Голубки воркуют...

Глава - 59

-А ты не жалеешь? - повернулась в объятиях любимого спиной Иона.

Она ощущала безграничное счастье, наслаждаясь его поцелуями, и Пётр знал, что сделает всё, чтобы это счастье не исчезло.

-Ты сводишь меня с ума, - шептал он между ласками. - Так люблю тебя,... повторяюсь снова я...

Вдруг остановившись целовать, он засмеялся:

-Я уже и рифмовать научился! Господи...

Повернувшись к любимому, Иона смеялась вместе, а после сладкого их поцелуя вопросила:

-А изменять не будешь?

-Ты опять, - прищурился с шутливым укором тот.

-Но ведь белошвейка была любовницей... А она, кстати, толстая, старая и некрасивая, - заметила Иона, всё переживая о том.

-Любимая, - шептал на ушко милый, продолжая вновь покрывать шейку поцелуями, а руками прижимая с разгорающейся страстью к себе. - Меня не интересуют другие женщины, кроме тебя. У меня нет любовниц и уже точно не будет.

-Они есть у всех, я знаю... Я столько слышала из рассказов подруг, - становилась всё серьёзнее Иона, но Пётр усмехнулся:

-Ты и они встречали не тех мужчин.

-Знаешь, мне больно было даже представлять, что ты целуешься хотя бы с той белошвейкой, а уж видеть тогда в порту, - вспоминала Иона всё, что навевает страх, но любимый обнимал всё крепче, а повернув к себе лицом, стал жарче целовать губы:

-Я знаю... Я бы умер,... если б оказался на твоём месте...

-Ты не окажешься, - прошептала Иона, и Пётр сделал шутливый вид, желая заставить её вновь успокоиться:

-Давай договоримся, что изменять никогда не буду! Уже хотя бы потому, что боюсь. Ведь ты так неожиданно можешь появиться!

Снова милая засмеялась в ответ, переполненная блаженством от их любви и одарила крепким поцелуем, после чего тоже шутливо улыбнулась:

-Ты говоришь это только потому, что я хочу услышать?

-Ты так и не поняла, какой я, - расправляя её распущенные волосы на плечах, говорил нежно любимый. - Но не страшно... У нас впереди вся жизнь. Я тебе покажу и докажу свою любовь и верность. Ты не слышала, как я сейчас у твоего папеньки просил твоей руки?

-Нет, - застыла милая в его объятиях, глядя столь проникновенно, столь любяще, что на душе стало ещё теплее. - Как же жаль, что я пришла чуть позже.

-В Стокгольме есть при русском торговом дворе купеческая церковь, - смотрел вдруг с ласковой робостью Пётр. - Там бы и обвенчались?

Видя, насколько Иона наполнилась сказочным счастьем от сбывающейся мечты, он взял её на руки и понёс в спальню. Там, опустив на мягкую постель, он ещё долго дарил наслаждение ощущать везде на себе его пылкие поцелуи, закончившиеся потом долгим торжеством их жадно желающих быть одним целым тел...

Сладко отдохнув в объятиях друг друга, они ещё долго не хотели расставаться, утолив вновь проснувшееся вожделение ещё до восхода солнца. Только тогда Пётр проводил любимую до её комнаты, пока никто не увидел...

Одевшись к новому дню, он остался в кабинете, где скорее стал рассматривать скопившиеся к его возвращению бумаги. Стоящий подле слуга указывал на каждое из писем и что-то пояснял, пока другой не прибыл с докладом:

-Господин Валентин Блом!

-Проводите сюда, - кивнул Пётр, и через минуту гость уже стоял перед ним, а слуги ушли, закрыв в кабинет дверь.

-Рад встрече! - воскликнул Пётр, сразу поднявшись.

Он прошёл к Валентину, крепко пожав в приветствие руку и указал на стул, куда тот сразу устроился.

-Получил Ваше письмо из Стокгольма. Жаль, не писали из России, но понимаю, что было опасно, - слабо улыбнулся Валентин. - Как приятно, что дело разрешилось, хотя и столь ужасно вышло... Мы надеялись, Волчинский жив.

Достав из кармана кошелёк, он положил его перед глазами сидевшего напротив Петра:

-За службу.

-Отошлите их Никитину. Он нашёл Волчинского, - тут же равнодушно к плате отозвался Пётр, скрестив пальцы, будто никак не возьмёт денег.

-Без Вас бы он не справился, - верил Валентин, заставив его усмехнуться:

-Не так быстро, но справился бы. Заберите. Давайте, давайте, - помахал он руками на кошелёк. - Лучше расскажите, как дела, всё ли было спокойно.

-Я доктор, - пожал тот плечами, но кошелёк не трогал. - Дел хватает и не все удаются, увы. Смертей и от недугов хватает. Что ж, - поднялся он. - Я уже сообщал Вашему слуге, любезно предложившему чаю, что пришёл на минуту. Мне пора. Служба.

-Служба, - поднялся следом и Пётр. - Доброго дня, а кошелёк заберите.

-Отошлите его сами тому... Никитину, - улыбнулся Валентин и поспешил уйти.

Глядя на оставшуюся на столе плату, Пётр сел обратно. Он ещё некоторое время о чём-то думал, пока в дверь не постучали вновь.

-Кто там? - улыбнулся Пётр, и в кабинет прошёл князь Голубев:

-Простите, граф, что беспокою... Вижу, - заметил он лежащую на столе стопку бумаг. - У Вас груда дел накопилась?

-Увы, - подтвердил кивающий Пётр. - Это дела, которые ждут проверки, последнего штриха. С ними я быстро закончу.

-Но есть ещё что-то? - догадался собеседник.

-Тоже увы, - вздохнул Пётр. - Надо проверить банк... Деньги некоторые стоит вернуть в Россию. Но это всё мелочи, поверьте.

-Этот господин, - указал князь в сторону, куда недавно ушёл Валентин. - Он показался мне знакомым. Кажется, и меня узнал. Он не доктор, случаем?

-Вы знакомы? - не верил Пётр тому, что слышал и встал, сняв камзол, словно стало жарко.

Он налил себе и собеседнику по рюмке коньяку и сел обратно к столу:

-Он швед. Русского не знает.

-Да, да, когда он был в России, говорил на французском, - кивал князь, вспоминая. - Видел я его на приёме как раз у Соловьёвых.

-Не может быть, - насторожился Пётр, ставший серьёзным, как никогда...