Отрочество

Теперь же была достигнута договорённость об оказании Кубе помощи военной техникой и специалистами.

И с предысторией этого теперь, а не тогда, когда ранее предположил Платон, оказался связанным его дядя по материнской линии.

С начала сентября этого же 1962 года капитан РВСН Виталий Сергеевич Комаров на Агинском полигоне Забайкальского военного округа, размещавшемся около станции Ясная Читинской области, впервые участвовал во всеармейском учении с боевыми пусками баллистических ракет средней дальности (БРСД).

Ракеты Р-14У (8К65У) были запущены по боевому полю Д-2 около Новой Земли.

В ходе этой операции «Тюльпан» боевой расчёт 344-го ракетного полка 29-ой ракетной дивизии РВСН осуществил два успешных пуска этих ракет.

При первом пуске 2 сентября был запущен 1,5 тонный габаритно-весовой макет опытного термоядерного заряда.

А когда ветер на боевом поле сменил своё направление с восточного в сторону Норвегии, на с северо-западного направления в сторону Сибири, то 5 сентября был осуществлён второй пуск, но уже боевого термоядерного заряда мощностью 2,3 мегатонны.

Виталий Сергеевич Комаров стал невольным свидетелем переноса второго пуска из-за неблагоприятного направления ветра в районе островов Новая Земля. А о том, что полезная нагрузка при втором пуске настоящая, знало только командование и расчёт подготовки и установки головной части ракеты.

Перед заправкой ракеты топливом все, кроме составов батареи заправки, стартовой батареи и командования были выведены со старта на безопасное расстояние в полкилометра. В этой зоне все и ждали пуска.

Но в назначенное время его не последовало.

О времени пуска можно было судить по уходу топливозаправщиков со старта после заправки ракеты.

И, примерно через час, стартовую позицию покинули и все остальные расчёты стартовой команды, которые это делают лишь после пуска ракеты.

Тут же командир объявил и причину отсрочки пуска на следующие сутки. Поэтому второй пуск Виталий Комаров наблюдал из своего гарнизона в посёлке Степь.

На капитана РВСН это событие произвело неизгладимое впечатление, и прежде всего своей особой красочностью. Ракета, пройдя слой облаков, очень красиво их раскрасила огненными струями своих двигателей. И всё это дополнялось гордостью капитана РВСН Виталия Сергеевича Комарова за хорошо выполненную работу, за мощь своей великой страны.

В это время советский народ в своей массе ещё не знал, что пуски этих ракет в первых числах сентября имели огромное политическое значение, как для отношений между СССР и США в период ещё всем не объявленного Карибского кризиса, так и для сохранения ядерного паритета между ними и мира во всём мире.

Ибо сразу после этих проверочных пусков, уже 8 сентября на Кубе началось размещение ракет этого типа.

А пока продолжался чемпионат СССР по футболу.

И, словно вопреки преодолённым трудностям болельщиком Платоном, начались трудности у его любимой команды – она забуксовала.

Если ничью 1:1 в Тбилиси ещё 2 сентября с натягом можно было считать успехом, то такой же счёт дома 8 сентября с куйбышевскими «Крылья Советов», которым они правда проиграли в гостях, позволил их тбилисским одноклубникам 9 сентября сравняться с ними, догнав ещё и московское «Торпедо».

Поэтому поединок этих московских команд в следующем туре 13 сентября стал принципиальным.

И в результате этой игры, выигранной «Динамо» со счётом 3:2 на «поле автозаводцев» в Лужниках, при скоплении 70.000 зрителей, за два тура до конца предварительного этапа оно формально шло вторым, отставая от лидера тбилисских одноклубников на два очка, но имея игру в запасе. На столько же очков «Динамо» теперь опережало «Торпедо» (Москва), и на три, идущий четвёртым московский «Спартак».

Платон, действительно как мальчишка, радовался, проигрывая эту игру, в которой голы забили динамовцы Короленков, Вшивцев и Численко, и торпедовцы Иванов и Батанов, ещё раз, но у себя на письменном столе громя одного из главного конкурентов в борьбе за золото – московское «Торпедо».

Но особенно он был доволен тем, что «Динамо» наконец насолило Коле Валову, уж больно заносчиво и даже несколько пренебрежительно отзывавшемуся в последнее время о его команде.

И оказалось, что он тоже сглазил свою команду, ибо «Динамо» затем дважды подряд поиграло: сначала принципиальный матч 19 сентября «Спартаку», позволив ему сократить разрыв до очка, а затем на своём поле не давший золотых» очков матч кутаисскому «Торпедо».

А «Спартак», в этот же день 25 сентября выиграв 1:0 у «Торпедо» (Москва), с одной стороны обошёл «Динамо», взяв ещё два «золотых» очка и заняв второе место. А с другой стороны, он этой победой позволил «Динамо» остаться на, пока ничего не дававшим, третьем месте.

А пока московские футбольные клубы пытались скинуть с пьедестала киевлян, в последние дни сентября произошли и важные международные события.

На первом же заседании Национального учредительного собрания Алжира 25 сентября страна была провозглашена Алжирской Народной Демократической Республикой.

А на следующий день 26 сентября йеменская армия при поддержке танков штурмом овладела королевским дворцом Дар аль-Башаир в столице Сане, свершив революцию и свергнув монархию. А маршал Абдалла ас-Салляль стал первым президентом провозглашённой Йеменской Арабской Республики.

А 28 сентября в Йеменской Арабской Республике был сформирован Совет революционного командования во главе с Абдаллой ас-Саллялем, а в столицу страны Сану и город Таиз прибыли первые войска из Египта, в котором накануне была провозглашена временная конституция ОАР.

Прибыть на чужую территорию, причём не по своей воле, а по воле врачей, пришлось и Насте Кочет. Она неожиданно сильно заболела и оказалась в детском инфекционном отделении Реутовской городской больницы, представлявшим собой одноэтажный деревянный дом, стоявший всего в двадцати метрах от угла их дома и хорошо просматривавшийся из выходящего во двор окна их комнаты.

Под их северными окнами рядом с торцом их дома и стены больницы ещё находилось старое болото.

А к нему с севера примыкало одноэтажное деревянное здание сберкассы, за которым завершилось строительство нового жилого дома.

В отсутствие Насти её симпатичная белокурая и голубоглазая подружка Лида Сысоева, бывшая на год младше и завидовавшая старшей, в гостях у которой пропадала днями, общаясь и с Платоном, вдруг развернула бурную деятельность по её дискредитации. В отличие от подруг, как и её мать, имея необыкновенную тягу к интригам, она всячески поносила и принижала её, придумывая про неё всякие гадости, распространяя различные ею же придумываемые слухи, сплетни и небылицы. Об этом Насте, после возвращения из больницы, рассказала её другая закадычная подруга и одноклассница Наташа Ямщикова, которую обхаживала Лида, и Настя вскоре почувствовала это по отношению к себе других подруг из их дома.

Поначалу Настя удивилась и расстроилась, пожаловавшись маме:

– «Мам, почему-то девчонки во дворе после больницы меня встретили насторожено, косятся на меня, избегают общения?!».

Но мать успокоила её объяснением, что всё постепенно восстановится:

– «Насть, не обращай на это внимание, плюнь. Веди себя со всеми ровно, даже с Лидкой, как будто ничего не произошло и ты ничего не знаешь. И постепенно всё восстановится. Тебя опять будут уважать и любить! А кто не будет – так это пусть останется на его совести!».

Лида была дочерью рабочего Николая Павловича Сысоева и работницы отдела кадров министерства Полины Тимофеевны Дёминой, получившей на троих лишь однокомнатную квартиру № 43. Её родители сразу положили глаз на Платона, как на будущего в перспективе потенциального жениха и частенько захаживали в гости к Кочетам и приглашали их к себе. Поэтому дружба их дочек казалась вполне естественной. Но теперь она пошла на убыль, так как Настя стала держать Лиду на расстоянии.

Тем временем в СССР без всякого перерыва 30 сентября начался второй этап чемпионата страны, где все команды имели только «золотые» очки, набранные в играх с, вышедшими из их же подгруппы, командами.

Так, вышедшие в финальную часть из другой подгруппы ЦСКА и «Динамо» (Киев) начинали с 14 «золотыми» очками. Их московские и тбилисские одноклубники – с тринадцатью. «Спартак» и «Шахтёр» – с десятью. «Пахтакор» и ростовский СКА с девятью. Остальные же команды имели от восьми («Нефтяник» Баку), по семь («Торпедо» Москва и «Молдова» Кишинёв), и до шести («Зенит» Ленинград) очков, и в гонке за медалями уже фактически не участвовали.

Ну, вот, и тут и там наступил порядок! Всё стало, как надо! – ещё по-детски, метафизически подошёл Платон к этой новости.

Тем более, он ещё больше, и не задумываясь, утвердился в правильности такого своего подхода, когда 9 октября министр иностранных дел Лаоса Киним Фолсена сообщил Международной контрольной комиссии, что на территории его страны больше нет иностранных войск, что подтвердили и данные всех трёх противоборствующих группировок.

А до этого, ещё 7 октября, состоялся первый испытательный полёт, как самолёта-носителя ядерного оружия, стратегического реактивного бомбардировщика 3М, созданного на базе бомбардировщика М-4 в конструкторском бюро В. М. Мясищева. Во время этого полёта на полигон острова Новая Земля была сброшена атомная бомба мощностью 320 килотонн.

Но неожиданная новость об аресте 22 октября в Москве агента американской и английской разведок Олега Пеньковского вдруг тоже оказалась подобна взрыву мощной эмоциональной бомбы.

И самое странное и обидное для советских людей было то, что предатель в звании полковника служил в Главном разведывательном управлении Генерального штаба Министерства обороны СССР.

И всё это происходило на фоне взаимного обострения отношений между СССР и США.

Вскоре, 24 октября, СССР объявил протест, в связи с начатой США блокадой Кубы.

И обе эти новости Платон теперь обсуждал не только со своим отцом, но и новыми школьными товарищами, пришедшими в их седьмой класс с этого учебного года. Это были Боря Быков, Вова Дорошко и Толя Котов, которые с семьями переехали в новые квартиры реутовских домов-новостроек. Они казались интеллигентнее своих одноклассников и при знакомстве с лидером класса Платоном выказали интерес и к политике. Платон даже как-то угостил их своими яблоками.

В школе на второй завтрак Платон обычно покупал в буфете традиционный чай с коржиком, или с жареными пирожками с повидлом, или язычок, или марципан, или бутерброд с котлетой. А из дома мама всегда давала ему яблоко. Причём почти до середины зимы это были свои яблоки Штрейфлинг.

Яблоки хранились под кроватями в комнате детей, откуда длительное время доносился их приятный аромат.

Приятней стал аромат и в их дворе, так как перестала коптить их котельная. Осенью, ещё до наступления отопительного сезона, строители завершили подключение дома № 18 к центральной отопительной сети города, разобрав котельную и даже переоборудовав её служебное помещение в ещё одну двухкомнатную квартиру в третьем подъезде, куда въехали и новые жильцы.