Плохие люди

* * *

Искать удобное место для перехода пришлось долго. Судя по солнцу, вот-вот должна быть начаться вечерняя стража.

— Как бы опять в лесу ночевать не пришлось! И где этот твой батин брод?

Бертран оглянулся на Хунтея, который от усталости даже перестал коверкать разговор погаными словами.

— Нам что так, что так ночевать под кустом. До Таилиса еще день пути. А то и больше.

— Помню, — вздохнул Хунтей, — помню. Но так не хочется! Холодно в лесу. Мокро.

— А ты в крови спать не ложись, — поддел Бертран, — и сухо будет.

— Ебать, ты пиздец умный какой! — без малейшей злости ругнулся напарник. — О, гляди, а не брод ли там у нас?

Бертран присмотрелся. В полу-перестреле от них, русло Бегера, наткнувшись на остатки древней горы, резко ужалось, сдавленное камнями. Те же торчали, словно зубы в пасти неведомого зверя. Острые изломанные клыки, растущие часто-часто.

— Подземная щука, — кивнул Хунтей, — волею Пантократора окаменела давным-давно.

— Попрыгаем? — спросил Суи.

— А куда нам деваться? Вроде рядышком торчат, шагай, перешагивай.

Когда парни подошли поближе, оказалось, что все не столь радужно, как показалось издалека. Да, камни торчали часто, как в рыбьей пасти. Но оскорбленная злая вода иногда перехлестывала даже самые высокие из них, заваливала грязной пеной.

— Что-то мне не нравится, — покрутил носом Бертран, — может, давай, выше поднимемся?

— Чо, напарил батя? Херовый брод подсказал? Не ссы, пройдемся!

Хунтей первым шагнул на ненадежную опору. Выждав, пока он преодолеет с полдюжины камней, за ним пошел и Бертран.

Двигались осторожно, выбирая место для каждого шага. Острые блестящие зубы торчали из бушующей воды. Река тащила много лесного мусора, от деревьев, до дохлых птиц — мимо Бертрана проволокло изломанную тушку вороны, раскинувшую растрепанные крылья.

— Так тебе и надо! — позлорадствовал он. И сделал следующий шаг на мокрую скалу. Судя по всему, эта опасная дорога, действительно была тем самым бродом, о которой не раз упоминал отец — кое-где, в самых неудобных местах неизвестные, но очень хорошие люди выбили некое подобие ступенек. Еще бы веревку протянуть, и вообще, дорога мечты! Но, то ли пожадничали, то ли снял ее кто-то, не в меру запасливый и домовитый.

— Ааааа!

Сквозь рев бушующей воды пронесся крик. Хунтея подвели мокро-скользкие камни. Он свалился, чудом уцепившись за скалу. Цеплялся белыми от напряжения пальцами. Молча — то ли сил вопить не хватало, то ли пена забила рот надежнее кляпа.

Бертран, не торопясь, подошел вплотную — только руку протяни. Присел, наклонился поближе. И проговорил, глядя в испуганные глаза:

- Знаешь, брат Хунтей, в чем твоя беда? И не в том, что ты хуже бешеной гиены. И не в том, что ты убил грамотея, от которого могла быть одна сплошная польза. Притом убил так, как приличные люди и крыс не давят. Вовсе нет!

— Братан… — просипел Хунтей, отплевавшись от пены, бледнея с каждым мигом. — Ты ж как брат мне!

Суи продолжил, не обращая внимания.

— За последние три дня, я повидал столько мертвых, сколько не видел за всю жизнь. А убил всего одного.

Пальцы на левой руке недомечника соскользнули с острой грани, мелькнули в воздухе. Но он, каким-то чудом сумел перехватиться. Бертран улыбнулся:

- И знаешь, для выбранного мной пути, это мало. Кто серьезным человеком сочтет, если я всего одного убил? Понимаешь, к чему веду?

— Не гони, братан… — шепот глушило водой, но Суи прочитал мольбу по губам.

— И да, мне очень жаль грамотея. С ним было бы куда веселее. А ты… — Бертран задумался, зажевал губами, подбирая слова. Нужных не нашлось. Поэтому Суи молча встал и ударил обухом по пальцам Хунтея. По одной руке, по второй… В это мгновение подумалось, что нужные слова здесь «бесполезное говно», но уже поздно.

Мечника уволокло мгновенно — он даже закричать не успел. Ударило о каменный зуб, о второй, о третий… Миг, и тело скрылось в мутных и грязных водах Бегера.