Повесть о рождении и победах Александра Великого

КНИГА ТРЕТЬЯ

Македонец оказался столь ревностным исследователем природы что с помощью стеклянного сосуда изучал естество и повадки рыб. Он взял с собою петуха, чтобы тот возвещал ему о наступлении рассвета. И когда он увидел в этом самом сосуде как одно рыбье войско ополчилось против другого, Александру пришла мысль о том, каким способом нанести врагам поражение в делах военных. Жаль, он не записал того, что у рыб увидел! Александр Некам. О природе вещей. II, 21.

Как рассказывают, астрологам удалось узнать, что Александр должен умереть на железной тверди и под золотым сводом. Как-то раз в пути у него сильно пошла носом кровь, и тогда, обессилев, Александр слез с коня, один из его воинов снял свой железный панцирь и положил на землю, чтобы Александр на него сел. Дабы создать тень, над ним развернули кусок золотой ткани. Увидев это, Александр пришел в себя и произнёс: «Вот и пришла моя смерть». Книга изречений философов древности.

Когда Александр узнал, что Пор, царь Индийский, пришел на помощь царю Дарию, то выступил против него и странствовал по бескрайним пустыням Индии, переходил многоводные реки и изобилующие пещерами горные перевалы, так что и сам Александр, и войско были измотаны до такой степени, что все полководцы сказали [в один голос]: «Достаточно и того, что мы добрались, воюя, до самой Персии, покорили Дария, которому в прошлом македонцы платили дань. Чего мы хотим достигнуть, странствуя по Индии — по местам, где обитают лишь звери, ведь мы позабыли о родине своей? Александр не хочет думать ни о чем другом[6], кроме сражений. Мы покидаем его: пусть идет тот, кто хочет».

Услышав такое, Александр встал и сказал всем: «Отделимся друг от друга, пусть персы встанут с одной стороны, македонцы и греки — с другой». Обратившись к македонцам, он произнес: «О мои соратники по оружию, греки и македонцы, эти персы — противники и вам, и мне. Если вы решите покинуть меня, отправляйтесь назад и возвращайтесь к себе на родину. Но запомните, я их победил один и, куда бы ни отправился сражаться с варварами, покорю оных. Решайтесь же, ибо, когда я поддерживал вас, укреплялся ваш боевой дух, как только мы выходили на поле сражения. Разве я не стоял один перед всеми и не сражался один за всех? Разве я ради спасения вашего и всей страны нашей не отправлялся один к царю Дарию, подвергая себя множеству опасностей? Так что если вы желаете отправиться в Македонию — отправляйтесь, ибо я не пойду с вами, но знайте, что армия, лишившись мудрости царской, ничего не может сделать». Когда Александр сказал так, устыдившиеся воины постановили отправиться в путь, ответив: «С этих пор жизни наши находятся в руках твоих — делай как знаешь».

И через несколько дней они вступили в пределы Индии и вышли им навстречу посланцы, доставившие письмо царя Пора: «Я, индийский царь Пор, разбойнику Александру, ибо разбоем он захватывает города. Коли ты смертный человек, что же ты замахиваешься на дела богов? Зачем упорствуешь в преследовании жалких людей? Ты сражался с мягкотелыми, лишенными храбрости, и вот, победив их, полагаешь, что можешь победить всех? Победоносен и я, не только люди покоряются мне, но и боги. Некогда пришел Дионис, который, как утверждают, покрыл себя позором, сражаясь в Индии, и ведь он обратился вспять и бежал, не в силах противостоять храбрости индийцев. Посему, прежде чем ты покроешь себя позором, одарю тебя советом и повелением: возвращайся как можно скорее в свою страну, ибо еще до рождения Ксеркса македонцы платили дань нам. Но, поскольку бедна страна эта и нет в ней ничего, что порадовало бы нашего царя, мы отвергли ее. Ибо всем людям хочется владеть большим, а не меньшим. Поэтому и в третий раз заклинаю тебя, чтобы ты возвращался и не желал того, над чем не можешь обрести власти».

Александр прочитал это послание перед всеми и сказал: «Мужи, соратники по оружию, пусть вас не путают слова царя Пора. Вспомните послания Дария, с какой надменностью и дерзостью изъяснялся он. Истинно говорю вам, что у всех варваров одинаковые мысли, они подобны зверям, [которые обитают на их землях] — тиграм, барсам и всем прочим; это на воле звери храбры и отважны, отсюда и происходит их дерзость, и поэтому людям редко удается убить их».

Сказав так, Александр написал следующее: «Царь Александр приветствует царя Пора. Ваши слова придали нам смелости сражаться. Вы говорите, что в Македонии не сыскать ничего хорошего, но разве не плодородна и не изобильна всеми благами и наслаждениями Индия? Поэтому-то все наши мысли устремляются к тому, чтобы завладеть ею. Ведь вы говорите, что всем людям нравится большое, а не малое, — мы, малые, стремимся к тому, чтобы достичь вершин ваших гор, каких нет у греков. Ты пишешь, что являешься императором не только людей, но и самих богов, однако я пришел, чтобы сразиться с тобою как с человеком и варваром, ставшим весьма заносчивым, а не как с богом, ибо деснице одного бога весь мир противостоять не сможет. Дело в том, что даже природные стихии, а именно гром, молния и наводнение, которые намного могущественнее людей, не могут противостоять негодованию богов. Посему знай, что твое глупое высокомерие меня не тревожит».

Прочитав это послание, Пор весьма разгневался, собрал огромное множество своих воинов и множество слонов, а индийцы привыкли использовать слонов в сражениях, и вышел им навстречу. Македонцы и персы, которые были с Александром, увидев приготовления и многочисленность индийцев, ужаснулись не столько наплыву людей, сколько зверям. Александр изготовил медные статуи, и, мудро рассуждая, поместил их в огонь, чтобы они раскалились, и сделал для них вместилища из закаленного железа, чтобы поставить их перед слонами. Слоны приняли [статуи] за людей и по привычке вытянули хоботы, чтобы схватить оные, но, обожженные невероятным жаром, обратились вспять. Прочие же, испугавшись, не желали нападать на людей. Пор, увидев, что случилось со зверями, исполнился страха. Персы напали на индийцев и с помощью стрел и копий обратили их в бегство, однако с обеих сторон полегло невиданное число людей. Увидев это, Александр преисполнился гнева, вскочил на своего коня Букефала, бросился в [гущу] сражения и дрался храбро, ибо немало поддерживал его в этом конь. И на протяжении двадцати дней они продолжали биться с персами.

Увидел Александр, что из-за гибели людей он сказался перед врагом в одиночестве, и обратился к царю Пору: «Не следует полководцам впустую губить победоносный народ свой, но каждый из царей сам должен показать свою храбрость. Пусть твой народ останется с одной стороны, а мой — с другой, мы же вдвоем сразимся врукопашную. Если ты меня убьешь, мой народ станет служить тебе, если же, наоборот, ты погибнешь от десницы моей, твой народ будет моим».

Услышав это, Пор весьма обрадовался и пообещал, что так оно и будет, ибо он с презрением смотрел на Александра сверху вниз: был Пор ростом пять локтей, а Александр только три[7]. Оба войска отступили и построились в боевом порядке. Когда цари начали сражаться друг с другом, воины Пора закричали. Услышав возгласы своих, Пор повернул голову, а Александр сделал выпад, согнул ноги и обрушился на него, проткнув его мечом насквозь и лишив жизни. И индийцы, и македонцы были готовы сражаться. Встав, Александр сказал им: «Несчастные, чего вам сражаться после гибели царя?» Они ему ответили: «Ибо не хотим отдавать вам нашу страну на разорение». А Александр им: «Пусть прекратится битва, а вы свободно можете расходиться по своим домам, ибо не вы собирались сражаться с нашим народом, а царь ваш». Сказав так, он поставил лагерь и приказал похоронить Пора.

Оттуда, собрав большое, хорошо снаряженное войско, Александр отправился к оксидракам. Оксидраки не были заносчивыми людьми и ни с кем не воевали. Они ходили голые, назывались гимнософистами, обитали в хижинах [и пещерах], не строя ни городов, ни иных жилищ. Когда царю этого народа стало известно о прибытии Александра, он отправил к нему почтенных людей с письмом следующего содержания: «Опечаленные гимнософисты обращаются с письмом к человеку Александру. Мы узнали, что ты пришел на нас. Ежели ты пришел сражаться, то никакой прибыли тебе в этом не будет, ибо не найдешь у нас ничего, что можно было бы украсть или отнять, а из того, чем мы владеем, никто не посмеет ничего забрать, если на то не будет божественной воли. Так что ежели хочешь воевать — воюй, ибо мы от своего естества отказываться не собираемся». Александр прочитал это и приказал ответить им так: «Мы прибудем к вам с миром». И, вступив в их пределы, с удивлением увидел, что все они ходят голыми и обитают в скрытых от постороннего глаза хижинах и в пещерах. Дети их и жены, а также животные живут отдельно. Александр спросил одного из них: «У вас нет гробниц?» Тот же показал на свое жилище со словами: «Того, где обитаю, мне достаточно». Александр сказал всем: «Просите чего хотите, и дам вам это». Они ему: «Дай нам бессмертие». А Александр им: «Я сам смертный, как же я вам могу дать бессмертие?» А они ему сказали: «Если ты — смертный, почему же ты скитаешься повсюду и делаешь то и это?» Он им: «В этом нет никаких иных причин, кроме всевышнего провидения, я его слуга и слушаюсь его повелений. Море не может прийти в волнение, если на нем не появится ветер. Желаю успокоиться и воздержаться от войн, но владыка разума моего не позволяет мне это сделать. Если бы у всех у нас было единое разумение, весь мир превратился бы в одно поле». Сказав так, Александр отправился в путь и утомился весьма в дороге, ибо вокруг были места негостеприимные.

Александр составил Аристотелю послание о том, что с ним происходило:

Александр Аристотелю с радостью. Достойно удивления то, что происходило со мной, и следует об этом поведать. Разбив Дария и покорив Пора, мы отправились к Каспийским вратам и достигли некой реки, посреди которой стоял город, полный [собак]. На этой реке были барки. Мы подошли к берегу в третьем часу дня. Вода в той реке была горькая, как чемерица. Река простиралась на четыре мили вокруг этого города. Тридцать семь храбрецов из числа наших юношей, обнажив мечи, вошли в реку. Но тут из воды появились звери, называемые гиппопотамами, и пожрали их. Обойдя реку с другой стороны, мы отправились вверх по течению и обнаружили озеро сладостное и приятное[8]. Мы подошли туда и приказали развести костры. В третьем часу ночи внезапно появились лесные звери, пришедшие на водопой. Там были скорпионы длиной в локоть, красные и белые. Когда мы увидели их, нас охватило такое отчаяние, что некоторые из нас умерли. Пришли туда и львы удивительной величины, и носороги. Все эти звери появились из тростниковых зарослей вокруг озера. Лесные кабаны — величины огромной, силой превосходившие львов, с клыками длиной в локоть. Парды, и тигры, и скорпионы, а также слоны и шестирукие лесные люди, а заодно и жены их. Мы пребывали в великом замешательстве, и, когда они напали на нас, воины прогнали их копьями и стрелами. Мы разожгли огонь в этом лесу, чтобы звери обратились в бегство. Приблизился к нам одонтиран — зверь удивительной величины, силой превосходящий слона, — и напал на нас, я же постоянно приободрял воинов, чтобы они не теряли мужества. Зверь этот убил двадцать шесть наших. Однако вооруженные солдаты одолели его. Следующей ночью из песка появились лисы, а из тростника — крокодилы, и они пожрали тела погибших. И летали там летучие мыши величиной с голубя, а зубы у них как у человека, и, кусая людей, они отгрызли у них носы, уши и пальцы на руках. Оттуда мы направились на равнину под названием Актия и расположились там. По ее окружности рос густой лес, и в нем были плодоносящие деревья, которые питали диких людей, походивших обликом на гигантов и носивших кожаные одежды. Появившись, они убили наших воинов длинными копьями. Увидев, как гибнут люди, я повелел воинам поднять шум. Мы стали громко кричать, и тогда нападавшие испугались и убежали в лес, ибо им неведом был звук человеческого голоса. Мы же, преследуя их, убили шестьсот тридцать четыре человека из их числа. А из наших полегло сто двадцать семь. Мы оставались там три дня, питаясь яблоками с этих деревьев. Затем подошли к некой реке, на которой стоял весьма богатый город. С наступлением девятого часа приблизился к нам огромный дикий человек, волосатый, словно кабан. Я приказал своим воинам поймать его. Когда они на него напали, он не испугался и не побежал, но стоял неустрашимо. Я приказал привести девицу, нарядить и послать к нему. Он же схватил ее и встал в стороне. Мы поспешили освободить девушку, человек тот замычал, словно зверь, и мы с большим трудом изловили его. Я приказал его связать и сжечь. Затем мы отправились дальше и пришли на другую равнину, на которой с первого часа дня появляются [из земли] деревья и растут до шестого часа, а с шестого часа и до заката солнца скрываются под землей. Эти деревья приносят ароматные плоды, и я повелел некоторым из своих людей попробовать их сок. Когда мои воины подошли поближе, появились демоны и отхлестали их. Мы услышали раздавшийся с неба голос, который сказал, что если мы прикоснемся к плодам, то умрем. Тех же кто пожелал до них дотронуться, спалил огонь. Затем мы пришли к пределам моря Океана, где находятся края неба. Там мы услышали голоса людей, говоривших по-гречески. Некоторые из наших воинов, сняв одежды свои, захотели доплыть до острова. Но тут появились звери, которые называются раками, схватили двадцать воинов и утащили их в глубины морские. Оттуда мы дошли до некоего места, где стояло дерево, на котором не было ни плодов, ни листьев и сидела на нем птица, вокруг ее головы сияли лучи. А зовется она феникс. Затем мы достигли горы, а под нею протекала река, в которой висела золотая цепь, и наверх вели две тысячи пятьсот ступеней из сапфира. Я поднялся на эту гору с некоторым из моих воинов и увидел там дворец, и пороги и притолоки, и окна, и тимпаны, и кимвалы — [все] было из золота. Все это строение было золотым, а в нем стояло ложе с драгоценным жертвенником. И возлежал на нем человек величественный и прекрасный, одетый в белые одежды, шелка, украшенные золотом и драгоценными каменьями. Видел я там золотую виноградную лозу с гроздьями из драгоценных камней, и, поклонившись этому человеку, я спустился вниз. Затем, через пятнадцать дней пути, я достиг страны под названием Прасиака. Обитатели этой страны, узнав о нашем прибытии, принесли нам дары, — ремни из рыб, с украшениями из шкур леопардов, и кожи мурен длиною в шесть локтей.