Пхёнган и Ондаль

– Ура-а-а! – послышался громогласный рев ободренных воинов.

Застучали боевые барабаны. Передовой отряд приготовился наступать. Всего набралось около двухсот конников и трехсот пехотинцев. Основное войско во главе с королем Пхёнвоном наблюдало за ними с высокого холма затаив дыхание. Воины Северной Чжоу же удивленно смотрели на происходящее, перешептываясь между собой.

Боевой барабан трижды коротко простучал. Ондаль скомандовал:

– Пехота! Вперед!

Три сотни воинов побежали навстречу огромному двадцатитысячному войску. Противники не двинулись с места, смеясь над нелепостью этой атаки и тыча в них пальцами. Командир приказал лучникам приготовиться. Заметив их движения, Ким Ёнчоль, возглавлявший пехотинцев, прокричал:

– Сомкнуть ряды! Поднять щиты!

С чистого летнего неба вдруг посыпался ливень. Небо почернело от дождя из стрел, которые с громким стуком втыкались в щиты и превращали землю вокруг воинов в колючего ежа. В это время Ондаль и Чхве Уён дали сигнал к атаке конникам, стоявшим по краям от пехоты. Увидев приближающихся с двух сторон всадников, вражеский командир приказал второму отряду лучников натянуть тетивы. Но это не помогло. Стрелы не могли пробиться сквозь железные кольчуги, в кои были облачены воины и их скакуны.

Как только враг отвлекся на конников, Ким Ёнчоль резко изменил направление, и пехота стремительно ринулась в сторону песчаных валов. Всадники во главе с Ондалем и Чхве Уёном также натянули поводья и во весь опор помчались в ту же сторону. Пятьсот воинов, словно острое шило, пронзили центральную линию врага, пока тот мялся в нерешительности. Это была известная военная тактика под названием «Острие»: огромное войско противника сносится одним могучим ударом.

Тяжелые копья всадников с неистовой силой пронзали животы и спины врагов, легко проходили сквозь кожаные накидки противников и наносили им смертельные раны. Пехота по руководством Ким Ёнчоля бесстрашно, словно свирепые волки, без колебаний прорвалась через линию обороны врага и начала яростно рубить его, бешено вращая в воздухе мечами и копьями. Северные Мечи не останавливались ни на мгновение, даже если в них попадали стрелы, и противник отступал, пораженный их отчаянной храбростью. Отряд Ондаля всегда тренировался так, чтобы смерть стояла перед глазами. Вражеские солдаты стекались к Северным Мечам словно пчелы из растревоженного улья, и линия обороны дрогнула.

Заметив это, Ён Чонги отдал приказ Ыльчжи Хэчжуну готовиться к генеральному наступлению.

Вихрь атаковал врагов копытами и туловищем, прикрытым железной кольчугой. Ондаль спрыгнул с коня и кинулся к песчаным валам. Воины, которые пытались его остановить, падали замертво, истекая кровью. На поле битвы каждый инстинктивно пытается выжить, убив другого. Чхве Уён неустанно подбадривал товарищей и сражался впереди всех, являя собой образец непобедимой силы. Ондаль, Чхве Уён, Ким Ёнчоль и их отряд сражались с противниками, трижды превосходящими их в количестве, но железная воля помогала им не отступать. Однако, если основные войска не вступят вовремя, всем им суждено погибнуть на этом поле.

Что-то просвистело мимо уха, и Ондаль невольно развернулся всем телом. Еле уклонившись от стрелы вражеского лучника, он проткнул мечом шею ближайшего противника. Схватка была в самом разгаре, крики боли и стоны, раздававшиеся повсюду, слились в единый нескончаемый гул. Чхве Уён с трудом протолкнулся сквозь сражающихся и позвал Ондаля:

– Сюда! Скорее!

Рассекая мечами воздух, Ондаль двинулся в сторону Чхве Уёна. Впечатляющие навыки передового отряда внесли смятение в ряды противников, и те начали поспешно тесниться назад.

Копье Чхве Уёна плохо подходило для близкого боя. Он бы не допустил ошибки, если бы был один, но, защищая Ондаля, командир отвернулся и не заметил, как получил рану в бедро. Чхве Уён зашатался от боли. Враги тут же слетелись к нему, словно комары, почуявшие кровь. Ондаль кинулся было ему на помощь, но его быстро оттеснили. Прямо на его глазах командира искромсали мечами. Глаза Ондаля застила пелена гнева. Он полностью отрешился от реальности, и лишь его меч продолжал свой страшный танец. Враги, испугавшись его яростной атаки, бросились врассыпную.

Вдалеке король Пхёнвон сердито следил за ходом сражения. Гора трупов вокруг Ондаля становилась все выше. Враги в страхе бежали от юноши, который бешено крутил мечом и взлетал в воздух, отталкиваясь от мертвых тел.

Ступая по лужам крови, Ондаль метнулся к складам с продовольствием. Испуганные враги растерянно уступали ему дорогу. В это время и воины Ким Ёнчоля прорвались вперед и подожгли склады. Увидев зарево огня, в бой двинулись основные войска Когурё. Они смели линию обороны противника и добили всех убегающих врагов.

Подул жаркий песчаный ветер. Горячий поток воздуха опалил лицо Ондаля. Юноша огляделся по сторонам. Враги как попало удирали в разные стороны, преследуемые воинами Когурё.

Убедившись, что вокруг не осталось противников, Ондаль повернулся и медленно направился искать тело Чхве Уёна. Рядом с огромной горой трупов одиноко лежало оставшееся без хозяина копье командира Северных Мечей.

– Чхве Уён! – закричал Ондаль и, бросив на землю свои мечи, кинулся раскапывать кровавую груду мертвых тел. Его руки тряслись. Он прижал к себе убитого командира и затрясся от рыданий.

Остальные воины во главе с Ким Ёнчолем тихо подошли, чтобы разделить потерю с Ондалем. Это была действительно героическая смерть. Чхве Уён всегда хотел отправиться вслед за генералом Воль Гваном и встретил свою кончину на поле боя, как сам того и желал. Равнина у горы Пэсан действительно стала его могилой.

Благодаря Ондалю и его передовому отряду король Пхёнвон одержал великую победу в битве с Северной Чжоу.

В награду король пожаловал юноше новый титул и велел провести торжественную свадебную церемонию для него и дочери. Теперь Ондаль официально был объявлен зятем короля на весь мир. В результате правителю удалось сдержать обещание перед Ён Чонги и снискать еще большее уважение в народе.

В следующем, 578 году император У-ди, возглавлявший войска в походе на тюрков, заболел в пути и умер, едва успев вернуться в столицу. Императором Северной Чжоу стал принц Сюань-ди, которому только исполнилось двадцать лет. В первый же год своего правления он уступил трон сыну, юному принцу Цзин-ди, а самого себя провозгласил Небесным Императором. Судя по докладам шпионов, Сюань-ди хотел сложить с себя все обязанности правителя и проводить жизнь в неге и развлечениях. Король Пхёнвон же продолжал каждый год отправлять в Северную Чжоу посланников, чтобы следить за развитием событий.

После подвига генерала Ондаля продвижение Северной Чжоу на восток остановилось, и на какое-то время на северо-востоке страны воцарился мир. С тех пор генерала Ондаля стали почитать как главную гордость Когурё.