Повесть о рождении и победах Александра Великого

АЛЕКСАНДР И ДЕСЯТЬ ГИМНОСОФИСТОВ

Об условиях этого состязания в остроумных вопросах и ответах между Александром и десятью захваченными в плен мудрецами остается только догадываться. Согласно Берлинскому папирусу, любой из индийцев по выбору самого Александра должен был стать третейским судьей в споре. Если Александр сочтет, что он рассудил хорошо, то третейский судья оставался в живых, остальные же девять философов должны были быть преданы смерти. Плутарх рассказывает об этом так (Al. 64): «Александр захватил в плен десять гимнософистов из числа тех, что особенно старались склонить Саббу к измене и причинили македонянам немало вреда. Этим людям, которые были известны своим умением давать краткие и меткие ответы, Александр предложил несколько трудных вопросов, объявив, что того, кто даст неверный ответ, он убьет первым, а потом всех остальных по очереди. Старшему из них он велел быть судьей»[45]. В латинской традиции беседа Александра с мудрецами сохранилась в составе манускрипта из Меца, небольшого сборника, объединяющего повествование о путешествии македонского царя в Индию и текст под названием «Завещание Александра», к сожалению, эти страницы рукописи испорчены, изобилуют многочисленными дырами и лакунами, однако сами десять вопросов остались нетронутыми.

«И вот на десять философов, пойманных в этих местах, он обрушился с такими словами: „Поскольку вы, индийские философы, провозгласили себя нашими врагами, <...> то лучше вам внимать тому, что я говорю. Каждый из вас даст мне ответ на вопрос, который я задам <...> остальные умрут“. Тогда их предводитель попросил о том, чтобы каждый мог дать объяснение, почему он ответил так, а не иначе. Александр согласился с этим.

(1) Александр спросил, кого больше — живых или мертвых. Индиец ответил: „Живых, ведь тех, кто превратился в ничто, и считать нечего“.

(2) Александр спросил, каких зверей больше — земных или водоплавающих. Индиец ответил: „Земных, земля заключает в себе и само море“.

(3) Александр спросил: „Какой зверь самый умный?“ Индиец ответил: „Тот, о существовании которого человек не знает“.

(4) Александр спросил: „Почему вы дали царю Саббу совет вступить со мной в сражение?“ Индиец ответил: „Чтобы или с честью жил, или с честью погиб“.

(5) Александр спросил: „Что появилось раньше — день или ночь?“ Индиец ответил, что день появился на один день раньше ночи. Тут Александр засомневался, о чем спрашивать, а индиец это заметил и произнес: „Если сомневается спрашивающий, то и отвечающий должен погружаться в сомнение“.

(6) Александр сказал: „Что должен сделать человек, чтобы все им восхищались?“ Индиец ответил: „Если могущество его безгранично, то поступать так, чтобы не казаться свирепым“.

(7) Александр спросил, каким образом человек может сравняться с богами. Индиец ответил: „Если совершит то, что невозможно для смертного“.

(8) Александр спросил, что сильнее — жизнь или смерть. Индиец ответил: „Жизнь, ибо она дарует бытие тем, кто был ничем, а смерть отнимает бытие у тех, кто уже был“.

(9) Александр спросил, как долго человеку стоит жить. Индиец ответил: „До тех пор, пока он не поймет, что ему лучше быть не живым, а мертвым“.

(10) Наконец Александр, не желая своим суждением обрекать кого-либо на смерть, спросил последнего из отвечавших о том, кто ответил хуже других, наказав дать ответ без снисхождения.

А тот, также не желая своим суждением обрекать кого-либо на смерть, ответил, что один отвечал хуже другого. Александр сказал: „Ну тогда вы все умрете, а ты, рассудивший столь плохо, умрешь первым“. Но предводитель индийцев ответил: „Александр, не пристало царю обманывать. Ты сказал: «Если назначенный мной судья рассудит справедливо, то я его помилую». <...> Но я ведь рассудил не по лжи, а по справедливости. <...> Я не могу быть приравнен ко всем остальным и наказан за мое суждение. <...> Согласно предложенным тобою условиям ни один из нас не заслуживает смерти. <...> Ведь мы не можем быть несправедливо казнены, и не нам, но тебе это было заранее известно“. Когда Александр услышал это, то счел их мудрецами, одарил одеждами и велел отпустить».