Голубки воркуют...

Глава - 52

Прибыв в деревню, Пётр с Никитиным прошли за крестьянкой следом. Дом её, ветхий, но уютный, располагался недалеко от остальных, а рядом красовался широкий луг, где весенние травы уже поднимались к солнцу, а весенние полевые цветы начинали раскрывать бутоны.

Свежий ветерок нежно гулял вокруг, навевая не только приближение тёплого времени, но и чего-то радостного. Только, когда прошли в дом крестьянки и Ионы там не оказалось, душа Петра с тревогой сжалась...

Он вышел на улицу, глядя с отчаянием вокруг, но и там не было видно той, кого искал. Лишь заросли луга слегка колыхались от гулящего вокруг ветра. С особым вниманием смотрели и Пётр, и Никитин на разнообразные деревья раскинутого за лугом леса. Оба понимали, что Иона не должна была быть далеко, поскольку ждала возвращения крестьянки, помогающей ей...

Никитин же вскоре обратил внимание на движение за одной из берёз, откуда медленно стала выходить и долгожданная Иона. Он молчал, еле сдерживая улыбку, и взглянул на смотревшего пока в совершенно иную сторону Петра.

Иона несмелым шагом, любуясь только своим любимым, наполненным надеждой её найти, подходила к ним:

-Петенька, - прошептала Иона, и он медленно перевёл взгляд в её сторону.

Уставившись в неверии видеть приближающуюся любимую, Пётр застыл на месте. Не верил ни глазам, ни тому счастью, что вдруг заласкало душу и сердце...

Наблюдая за ними, вдруг сорвавшимися с места и бросившимися в крепкие объятия друг к другу, Никитин заметил, что невольно прослезился от радости. Крестьянка, стоящая всё то время на пороге своего дома, всё крестилась и крестила каждого из них в воздухе, не менее ощущая то счастье, что наконец-то одарило своим волшебством ещё одну пару в мире...

-Вот ты меня снова и спас, - шептала счастливая Иона, наслаждаясь горячими объятиями любимого, который гладил, целовал так, словно то мираж и вот-вот исчезнет.

-Ты ещё можешь дразнить, - взглянул он в её глаза, не веря переполняющей радости. - Я чуть с ума не сошёл!

-Я так рада, что ты не уехал! - воскликнула вновь обвившая его руками любимая.

-У меня было ещё два часа, - шептал он. - Я приезжал к тебе домой, к твоим родителям, но тебя там не оказалось.

-Ты вернулся, - наполнялась ещё большей отрадой Иона, а слёзы брызнули из глаз. - Я думала, не увижу тебя больше никогда.

-Тише,... тише, - успокаивал счастливый милый. - Всё теперь будет хорошо,... любимая,... моя голубка.

-Твоя, - отозвалась Иона и взглянула в его глаза. - А ты мой.

-Вот как? - засмеялся счастливый Пётр, и оба, смеясь от счастья, оглянулись на взобравшегося на своего коня Никитина.

Тот же, отвечая улыбкой, выражающей искреннюю радость за них, поднял глаза к небу и воскликнул:

-А ведь, если голубки воркуют, будет прекрасная погода!

-Забери же меня отсюда, - прошептала любимому Иона, и тот взял её на руки:

-Теперь заберу, - смеялся он, унося к своему коню.

-Вот, - кивал, наблюдая за ними, Никитин. - Любовь делает нас слабыми, невнимательными... Многого можно было бы избежать.

-Кто говорит? - взглянул с удивлением Пётр, опуская милую перед лошадью.

Он повернулся к Никитину и прищурился:

-Любовь делает счастливыми... Вам ли не знать?

-Нет, пока что я сего счастья не ощущаю, - о чём-то мимолётно задумавшись, вымолвил тот и резко встряхнулся. - В путь?

-В путь, - кивнули друг другу и влюблённые.

Они все распрощались с добродушной крестьянкой, так оказавшей им помощь, и Никитин, прежде, чем пришпорить коня, пообещал:

-Пришлю людей, дом починят!

-Благодарствую, господа, - поклонилась им вслед та.

-Я уж думал просить об этом, - улыбнулся Пётр Никитину, и тот сделал гордый вид:

-Не всё же только Вам геройствовать!

Втроём засмеявшись, но от бескрайней отрады, устроившись верхом и веря в светлое будущее, отправились в путь. Они уезжали, а в душах была та же разгулявшаяся весна, что вокруг. Теперь виделось лишь прекрасное будущее, о котором мечталось. Оставалось лишь немного неразрешённых вопросов...

Время же будто летело быстрее.

Распрощавшись по пути с Никитиным, влюблённые поспешили оказаться перед глазами родителей Ионы. То великое торжество обнимать близких, дорогих, любимых, когда казалось, это уже вряд ли произойдёт, - переполняло каждого.

Трудно было влюблённым расстаться на ту ночь, однако Пётр всё же уединился тем вечером с Ионой в библиотеке, чтобы перемолвиться хоть словом наконец-то наедине. Сразу заключив в жаркие объятия, он таким же жарким поцелуем ещё долго целовал её губы...

-Мы расстанемся,... совсем ненадолго... Я утром заеду к тебе, - шептал он, покрывая шейку возлюбленной поцелуями.

-Как это заедешь? Куда ты опять собрался? - стала беспокоиться та и упёрлась руками в его грудь, чтобы взглянуть в глаза.

-Я хочу поймать одного негодяя.

-Пусть живёт, - усмехнулась Иона. - Мы вместе и расставаться я больше не хочу. Не хочу и потерять тебя.

-Этого не случится, - молвил Пётр, направившись к выходу.

Открывая дверь, он оглянулся и с улыбкой добавил:

-В этом жестоком мире ты — мой свет,... моё спасение.

Отвернувшись к окну, когда милый ушёл, Иона ещё долго смотрела ему вслед, но ночь не ждала. Не зная, как всё же смогла лечь в постель, чтобы отдохнуть, на заре Иона вскочила с кровати.

Поспешив собраться, она оглянулась на вошедшую матушку:

-А любезный твой уже под окнами гуляет!

-Как?! - поднялась та и взглянула на окно, куда указала мама:

-Прибыл в роскошном камзоле, захватил и свой чёрный, чтобы потом переодеться. Уваровы готовят весенний бал, а мы пригласили Петра погостить здесь, дабы приехать потом на бал всем вместе...

Не дослушав рассказ матушки, Иона сорвалась с места и побежала к любимому. Нарядная, счастливая, она бежала к нему, гуляющему по саду, и тот сразу заключил в крепкие объятия.

Оба счастливые уже не боялись ничего. Они оглянулись на вышедших в сад родителей, и те отвечали той же радостной улыбкой...