Влюбленный горец

Глава 11

Куин не знал, что и подумать. В груди возникло давно забытое теплое чувство, когда он проснулся с Маркейл в объятиях. То, как она смотрела на него — открыто и честно, и то, как говорила с ним — абсолютно без страха, рождало в нем желание быть с ней рядом как можно дольше.

Ему нравилось наблюдать, как она улыбается. У нее имелся целый арсенал улыбок. Тут была и смущенная усмешка, и веселый смех, который освещал лицо внутренним светом.

Во время еды они принялись болтать о какой-то чепухе, и Куин почувствовал себя легко и комфортно. Не часто ему доводилось говорить с кем-нибудь ни о чем. Черт, он, наверное, полжизни даже с братьями не сидел за одним столом.

В Маркейл же было что-то такое, отчего он испытывал чувство спокойствия и уверенность, что он может поделиться с ней всем.

Куин отошел в угол, где в выдолбленном камне набралась вода, и стянул с себя темно-красную тунику. Он брезгливо откинул одежду, выданную Дейрдре, в сторону.

Эту воду они пили и использовали для умывания. Чтобы не загрязнять источник, Дункан смастерил небольшой ковш. Куин зачерпнул им немного воды, плеснул себе на руки, вымыл грудь, лицо, а остатки вылил на голову.

Он любил воду, море, ему не хватало рыбалки, а еще охоты. Раньше он даже представить не мог, что будет так скучать по обыденным вещам.

Но больше всего он скучал по дому, по братьям, по родным краям, где осталась его душа. Все его помыслы сконцентрировались на том, чтобы выбраться из недр горы, и он понимал, что может рассчитывать только на себя.

Вдруг он обратил внимание на то, как резко изменилось общее настроение в подземелье. Здесь явно кто-то должен был объявиться, и точно не Брок. Высвободив своего бога, Куин встал и увидел, что к нему спешит Арран.

— Кто там? — спросил Куин.

Арран замялся, и этого было достаточно.

Дейрдре!

— Почему эта сука никак не оставит меня в покое?

— Пока неизвестно, она это или нет. Может, пришла Айла.

Покачав головой, Куин обошел Аррана и направился к входу в свою пещеру.

— Я знаю это ощущение от присутствия магии. Айла, несомненно, сильна, но это… Это Дейрдре.

Остальные Воители в подземелье уже разбежались по своим пещерам и затаились во тьме. Куин их не осуждал. Он тоже поступил бы так, но совсем не из-за страха. Просто он терпеть не мог даже вида Дейрдре.

Арран занял свое место справа от Куина, Йен — слева. Он уже предупреждал их держаться подальше во время визитов Дейрдре, но тогда они не послушались. Наверняка не послушают и на этот раз.

Куин обернулся и поискал глазами Маркейл. Она как раз направилась к нему, но Дункан остановил ее. Куин качнул головой, подзывая их обоих.

Скрестив на груди огромные руки, Дункан подтвердил готовность защищать Маркейл ценой жизни. Куин согласно кивнул в ответ и отвернулся к двери, через которую должна была войти Дейрдре.

Ждать долго не пришлось.

Куин заметил Дейрдре, едва дверь стала приоткрываться. Кожу закололо тысячью иголок от желания вцепиться когтями в эти бесцветные глаза. Зло, витавшее вокруг нее, проникало сквозь каменные стены и, казалось, выпивало из Куина все жизненные силы.

Пальцы скрючились сами собой, а когти вытянулись на всю длину. Рот наполнила кровь, когда он языком задел свои клыки. Куин никого в жизни так страстно не ненавидел. Каждый раз, встречаясь с Дейрдре, он живо представлял картину уничтожения своего клана и смерть сына.

По мановению руки Дейрдре дверь распахнулась целиком, заскрежетав, как будто камни пришли в движение. Куин не удивился, увидев рядом с ней Воителя с кожей королевского синего цвета. Его он ненавидел не меньше, чем Дейрдре.

Уильям!

Этот осмелился дважды напасть на замок, именно ему чуть не удалось похитить Кару. И ведь удалось бы, если бы Фэллон в конце концов не освободил своего бога, дав Лукану возможность спасти жену.

Куин убьет и его тоже. С наслаждением! Удовольствие, правда, будет не таким большим, как от смерти Дейрдре.

Они вошли в подземелье, словно прогуливаясь по улицам где-нибудь в Эдинбурге. Дейрдре с Уильямом представляли собой прекрасную пару: увязшие во зле по горло и жаждавшие заполучить власть, как тело жаждет глотка воздуха.

— Куин! — воскликнула Дейрдре, останавливаясь перед ним. — Ты прекрасно выглядишь — для обитателя подземелья, разумеется.

Он не удостоил ее ответом.

Дейрдре оглядела Аррана, Йена, потом нашла взглядом Дункана в глубине пещеры.

— Я смотрю, ты тут ходишь в главных.

— Тебе это известно с того самого дня, когда я очутился здесь, — отрезал Куин.

— Конечно, известно, Куин. А ты уже готов разделить со мной постель и подарить мне ребенка?

— Я скорее съем свои яйца.

Улыбка увяла на тонком лице. Ноздри затрепетали, гнев стал расходиться волнами.

— Это легко устроить…

— Чего не сделаешь, чтобы только не видеть тебя, — съязвил Куин.

Он понимал, что в его положении этого делать не следует, но не смог удержаться.

Ее гнев исчез так же неожиданно, как возник. Она глубоко вздохнула и вздернула подбородок.

— Зачем ты сражаешься со мной? Судьба связала нас друг с другом. Мне было предсказание на твой счет.

— Я не верю в судьбу. Всегда принимаю решения сам, и поэтому мой ответ тебе — никогда.

Стоявший рядом с ней Уильям зарычал. Куин обнажил клыки. Он был готов кинуться на ублюдка.

— Уильям! — рявкнула Дейрдре.

Синий Воитель мгновенно затих. Он с таким благоговением посмотрел на нее, что Куин чуть не рассмеялся в голос.

— Ну-ка, скажи мне, — вновь обратилась к нему Дейрдре. Длинная белая прядь поднялась с пола и пощекотала Куину грудь. — Скажи мне, о чем ты беспокоишься больше всего на свете?

Куин прикусил язык, чтобы не съехидничать по ее поводу. Захотелось отбросить от себя ее волосы, которые Дейрдре часто использовала как оружие.

— Должно быть, о братьях. А теперь еще и о Каре, раз уж она стала женой Лукана.

Стиснув зубы, Куин попытался вспомнить, с каким грохотом бьются волны о прибрежные скалы, чтобы успокоить бушующую в нем ярость.

С пониманием глядя на него, Дейрдре улыбнулась еще шире.

— Уже месяц прошел, как ты не виделся с братьями, и многое могло перемениться. К примеру, Фэллон мог подыскать себе жену.

«Слушай волны! Слушай волны!»

— Нет, лучше по-другому, — продолжала Дейрдре. — Давай поговорим о мужчинах рядом с тобой. Что ты сделаешь ради их спасения?

Терпение Куина лопнуло.

— Только тронь любого из них, и я устрою тебе смерть самую мучительную, насколько это возможно.

— Вот уж не думаю. Более того, я знаю, что этому никогда не бывать. Ты будешь моим, Куин. Вопрос только в том, придешь ты ко мне сам или поневоле?

— Я уже сказал — ни за что.

— Уильям.

Она щелкнула пальцами.

В следующий миг хаос опрокинулся на них. Уильям накинулся на Йена, а Дейрдре связала Куина волосами. На помощь бросился Арран, но был отброшен назад направленным ударом магии.

Куин кромсал когтями ее волосы, пытаясь освободиться, но, порезанные в клочья, они снова становились целыми. Позади него нарастал шум борьбы. Это Йена пытались оттащить от них.

Пещеру затянуло бледно-голубой дымкой, когда Дункан атаковал Уильяма, чтобы отбить брата. Ему не хватило совсем немного времени. В подземелье ворвался Брок в сопровождении шести Воителей.

Куин зарычал от бешенства, когда Дункан рухнул без сознания, а Йена уволокли прочь. Волосы обвились вокруг его шеи и принялись душить.

— Ты начинаешь меня злить, — обратилась к нему Дейрдре. — Теперь Йен — мой. Я помучаю его, убью, а потом оживлю. И буду делать так до тех пор, пока он не перейдет на мою сторону.

— Нет!

— Да! — взвизгнула она. — И так будет с каждым из твоих людей. Если это не заставит тебя добровольно лечь со мной в постель, я на твоих глазах стану мучить молоденьких жриц, которых мне удалось поймать.

Дейрдре подошла и положила ладони ему на грудь.

— Оставляю тебя, чтобы ты как следует поразмыслил над моими словами. В следующий раз, надеюсь, ты примешь мое предложение.

Как только волосы отпустили его, Куин зашатался и отступил назад. Йена забрали и, наверно, не оставят в живых. Отчаяние Дункана будет безгранично, и это все из-за Куина: не надо было дерзить Дейрдре.

Куин заметил, что с противоположной стороны за ним наблюдает Харон. Арран уже подхватил Дункана и потащил его к пещере, которую тот занимал с братом.

В эту минуту Куин презирал себя. Неужели собственная судьба ему дороже жизни его друзей? И дай Бог, чтобы Дейрдре не обнаружила Маркейл, потому что она обойдется со жрицей намного суровее, чем с любым из его Воителей.

Он повернулся и побрел к себе, но от тяжести всего происшедшего ноги у него подкосились. Куин упал на колени и схватился за голову, из груди вырвался мучительный вопль.

Ярость, отчаяние, негодование — все было в этом крике. Но ему не стало легче.

Почувствовав присутствие Маркейл, силу ее магии, Куин сложился пополам.

— Оставьте меня!

А она не могла бросить его в таком положении. Магия напряженно вибрировала от переживаний, которые одолевали Куина.

Ей хотелось помочь ему. Нет, она должна была помочь ему. Он напрасно винит себя, виновата во всем одна только Дейрдре.

Сердце Маркейл разрывалось от сочувствия. Ей еще не доводилось видеть никого, кто бы так страдал. То ли еще будет, когда Дункан придет в себя… Воспоминание о том жутком рыке заставило ее затрястись от страха.

Дейрдре рассчитывала, что таким образом сломает Куина и его людей, но она ошиблась. Это только укрепит их решимость сразиться с ней.

Маркейл медленно опустилась на колени перед Куином и протянула руку, чтобы коснуться его. Рука дрожала, но не от страха. Маркейл до глубины души была поражена силой его страданий. Она могла облегчить их: надо было лишь дотронуться до него.

— Куин, — шепотом позвала она и провела ладонью по его обнаженной спине.

Он вздрогнул от ее прикосновения, но не отстранился. Маркейл принялась впитывать в себя его гнев и отчаяние. Раньше от этого у нее начинала кружиться голова и появлялась тошнота, но сейчас, на удивление, она ощущала лишь тепло черной кожи и твердость мускулов.

Она закрыла глаза, когда Куин обнял ее за талию. Затем он начал подниматься, и его голова коснулась ее живота и груди. Маркейл прерывисто задышала, сердце готово было разорваться, когда Куин привлек ее к себе. Так они и стояли на коленях, прижимаясь друг к другу.

Увидев его лицо совсем рядом, она вдруг поняла, что губы сами собой приоткрылись навстречу ему. Куин обвил ее руками, и Маркейл оказалась притиснутой к его мускулистой груди.

Тело готово было вспыхнуть от еще ни разу не испытанной страсти. Маркейл погрузила пальцы в прохладные завитки его волос, и это неожиданно помогло ей сохранить ясный ум под напором желания, грозившего с головой захлестнуть ее.

Желание заглушило и все отрицательные эмоции, которые передались ей от него. Словно зачарованная, Маркейл наблюдала, как постепенно исчезает чернота, разлитая в его глазах, и они становятся светло-зелеными.

Можно было не смотреть ни на его кожу, ни на руки: она и так знала, что черный цвет исчез, а на руках нет когтей. Но желание, которое она видела в его глазах, только подстегивало.