Симранский Цикл Лина Картера

Как Шанд стал Королём Воров

Рассказывают в Симране, в Мире Грёз, что жил некогда отрок по имени Шанд, которого отдали в братству Воров в обучение.

Эта шайка обитала в потаённой пещере среди Серых Пустошей Кериаша, что лежат на полпути меж трёх городов: Ясриба, Нарглеша и опоясанного садами Заккума.

Выбираясь из этого скрытого логова во мрак ночи, Воры Кериаша проскальзывали и прокрадывались в роскошные дворцы богачей, откуда возвращались на рассвете, с великолепными доказательствами своей искусности и хвастливыми историями о своей героической удали и хитрости. Следует знать, что они были не простыми грабителями, вершащими своё грубое ремесло дубиной и кинжалом. О, вовсе нет, Воры полагали себя искусниками, о да, художниками, профессионально гордящимися мастерством скрытных навыков.

Их пещерное жилище было просторным и удобным, и обеспечивало наибольшую безопасность. Они не слишком опасались стражей закона и порядка, поскольку их пещера лежала вне владений знати Ясриба, Нарглеша и блистающего крышами Заккума, а, следовательно, за пределами досягаемости сил закона трёх этих городов; и поэтому Воры жили в лёгкости и роскоши, остро приправленных Приключением.

Зимними ночами у ревущего очага, в уюте и безопасности, когда в кубке плескалось вино, а на вертеле поджаривался сочный телец, они обменивались захватывающими историями о куражливых подвигах и рискованных делах. Юный Шанд сидел в уголке и впитывал всё это романтическим сердцем юности, и мечтал завоевать среди них почётное положение.

Такая возможность появилась гораздо раньше, чем он смел надеяться. Ибо нужно знать, что Ворами правил Король, пожизненно избираемый из их числа за незаурядную отвагу и изобретательность.

И когда нынешний правитель, некий Бабдол-Тень, наконец-то уступил бремени лет и в свой срок был со скорбью погребён в примыкающей пещере, рядом со своими предшественниками, то увидели, что место Короля Воров Кериаша снова освободилось.

Воздав последние почести усопшему монарху, Воры собрались всеобщим конклавом, выбирать подходящую задачу для соревнования, дабы один из них смог выказать своё исключительное мастерство в скрытных умениях, а, значит, и пригодность к тому, чтобы занять наивысший пост.

Покойный Бабдол (как уже упоминалось) получил титул короля в открытом соревновании со своими собратьями, ибо изо всех семидесяти семи лишь Бабдол ловко, тихо и тайно похитил прославленный и легендарный Шепчущий Меч из самых рук Пна-Сорефа, Зелёного Чародея, когда тот дремал в своём подземном дворце под Холмами Зура.

Следовало выбрать испытание, требующее не меньшей искусности и находчивости.

Они обсудили сравнительные достоинства тех или иных необычно или крепко охраняемых сокровищ. Их споры переросли в узкоспециальные, страсти разгорелись, голоса зазвучали громче и задиристее, всё чаще и чаще выхватывались кинжалы, и из-за стиснутых зубов вылетали проклятия.

Таспер Рыжий предложил, чтобы кандидаты на столь высокий пост попытались украсть Священную Книгу Унг Тарба, написанную на заре времён Скрытым Пророком, который, по неким собственным малопонятным соображениям, решил исписать её ужасающими символами, составившими его единственный литературный подвиг, изобразив их разжижённым золотом на двенадцати сотнях выдубленных турьих шкур.

Книга Унг Тарба, напомнил он, священна для Укрытых Масками Жрецов Язота, почитающих своё божество определёнными ритуалами, которые лучше не описывать, дабы не отпугнуть брезгливых читателей.

Также он напомнил, каким образом эту Книгу укрыли от глаз любопытных профанов: она была спрятана глубоко под Железными Холмами Гарца, в логове Дзармунгзунга, дракона, чью громадную тушу покрывало семь тысяч чешуек и каждая из этих чешуек была подобна прочному бронзовому щиту.

Но Воры посчитали предложение Таспера Рыжего недостойным своих талантов и отвергли его.

Следующим был Зат Тихоня.

Он настаивал на краже усыпанной самоцветами Митры Семисот Королей Йю-Истама, того позабытого и разрушенного города, давно затерянного среди непроходимой пустыни на севере, который люди справедливо зовут Багряной Смертью.

Таков был благой обычай монархов Йю-Истама, что каждый преемник древнего трона своих праотцов должен был прибавить к потрясающему великолепию короны, которую каждый из них в свой черёд унаследовал от предков. Эту восхитительную традицию дополняло условие, чтобы каждый новый самоцвет отличался от прочих, уже вставленных в искрящуюся Митру.

К тому времени, когда чаша терпения Богов окончательно переполнилась и они низвергли величие Йю-Истама (как, в свой срок, они обратят в руины все до одного королевства Людей), сверкающая и усыпанная самоцветами Митра несла среди бремени своих каменных огней не менее двухсот шестидесяти трёх разнообразных драгоценностей, нигде более неизвестных среди людей, включая тридцать семь неземных экземпляров, волшебством доставленных с холодных гор и блеклых равнин Луны.

Ныне считалось, что Митра лежит на иссохших и пропитанных благовониями коленях Последнего Короля, Джалендалира Необычно Погибшего, там, где он восседает на престоле, среди мумий десяти тысяч воинов, каждая из которых вооружена копьём с плюмажем и громадным ятаганом из хладной бронзы.

Поговаривали, что чародеи Йю-Истама наложили на мёртвых солдат заклятие, дабы, если какой-нибудь человек хоть пальцем прикоснётся к драгоценной Митре, высохший Король разгневанно возопил бы, после чего сонм мумифицированных воинов сразу же оживёт, чтобы кровью смыть такое оскорбление последнего монарха этого древнего дома.

Это поручение Воры отмели, как простую детскую забаву и голос Зата снова умолк.

Затем Тэй Одноглазый обратил внимание собратьев на знаменитое сокровище Паштахара в благоухающих джунглях Узулбы, то сокровище, что люди называют Славой Джунглей. Так он предложил украсть Песнь Кишон-Йейба, превосходное и блистательное стихотворение из тридцати строк, каждая из которых оканчивается рифмой к слову «апельсин», и которое являлось главнейшим сокровищем принцев Паштахара, хранивших его в шкатулке из цельного алмаза.

Он напомнил, что Принцы Джунглей поставили стеречь Песню сто четыре самодвижущихся автомата из воронёного железа, которые окружали эту шкатулку на вершине стеклянной башни.

Эту задачу также сочли слишком простой.

Балимар Железные Пальцы предложил кандидатам отыскать Пламенную Жемчужину, что венчала железную корону Йемшара, Демона Огня, но и это посчитали слишком простым.

Васадон Душитель предложил в качестве испытания украсть единственное перо из хвоста Великого Симурга, гнездо которого находится на вершине Серебряной Горы, но и это сочли лишь детскими игрушками.

Кетцоль Тощий выступил за похищение Копья Недеяния, которое император Хлатла Фом всегда держал рядом с собой, среди тысячи увенчанных плюмажами воинов, но и это было отвергнуто, как недостойное высокого уровня их талантов.

Наконец, когда в пещере начали раздаваться оскорбления и неприкрытые угрозы, из глубоких пыльных теней в глубине пещеры выступил мудрейший и старейший из всех Воров Кериаша, старый Дрей Длиннобородый, который высказался, промолвив:

— Как насчёт Зелёного Ока Нинга?

После этих слов наступила долгая, глубокая и зловещая тишина.

Юный Шанд со всевозрастающим недоумением и подозрительностью прислушивался ко всем спорам, поскольку уже приучился отличать фальшивое и сомнительное в речах этих людей. Когда собрание разошлось, так и не приняв решения, Шанд удалился к себе в маленькую ненатопленную каморку. Оказавшись там, он так плотно, как смог, завернулся в протёртые одеяла, пообещав себе, как делал это каждую ночь, поскорее начать блистательную карьеру похитителя с того, что раздобудет толстое стёганое одеяло, набитое гусиным пухом и такую же подушку. И даже матрас? Ах, сейчас подобная цель выглядела всего лишь мечтой, но, возможно, когда-нибудь в далёком будущем, когда он обретёт и искусность, и удаль.

Когда Шанд засунул руки в карманы, чтобы немного согреться, то проворные пальцы коснулись его единственного имущества — потёртого и похожего на маленькую монетку полупрозрачного камня цвета моря. Ребро его было скруглено, а середина немного вогнута. Он давным-давно подобрал его на деревенской улице, посчитав, что камень может принести удачу.

Как-то раз полуслепая старуха, согласная поделиться с ним миской супа, отказалась взять у него этот пустяк, предложенный в оплату за её доброту.

Но она хорошенько рассмотрела этот камень, прежде чем вернула его дрожащему сироте.

— Похоже, ты разжился собственным подгляд-камнем, мальчик мой — ну, знаешь, камень ясновидца. В старину говорили, что человек может увидеть в подгляд-камне, где искать зарытые сокровища, хотя я не припомню, чтобы хоть кто-то что-то нашёл! — Слабый кашель помешал её договорить.

Шанд решил, что камень ничего не стоит, потому что старуха не оставила его себе. Как видно, он не стоил даже чашки жидкого водянистого супа! С такими непримечательными воспоминаниями мальчик и погрузился в сон.

На следующий день ученик Воров обнаружил, что остался один-одинёшенек в логове своих наставников. Вероятно, некоторые всё ещё нежились в постели, а другие удалились по воровским делам. Но Шанду не встретился ни один, когда он методично, одну за другой, выполнял свои повседневные обязанности по дому. Вот чем обернулась красивая и привлекательная жизнь похитителя! От затхлой тоскливости ему вновь подумалось о камне. Он остановился с ведром и тряпкой перед одной из запертых дверей в покои Воров. Тут жил, хмм, Таспер Рыжий, человек со славой, которой поистине можно было позавидовать! Это значило, что Шанду осталось вымыть лишь два коридора.

Прежде, чем возобновить своё унылое занятие, Шанд вытащил камень из кармана и бросил на него безнадёжный взгляд, не рассчитывая увидеть ничего другого. Но он ожидал слишком малого, поскольку на зернистой поверхности его счастливого амулета появилась крошечная картинка. Сперва он подумал, что это, наверное, какое-то отражение того, что находится дальше в чертоге, хотя каменная монетка раньше никогда ничего не отражала. Кроме того, быстро оглянувшись, он ничего не обнаружил. Шанд немного постоял, рассеянно глядя на мелкое углубление в камне, не в силах решить, находилось ли то, что он всё отчётливее различал, в кусочке булыжника или всё же в его разуме, воображаемое видение, вызванное этим предметом.

Когда изображение прояснилось, Шанд понял, что узнаёт это место! Это оказалась внутренность тех покоев, на пороге которых он сейчас стоял! Таспера Рыжего там не было, но было кое-что другое: изображение начало фокусироваться на определённом предмете — книге. Шанд сразу понял, что это легендарная Книга Унг Тарба! Это был огромный фолиант с кожаными страницами. Он открытым лежал на столе, где, как видно, Таспер его и оставил. Шанд вспомнил, что старый вор не умел читать, так зачем же он вообще открыл книгу? Тогда юный Шанд заметил то, что не замечал прежде. Там стояла склянка, явно с позолотой или золотой краской и лежала кисточка, красноречиво изрисовавшая всю столешницу. Золотистые кляксы усеивали всю деревянную поверхность, а раскрытая страница была лишь наполовину заполнена «символами»! Шанд захихикал. Дальше можно было и не смотреть. Стало ясно, почему старый Таспер так настойчиво предлагал, чтобы Воровской Трон получил тот, кто достанет Книгу Унг Тарба!