Плохие люди

* * *

Глотая, не жуя, бродяги делились историей своих злоключений. Того, который размахивал колом, звали Руфер. Родом он был из небольшого северного городка под никогда неслыханным названием Штанд. Был обучен грамоте, работал писцом у богатого купца. Потом, в одном из торговых путешествий, караван, в котором ехали Руфер с хозяином, ограбили какие-то мерзкие наемники.

- Вы п-п-представляете! — от волнения тот немного заикался, продолжая, впрочем, уничтожать запасы Бертрана, словно лесной пожар. — Едем мы, я на телеге с-с-сплю! Тут раз, ст-т-тррела из арбалета! В з-а-атылок! И через глаз высунулась! И наемники на дорогу кккак полезли! Полсотни! И старший у них! Высокий, зддддоровый! Борода черная! Его все Резаком называли…

— Знаю Резака! — веско закивал второй. Его звали Хунтей, но откуда он был родом, не сказал. — Серьезный дядя! Мы с ним на дело ходили! Ну точно — зверь!

— И втторой! Без ушей и нос об-б-брезанный! И гиена с ними! Две! И сокол ловчий!

— Тигуара на поводке не было? — осторожно уточнил Бертран.

— Ннет, н-н-не было! — замотал головой Руфер. — Но нам и так хватило!

— Трусы! — сплюнул Хунтей и снова ухватился за кусок окорока. — Надо было драться! До конца!

Бертран скорчил лицо поумнее и героичнее, покивал. Заодно, незаметно проверил, легко ли выходит нож из ножен, и не слишком ли далеко лежит топор.

После ограбления каравана, не успели бедняги еще осознать, что произошло, как на них налетела еще одна шайка. От нее ни отбиться, ни откупиться не удалось.

Руфер, удачно спрятавшийся в кустах, таился до тех пор, пока разбойники не начали резать глотки всем подряд. Его стошнило от ужаса, и он побежал. Разбойники то ли не догнали, то ли вообще его не заметили.

— Такое говно — никто и догонять не стал! — засмеялся Хунтей, запрокидывая голову, щеря гнилые зубы.

Бегал Руфер несколько дней, пока совсем не выбился из сил.

— Я его нашел, когда он в канаве лежал, — гордо ткнул себя в грудь мечник, — утопиться хотел. Ссыкун. Вот что учеба с людьми делает! От нее мозги жидеют. И кровь водой становится!

— И ничего я топиться не хотел, — отвернулся Руфер, — пить очень хотелось.

— Потому сразу и поел! Воды с головастиками! Тебе мамка разве не говорила, воду из луж не пить? Там жабы хуи полощут!

После встречи Хунтея и Руфера, они решили, что вдвоем как-то проще. И что надо пробираться в ближайший город. В Таилисе у нанимателя Руфера были какие-то дела и верные компаньоны. Хунтей же клялся и божился, что знает весь преступный мир города.

— Да я так каждого знаю! — топырил пальцы он. — Нас там, прям у ворот встретят! Только пацаны узнают, что я в городе! Сразу в кабак! К блядям! Бухать! Жрать! Аааа! — изойдя в предвкушении слюной, Хунтей чуть не захлебнулся, заперхал, зайдясь в кашле.

Отстучали кулаками по тощей спине.

— Бля, чуваки, благодарочка! — просипел Хунтей. — Будем в Таилисе, с меня поляна! Четкая! На все деньги!

— Ты же с нами? — коснулся плеча Бертрана Руфер. И глаза у него были, как у крохотного крысеныша, отнятого от мамкиной сиськи. Суи вдруг почувствовал себя прямо таки умудренным старцем с седой бородой и уверенностью, крепкой как скала.

— Ну да, — степенно кивнул Бертран, жалея, что так и не начал курить. Сейчас бы вынуть трубку изо рта, загадочно укутаться дымом… Но Корин не любит… не любила запах! Вот и не сложилось. — Почему бы и не сходить? Давно там не был! Слушай, ты же говоришь, писцом был?

— Почему «был»? — обиделся Руфер. — Я им и остался. Только временно безработным.

— Прочтешь? — полез за пергаментом Суи.

— Попробую.

Руфер взял в руки объявление, нахмурился, почесал сперва нос, потом затылок, поднес пергамент к глазам.

- Ты еще оближи! — снова зашелся кашлем Хунтей.

Грамотей только покосился, но ничего не сказал. Наконец, второй раз почесав затылок, Руфер вернул пергамент владельцу.

— И что там?

Руфер помолчал, загадочно глядя сквозь Бертрана.

— Если в двух словах, то монастырь святого Було очень гневается на негодяев, ранее живущих в деревне Сура.

— И что? — пожал плечами Хунтей. — Хер тем святошам в глотку, пусть дальше гневаются.

— Про хер ничего не написано, — уточнил Руфер, — зато обещают много других кар. И там целый список тех, кого они в розыск объявили.

— Странно, — теперь пришла очередь Бертрана чесать затылок, — почему тогда меня там нет?

— Может и есть. Просто записан как-то иначе.

— Как — иначе?..

Руфер забрал пергамент, долго водил грязным пальцем по литирам.

— Ну да, вот, — ткнул он в строчку, — «семья Суи, отец и сын».

— Га-га-га! — снова зашелся в хохоте грязнолицый мечник, — а ты в розыске! Веришь, тока глянул — сразу понял, наш! Четкий пацан! И топор у тебя — охуенный! Дай поносить, чо?

Бертран молча скомкал пергамент, выбросил за спину. Все стало еще сложнее.