах существования. Тем не менее… бог-король всё ещё мог воздействовать на смертных с поразительной лёгкостью.

— Киске, — констатировал Барраган, не забыв упомянуть и второго человека рядом с ним. — Йоруичи.

— Привет… Изая? — с некоторым непонимание проговорила девушка.

— Барраган Луизенбарн, владыка черепов, — поправил её король, направившись к до сих пор открытым вратам перехода между мирами. Он чувствовал, как оттуда веяло остатками реацу Айзена.