Влюбленный горец

Глава 27

Как зачарованная, Маркейл вслушивалась в музыку. Когда она вновь услышала волшебное пение, ее сердце наполнилось восторгом. Ей казалось, что музыка ушла от нее навсегда, но стоило вспомнить о Куине — и волна стройных звуков вновь накатила на нее.

Теперь слова звучали более отчетливо, кое-какие Маркейл понимала без труда. Она чувствовала, что вложенный в них смысл очень важен. Вот только для чего?

Она отдалась течению мелодии, которая, окутывая магической силой, втягивала ее в себя. У нее было впечатление, что поет хор из сотен голосов, но певцы оставались невидимы.

Слабый ветерок стал крепчать и завиваться вокруг нее, когда пение зазвучало громче. Маркейл словно находилась в центре, а магическая сила наплывала на нее, потом отступала, чтобы вновь накатить волной, подбираясь все ближе и ближе.

Она вдруг испытала чувство защищенности, будто стала частью этой силы. И чем ближе подступала к ней волна музыки, тем больше сил она чувствовала в себе. Это было потрясающее, волшебное чувство, с которым ни за что не хотелось расставаться.

В какой-то момент все слова вдруг стали совершенно понятными, их смысл — тоже. Она ахнула, сердце подпрыгнуло в груди. Маркейл вдруг осознала, что повторяющиеся фразы и есть то самое заклинание, которое сковывает Воителей.

Она не могла поверить, что все-таки сумела найти это заклинание, пусть оно и хранилось где-то в глубинах ее сознания! Но у нее одной ничего бы не получилось. Неужели это помощь бабки? Или что-то другое?

Не важно! Теперь она сумеет помочь Куину одолеть Дейрдре. Возбуждение охватило ее.

Неожиданно она пришла в себя, музыка оборвалась, потому что кто-то осторожно тряс ее за плечо. Маркейл открыла глаза и увидела Аррана с Дунканом, сидевших перед ней на корточках.

— Зачем вы это сделали? — воскликнула она.

Вместо того, чтобы вслушиваться в пение и запоминать слова, она стала думать о Куине. Она выучила половину заклинания, но одной половины недостаточно.

— Вы сидите в такой позе уже несколько часов, — ответил Арран. — Мы стали беспокоиться.

Маркейл закусила губу и промолчала. Если слова станут известны до того, как она вспомнит вторую половину заклятия, это плохо кончится. К тому же Дейрдре может узнать о ней, и это положит конец всем надеждам.

Она поднялась и подошла к воде, чтобы сполоснуть лицо.

— В следующий раз, пожалуйста, не мешайте мне. Ничего дурного со мной случиться не может.

— Но вы просидели без движения с того момента, как забрали Куина, практически целый день, — объяснил Дункан.

Маркейл помолчала. Она и не заметила, как музыка увела ее за собой. Смогла бы она вернуться оттуда сама, если бы Воители не разбудили ее? В этом у нее не было уверенности.

Надо все им рассказать, прежде чем предпринять еще одну попытку поймать ускользающее пение.

— Что-нибудь произошло здесь, пока я… отдыхала? — спросила она.

Арран отрицательно покачал головой, его лицо было мрачно.

— Ничего. И это меня сильно беспокоит.

— Прошел всего лишь один день, — сказала Маркейл. — Чего именно вы ждали?

— Не знаю, — заговорил Дункан. — Но у меня впечатление, что гора затаила дыхание.

Маркейл чувствовала то же самое.

— Я понимаю, о чем вы. Скорее всего Куину потребуется несколько дней или даже недель, чтобы устроить нам побег. А пока мы будем начеку, как он попросил.

Арран оглянулся на вход в пещеру.

— Это еще не все, Маркейл.

Она перевела взгляд с Аррана на Дункана, а потом обратно.

— Говори.

Дункан смотрел в сторону.

Наконец заговорил Арран:

— Незадолго до этого мы видели, как Харон с кем-то разговаривал.

— И?

Она улыбнулась. Из-за этого они так переживают? Из-за сущего пустяка?

— Должно быть, Харону хочется занять место Куина и стать главным в подземелье. Поэтому он начал проводить переговоры с Воителями, чтобы перетянуть их на свою сторону.

Арран сглотнул и поскреб белыми когтями шею.

— Значит, он разговаривал не со здешними Воителями, да?

Ею начало овладевать мрачное предчувствие.

Арран кивнул.

— Я не понял, с кем он разговаривал у двери в подземелье, но этот разговор продолжался довольно долго.

Маркейл почувствовала внезапную слабость, когда до нее дошло, что именно случилось.

— Я знаю, о чем он говорил. Когда Куина забрали в первый раз, я попросила Харона передать Дейрдре, что владею заклинанием. Я тогда понадеялась, что это поможет мне выторговать у нее Куина.

Арран стукнул кулаком о каменную стену.

— О черт!

Дункан что-то пробурчал себе под нос.

— Куин знает об этом? — спросил Арран.

Она кивнула.

— Я рассказала ему. Он был не в восторге, хотя Харон никому ничего не передал. Я думаю, он так ничего и не расскажет Дейрдре, потому что он страшно переживал, не передам ли я его Дейрдре сама.

— Харону доверять нельзя, — заворчал Дункан. — Он заботится только о себе. Ему ни до кого нет дела. Ни до кого!

Теперь она это тоже поняла. К сожалению, слишком поздно.

— Они придут за мной. И вы двое не вздумайте останавливать их.

— Мы поклялись Куину защищать вас, — напомнил Арран.

— А добьетесь того, что они вас изувечат или вообще убьют. Самое важное для нас с Куином, чтобы вы оставались живыми и невредимыми.

Явно не согласный с ее логикой, Арран громко вздохнул.

Она повернулась к Дункану.

— Я чем-нибудь могу еще тебе помочь, прежде чем меня заберут отсюда?

— Я сам справлюсь, — сказал он. — Йена больше не бьют.

Маркейл положила руки на плечи братьев.

— Вы оба — прекрасные люди. Куин очень рассчитывает на вас, не разочаруйте его.

— Ни за что! — торжественно пообещал Дункан.

Она улыбнулась, услышав, как серьезно он это произнес.

— Запомните, Дейрдре не сможет убить меня.

— Сама не сможет, но может приказать другим, — заметил Арран. — Не забывайте об этом, Маркейл.

Как она может забыть? Тем более что очень скоро ей, вероятно, придется столкнуться как раз с такой ситуацией. И зная Дейрдре, смерть ее будет не просто болезненной, а весьма мучительной.

— Не ходите к ней, — попросил Дункан. — Потому что иначе мы никогда не станем такими, какими были раньше.

— Мне кажется, у меня нет выбора. Но если появится, я останусь с вами, — ответила Маркейл сочувственно.

— А если мы все расскажем другим Воителям в подземелье? Они помогут нам защитить вас, — предложил Арран.

Она покачала головой.

— Можете попытаться, но я не думаю, что из этого что-нибудь получится. Кроме того, неужели вы хотите, чтобы всем стало известно о заклинании, которое я так и не вспомнила до конца?

— Я хочу, чтобы они узнали, что можно избавиться от наших богов навсегда.

— Вы действительно рассчитываете на это? — спросила она. — Мне кажется, Воители, которые поддерживают Маркейл, не очень-то обрадуются вновь стать смертными.

Арран тихо выругался и отвернулся. Она понимала его недовольство, потому что испытывала то же самое.

— Так какой у нас выбор? — спросил Дункан. — Вас ведь нужно защитить от Дейрдре.

Уныние тяжким грузом навалилось на ее плечи.

— Боюсь, это бесполезно.

Куин усердно притворялся спящим даже после того, как Дейрдре встала. Она постояла рядом с ним, потом провела рукой по его телу, и ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы не сбросить ее руку с себя.

Этого не потребовалось, потому что она вскоре ушла, и он смог вылезти из постели. Он как раз натягивал сапоги, когда Дейрдре снова ворвалась в спальню. Ее белые глаза метали молнии.

— Не выспалась, что ли? — поинтересовался Куин.

На самом деле ему было глубоко наплевать на то, что подняло ее в такую рань.

— В данный момент тебя это должно беспокоить меньше всего.

— Неужели? — Он натянул второй сапог и встал. — А что меня должно беспокоить?

— Маркейл.

Куину показалось, что кто-то вырвал его сердце из груди. Он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Но мир перестал кружиться вокруг него, когда им овладела ярость. Он попеременно ощущал то гнев, то замешательство оттого, что Маркейл обнаружили.

Дейрдре подскочила к нему.

— Мне донесли, что ты дал ей убежище в подземелье. Почему ты не убил ее?

— А ты почему?

Чем чаще Дейрдре упоминала имя Маркейл, тем сильнее ярость овладевала им.

— У меня были свои причины, — взорвалась Дейрдре. — Я бросила ее в подземелье, чтобы ее там прикончили. Ты должен был позволить этому случиться.

Он скрестил руки на груди.

— Почему?

— Она наверняка рассказала тебе, что владеет заклятием, которое скует ваших богов. Это ложь! Это заклятие полностью освободит ваших богов.

Фыркнув, Куин покачал головой.

— Не ври! Маркейл действительно известно заклятие, которое сможет укротить наших богов. А ты не стала убивать ее собственноручно, потому что боишься того, что случится с тобой, если тронешь ее хоть пальцем.

— Тогда ты совсем не знаешь меня. Я ничего не боюсь!

— Неправда! Ты боишься магии бабки Маркейл. Я видел, что произошло с тем, кто попробовал причинить ей зло. Тебе просто не хочется впутываться в это, Дейрдре.

Тонкая белая бровь приподнялась.

— Думаешь, что знаешь все, верно, Куин?

— Ты убила почти всех жриц, которых поймала, и маи, и драу — без разницы, а всю их магическую силу забрала себе. И у меня возник вопрос: почему ты не хочешь забрать мощь, текущую в крови Маркейл? Ответ на поверхности.

Дейрдре медленно обошла Куина и остановилась у него за спиной.

— Скажи мне, Куин, почему тебя так интересует Маркейл?

Теперь нужно было очень осторожно подбирать слова. Ему совсем не хотелось, чтобы Дейрдре узнала, как глубоко его чувство к Маркейл.

— Я спас ее, поэтому несу за нее ответственность.

— Хм. Не удивлюсь, если у тебя к ней нечто более серьезное. Ты переспал с ней, значит, она тебе приглянулась.

Куин резко повернулся к ней лицом. Он не желал, чтобы пачкали то, что произошло между ним и Маркейл, но и нельзя было позволить Дейрдре заподозрить что-либо.

— У меня давно не было женщины. А она проявила доброту и отплатила за свое спасение тем, что отдалась мне.

— Мог бы воспользоваться и моим телом, — заметила Дейрдре.

— Я лучше перережу себе горло.

Неожиданно она рассмеялась.

— Ах, мой милый Куин! Ты ведь уже согласился лечь со мной в постель, чтобы я оставила в покое твоих братьев.

— Согласился. И сдержу свое слово.

— Я не сомневаюсь, что ты отыграешь свою партию до конца, но вот мне интересно, как скоро ты попытаешься избавиться от меня.

Куин стиснул зубы. Он не ожидал, что Дейрдре так быстро узнает про Маркейл. Вот дьявол!

— Что ты хочешь? — спросил он самым вежливым тоном, на который был способен.

Она захихикала.

— Мне всегда нравилось обладать такой силой, это возбуждает. Во сколько ты оцениваешь жизнь Маркейл?

У Куина зачесались кулаки. Ему захотелось врезать ей по физиономии, вырвать сердце и бросить его в огонь.

— Я больше не желаю ничьих смертей.

— И как же ты сможешь убедить меня сохранить Маркейл жизнь?

— Что тебе надо?

— Мне нужен ты. В моей постели. И немедленно.

Куин провел рукой по лицу. У него не было выбора. Он не сможет жить дальше, зная, что стал причиной смерти Маркейл только потому, что считал Дейрдре отвратительной.