Клан. Искры под снегом

***

Виана с сыном жили в первом круге от «Стрелки». Если Наместник предпочитал лес, то главный аналитик заняла жилой модуль в густонаселенном центральном районе, рядышком с работой. Здание магистрата таяло в снежном небе призрачной спиралью. В ближайшие дни путь туда Наместнику заказан, но он и так туда не рвался. Даже опасливо облетел многомерный конструкт самой отдаленной воздушной трассой.

«Тау» задумчиво завис над жилой шестигранной «свечкой» в пару сотен этажей. Рядом причудливым узором высились такие же шестигранники, только разной высоты. Белые, светло-голубые, желтоватые, дома напоминали светящиеся кристаллы, принаряженные в снежные шали. Все дышало жизнью, морозной свежестью и ощущением праздника. Под рукой Рамона и Химеры, за неполный местный год Каэрос преобразился до неузнаваемости. Баррету до сих пор не верилось, что этот изобильный, невероятно красивый и гармоничный мир когда-то был Землей Смерти. Жизнь кипела, бурлила, била ключом. В приоткрытую боковую панель аэромобиля доносился многоголосый шум мегаполиса и такой же непередаваемый коктейль ароматов. Спальный район пах совсем иначе, чем деловой центр, и тем более лес. Баррет мог бы разложить букет запахов на сотни и тысячи составляющих, но он летел сюда не за этим. Наместник ещё раз сверил маршрут и посадил машину на крышу шестигранника с нужными координатами. Отсюда до норки Ви было в разы ближе, чем с земли. Похоже, девочку тянет в небо.

Нужный модуль нашёлся быстро. По сравнению с лесным домом-крепостью Волкодава, жилище Вианы выглядело игрушечным. Одна кухня у него была больше и просторнее этого модуля-комнатушки. Но здесь ощущалось то, чего не измерить квадратными метрами. Тихая радость и уют. То, чего он так и не смог добиться, даже вложив в свою резиденцию кучу времени, средств и душу. Здесь не пахло одиночеством - пахло д о м о м.

Одна из кухонных стен, полностью прозрачная, открывала вид на город в дымке снега и облаков. Чуть правее высились пара кристальных многогранников - соседних домов. На кухонном столе пылился портативный компьютер с голографическим проектором и искином* (*искусственный интеллект, прим.автора). Баррет вздохнул. Правильно сделал, что увёз Ви к себе. Наивно было бы ждать, что она снова не заработается до глубокой ночи, наплевав на самочувствие и забыв о времени.

Внимательный взгляд оборотня то здесь, то там выхватывал детские вещички. Забытая игрушка, коробка цветных карандашей, магический фонарик, закатившийся в угол мяч, чашка с какими-то супергероями, впопыхах сброшенные ботиночки - меньше его когтя. На непрозрачной, светло-бежевой стене кухни плыл коряво нарисованный кораблик, заботливо обведённый в рамочку явно материнской рукой. Ви не стала стирать рисунок, ругать или наказывать маленького художника, а гордо увековечила его творение. Баррет остановился, почувствовав еле заметный запах её рук, тоски и слёз. Он никогда не замечал, как сильно Виана скучала по сынишке. Только здесь, в своей уютной норке, она позволяла себе такую слабость - показать чувства. Все равно, кроме стен и кораблика, их не увидит никто.

- Я приехал вещи собирать, или стены нюхать? Был бы вором, уже б накрыли, как щенка, - нарычал сам на себя оборотень, сжимая когтями походную сумку и перебираясь из чужой кухоньки в спальню.

В первый момент он замер на пороге, потерявшись среди потоков перекрестного света. Прозрачная стена и близость неба придавали маленькому помещению ощущение воли и простора. Светло-бежевые и розоватые тона в лучах двух солнц сияли перламутром. Спаленка Ви напоминала фонарик дымчатого стекла или жемчужную раковину. Это место и было её убежищем, её ракушкой. Здесь все пропахло ей. И чуть-чуть - детством. Первоснежным, радостным, искристым, полным жизни и добрых надежд. Чем-то чистым, добрым и настоящим, чего у него никогда не было, но к чему он стремился всю свою разухабистую жизнь. Самая чистая любовь - материнская, которой он был лишен. Детство, которое у него отняли. Жизнь, какой она могла бы быть, если бы её не растоптала, не изуродовала война и чужая жестокость. Даже Зверь внутри замер, как щенок, только открывший глаза и увидевший свет. Здесь, в своём доме, со своим ребёнком Виана не закрывалась, не таилась, была и пахла собой.

Когда-то ему кружил голову озон, в то время казавшийся ароматом мечты. Тот Волкодав просто давно забыл, как мечтать. Озон его лишь пробудил. Заставил снова учиться мечтать, чувствовать, жить и верить в лучшее. Снова различать оттенки света, за толстым слоем грязи и кислотными тучами видеть звезды. Теперь эти звёзды зажигались в сердце. Настоящий дом, где живет счастье. Две ипостаси внутри сливались, сплавлялись в одно. Зверь всем существом почувствовал, что нашёл своё. А найдя, больше уже не отпустит.

На запястье завибрировал коммуникатор, возвращая Баррета в реальность. Служебная линия, но малознакомый идентификатор. Кто-то из коллег ещё не в курсе, что Наместник в отпуске. С чистой совестью перенаправив сигнал на комм Химеры, оборотень собрал мысли в кучу, вспомнил, зачем он вообще сюда прилетел, и открыл шкаф.

В сумку сразу отправилась тёплая армейская куртка, штаны и полуботинки, ещё выданные на военной базе. Для прогулки по зимнему лесу лучше одежды не найти. Следом Баррет отправил пару свитеров, футболок, тренировочный костюм и пижаму. Примерно те же вещи он отобрал для ребёнка, только заменил военную форму на зимний комбинезон. Вещей Вианы в шкафу было на удивление мало. У него самого, мужика, было больше одежды. Почти весь шкаф занимала детская одежда и обувь. Виана обходилась малым, а весь заработок явно тратила на сына. Баррет не обнаружил ни одного красивого выходного платья или яркой блузки. Да она кроме работы нигде и не бывала. Даже официальных приемов старалась избегать, оставаясь в тени. Он сам не понимал, почему его это задело.

Уже закрывая шкаф и собираясь уходить, Наместник вспомнил про бельё. Детское он упаковал сразу, а женского даже не заметил. Перерывать шкаф не хотелось. Оборотень привычно принюхался, настраиваясь на личный запах Ви. Тонкий, вкусный, возбуждающий аромат её тела пропитал нижнюю ячейку. Чувствуя себя почти маньяком-фетишистом, оборотень открыл малозаметный ящик.

Бельё Вианы не заняло и половины. Черный глухой спортивный купальник, пара простых лифчиков, стопка скромных повседневных трусиков светлых тонов, скорее удобных, чем сексуальных. Такое белье скорее предпочла бы девочка-подросток, чем взрослая женщина. Белые трусики-шорты в мелкий цветочек или зеленые с забавной рожицей никак не вязались с соблазнением мужчин. Виану совершенно не интересовал секс и все, что с этим связано. Очень личные вещи Ви были скромными, неброскими и невинными. Даже чересчур. Что этот ублюдок Элмер, ее покойный муж, сделал с женой, что она который год и не смотрит в сторону мужчин? Баррет ни разу не ловил от неё мужских запахов. Ни человеческих, ни иных, никаких. По базе даже ходил слушок, что главный аналитик в постели предпочитает женщин. Но это был пустой треп боевиков в казармах, барах и курилках. Другими женщинами от неё тоже никогда не пахло. Только стимуляторами, дезинфектором, реактивами, кофе, ребёнком и ей самой.

Баррет задумчиво коснулся ладонью ткани, хранящей сплетенные ароматы лаванды, солнца и её тела. Прикрыл глаза, окунувшись в эти ощущения, как в тёплое море. Такой нежный, робкий, тонкий, почти прозрачный аромат мог оценить не фетишист, а скорее гурман. Интимный аромат девушки не взрывал крышу - скорее мягко проникал под кожу, заставляя сердце биться чаще, а кровь - быстрее бежать по венам, приливая вовсе не к голове. Ви даже не представляла, как оборотни чуют запахи, как много для них значит обоняние, как разумные Звери воспринимают мир и читают других через тончайшие оттенки ароматов. А о белье вообще не думала, пуская мужчину его расы на свою территорию. Она вообще не смотрела на него, как на мужчину, и была свято уверена в собственной бесполости в глазах начальства. Только благодаря этому милому заблуждению девушки, Баррет казался ей достойным доверия больше, чем другие. Иначе даже в машину к нему не села бы. И тем более, не осталась в его доме.

Мысль о Виане в своём доме и своей постели приятно будоражила, возбуждала, пробуждала предвкушение и охотничий азарт, свойственный всем хищникам. Эту женщину хотелось покорить, приручить, сделать только своей. Призрачная, давно похороненная, изъеденная червями и сточенная реками времени надежда - обрести пару и семью - снова всколыхнулась на дне изодранной, уставшей до чёртиков души. От этого было больно, как будто вновь вскрылись старые раны. И в то же время сладко, как глоток чистого горного воздуха. Глоток настоящей жизни.

«Если мы чувствуем - мы не слабы. Мы живы», - шепнула память голосом Химеры. Похоже, этот пробел и этот шанс нужен ему не меньше, чем Ви. Баррет упаковал в сумку пару смен белья и купальник, сделав мысленную заметку вытащить Ви в Центральный куб за обновками. Мальчонка будет рад светящимся кроссовкам. А маме не помешает напомнить, что она все-таки женщина. Наместник представил, как будет выглядеть блондиночка, если вместо военной формы и цветастого бельишка одеть её в изысканное платье и арахнидские кружева, похожие на паутинки и лунный свет. А потом все это медленно, со вкусом снять.