Первый практикум. Напиток бессмертия.

В гостях у плотника.

Из дома вышел длинноволосый сухонький старик с белой бородой в такой же цветастой юбке, как у всех вокруг. Борода старичка была разделена надвое и зачёсана вверх, усы залихватски подкручены, что придавало ему несколько пиратский вид. На лбу были нарисованы три белые горизонтальные линии, так же, как и у многих других мужчин. За ним из хижины высунулись несколько парней разных возрастов.

– Приветствую бога в вас! – он молитвенно сложил руки и кивнул.

Голос плотника был тих и мягок. Ребята ответили ему, повторив жест и фразу.

– Здесь вы можете омыться с дороги.

Старик широким жестом указал на большую глиняную бадью с дождевой водой. Все путники тщательно омыли руки и поплескали в лица, смывая пот, быстро покрывший их во влажной жаре.

– Прошу вас, будьте моими гостями! Гость есть Бог!

Плотник жестом пригласил всех в хижину. У Виктора отлегло от сердца. Гость! Кажется, аутодафе отменялось. От тандура отошла женщина и поманила девушек за собой. Повинуясь, они пошли в сторону кухонного навеса. Виктор проводил их обеспокоенным взглядом, но решил, что в данный момент он не в том положении, чтобы спорить с хозяевами о правилах, и промолчал.

Мужчин провели в дом. Памятуя Настины наставления, они дружно сбросили туфли у входа. Хозяин с неодобрением посмотрел на кожаные ботинки Берга.

После яркого солнца ребята ненадолго ослепли. Но вскоре глаза их привыкли к полумраку, и они смогли рассмотреть внутреннее убранство. Точнее, его отсутствие. Пол земляной и чисто выметенный, на нём тростниковые циновки. Никакой мебели. Никаких розеток, лампочек, телевизоров, радио, генераторов… Не было даже банального фонарика на пальчиковых батарейках. Виктор не заметил ни кроссовок у входа, ни зубных щёток, ни велосипедов. Это настораживало.

Окна в доме всё-таки обнаружились, Виктор обнаружил их в комнатах за бамбуковыми перегородками. Небольшие отверстия в глиняных стенах, забранные деревянными решётками, были заполнены любопытными детскими мордашками. Видимо, сорванцам приходилось стоять друг у друга на плечах. В комнату, куда пригласили путников, свет проникал только через дверь, в центре помещения стоял столик, похожий на песочные часы.

Хозяин дома пригласил ребят сесть, и все привычно расселись так, как сидели на уроках физики в школьном музее. Виктор оказался несколько впереди, а остальные – полукругом. Напротив, так же на пол сели хозяин дома и ещё несколько мужчин. Лица, заглядывающие во все доступные для подглядывания отверстия, похоже, смущали только гостей.

В комнату вошла хозяйка дома с большим подносом, на котором стояли глиняные чашки с водой. По странному землистому привкусу воды Виктор догадался, что чашки не были обожжены, а только высушены на солнце. Он старался не думать о том, что добавляли в глину гончары. Хозяйка молча забрала чашки и унесла. Вскоре с улицы послышался звон разбиваемой посуды. Виктор очень надеялся, что это не потому, что они успели чем-то рассердить местных жителей. Хозяин не повёл и бровью.

– Приветствую вас в моём доме! – наконец, заговорил плотник. – Меня зовут Аджаташатру, это мои сыновья.

Плотник указал на четырёх мужчин. Все они, как один, покачали головами, как болванчики, будто говоря «ай-ай-ай».

– У Вас столько сыновей! – заметил Виктор.

– Да, - с гордостью ответил хозяин. – У меня их пятеро.

– А где пятый?

– В лесу.

– А он скоро придёт?

– Да, уже очень скоро! – покачал головой плотник. – Через два года.

– А он совсем живёт в лесу? – осторожно спросил Вельский.

– Да! Он сейчас Брахмачарья.

Ребята переглянулись. Спрашивать, что такое «брахмачарья», и не сделают ли это с ними насильно, было неловко. А плотник продолжил:

– Как вас зовут, чужеземцы, и какими судьбами вы оказались в наших краях?

– Меня зовут Виктор Петрович, а это мои ученики.

Виктор указал на своих подопечных. И тут случилось нечто, от чего он обалдел. Хозяин и его сыновья мгновенно подскочили, по очереди подошли к нему и почтительно троекратно потрогали землю у его ног. Всё произошло так быстро, что только к концу действия Виктор смог сбросить оцепенение и запротестовал.

– Вы чего?!

Виктор чувствовал себя крайне неловко, ведь Аджаташатру и его отпрыски были намного старше него.

– Вы же учитель! – удивлённо проговорил Аджаташатру. – Дозволено ли, о почтенный, нам будет прикоснуться к твоей мудрости?

– М-м-мудрости? – замялся Виктор. – Да я вообще-то…

И тут Богданов получил такой болезненный тычок в спину от сидевшего за ним Кривова, что чуть не подскочил. Видимо, пинок сшиб пробку с бочки учительского красноречия, так что Виктора прорвало:

– …несказанно мудр! Конечно, я буду счастлив! Но давайте же не будем омрачать наше застолье высокопарными речами, ведь встреча – это всегда радость и счастье!

– Благодарю, о почтенный!

Аджаташатру сложил руки в приветственном жесте и поклонился. Виктор лихорадочно соображал, чего от него хотят. В это время в комнату снова вошла хозяйка с несколькими девушками, в руках они держали банановые листья, на которые горками были выложены блюда. По комнате поплыли умопомрачительные ароматы, от которых у гостей бесстыдно завопили желудки.

– Позволь, о почтенный, разделить с вами трапезу! – сказал хозяин и указал ладошкой на кушанья.

Все были более, чем рады подкрепиться. Виктор выдержал едва заметную паузу и понял, что хозяин смотрит на него в ожидании. Видимо, на правах старшего гостя Учитель должен был попробовать пищу первым. Богданову некстати вспомнилась существовавшая в средние века профессия дегустатора блюд, они тоже кушали первыми, а потом все смотрели, помрёт, или нет.

Учитель остро ощутил отсутствие Насти с её подсказками. Он решил, что стопка банановых листов – это те самые одноразовые тарелки, и протянул к ним правую руку. Левую он предусмотрительно сунул в карман брюк, хотя чувствовал себя при этом крайне глупо. Разнообразие блюд внушало ужас. Виктор слышал раньше, что индийцы в большинстве своём вегетарианцы и любят перчёное, но этим его знания о национальной кухне и ограничивались. На столике были выложены сухие лепёшки с чёрными ожогами. На вид весьма безобидные. Рядом высились горки по-разному приготовленного риса. Вокруг выстроилось ещё по меньшей мере десять разных полужидких блюд в хитро свёрнутых банановых листках.

Виктор решил начать с чего-то знакомого и потянулся к горке, казалось, обычного белого риса. Он подцепил щепотку кушанья, положил на листок и с замиранием сердца толкнул пару крупинок в рот. Ученики затаили дыхание. Это действительно оказался обыкновенный варёный рассыпчатый рис.

Когда Виктор положил еще немного на свой листок, послышался общий облегчённый выдох. Богданов попробовал ещё один вид риса, странного, сладковатого и пряного, с привкусом кокоса, и похвалил еду. Хозяин дома, казалось, ждал этого знака и начал переправлять еду с стола на свой банановый лист. Его примеру последовали и другие. Виктор внимательно смотрел, как и что они делают, а Аджаташатру решил завести светскую беседу.

– О уважаемый Виктор, а скажи мне, почему вы все такие белые? Вы болеете? – с невинным любопытством на лице спросил хозяин.

– А? Нет… У нас все такие. Ну большинство, – запнулся Виктор.

– А вы сразу рождаетесь белыми или потом белеете с возрастом?

На лице хозяина было поистине детское непосредственное любопытство.

– Сразу. Ну, те, кто белые, те сразу рождаются белыми, – вконец растерялся Виктор.

– О! так у вас есть и нормальные люди? – заинтересовался один из сыновей плотника.

– Есть. В смысле, белые – они тоже нормальные. То есть, вообще все нормальные! – запутался Виктор.

– О уважаемый Виктор, а откуда вы прибыли к нам?

– Мы из России.

– А где это, о почтенный? – развёл руками Аджаташатру.

Ребята на секунду переглянулись. Похоже, дела шли несколько хуже, чем они рассчитывали. Возможно, эти люди не ходят в школы и не контактируют с внешним миром. Шестерёнки в голове Богданова крутились всё быстрее, но в стройный слаженный механизм всё никак не складывались, так что его мозг пока тарахтел вхолостую, на прогреве. Позвонить в полицию не получится – у хозяев явно нет телефона, машин нет…

– Серьёзно? Кто в наше время не знает о России? – удивился Виктор.

– Расскажи нам о своей стране, уважаемый! – попросил ещё один юноша.

– Ну… Она большая…

– Она тянется от восхода и до заката, – внезапно вполголоса заговорил Вельский. – Это самая огромная страна мира. Она так велика, что одним своим боком вступает в вечер, когда на другом краю ещё только утро. На севере зимой днём не садится солнце, а летом по ночам оно не заходит. И там почти над головой висит полярная звезда. А на юге там растут пальмы, абрикосы и инжир, и зимой иногда даже не выпадает снег. Это страна медведей. На севере они белые, а на юге – бурые. Наша страна прекрасна и изобильна. Но, конечно, там не так тепло, как здесь, – улыбнулся Дима.

Товарищи вытаращились на однокашника, словно увидев впервые. Хозяин дома слушал, мечтательно прикрыв глаза.

– Твоя страна прекрасна, – сказал Аджаташатру. – И ты говоришь о своём севере то, что говорили наши предки о нашей родине. Это должно быть, очень красивая страна. А расскажи мне, уважаемый Виктор, был ли ты женат.

В этот момент Виктор сунул в рот лепёшку, которую он по примеру других едоков обмакнул в какое-то жёлтое и очень вкусно пахнущее блюдо. В следующую секунду он понял, что ответить уже не в силах. Сейчас бы очень не помешал огнетушитель. Эту кухню называли острой? Да это оружие массового поражения! Во рту Виктора полыхал пожар. По вкусу блюдо напоминало раскалённый прут, приправленный распадающимся ураном, политый лавой и запечённый в нижних слоях солнечной короносферы. Богданов явственно почувствовал, как из его ушей пошёл дым. Он мгновенно взмок, кровь бросилась ему в лицо, из глаз брызнули слёзы. Виктор сдавленно выплюнул звук, похожий на крик зебры. Аджаташатру понял его состояние на свой манер.

– Ты плачешь по жене? Скажи мне, уважаемый Виктор, как вышло, что ты отправился странствовать и учительствовать, не отринув земные привязанности? Я ещё ни разу не видел гуру, что рыдал бы по покинутой жене, – удивился хозяин дома.

Виктор, дико вращая глазами, сражался с пылающими внутренностями, поэтому в разговор вступил Берг.

– Да мы и сами не поняли, почтенный. Два часа назад мы были в своём городе, в России, где полярная звезда и медведи. А потом вдруг оказались здесь.

– Боги внезапно перенесли вас сюда? – удивился самый молодой сын хозяина.

– Да! – воскликнул Слава Снегов. – Мы просто оказались здесь. И нам бы понять, как вернуться.

– Возможно, боги измыслили наилучшее место для вашего духовного пути, и не стоит сопротивляться их решению, – проговорил Аджаташатру.

– После такого я точно готов встать на очень правильный духовный путь, но мои родители не привыкли, чтобы я без спроса исчезал с уроков в Индию, – забеспокоился Ян.