Плохие люди

* * *

Утром все выглядело еще непригляднее. Нечисть обошла их стороной, зато голодная лесная живность так и кишела. Жучки, паучки, мухи… Прибегал то ли хорек, то ли ласка, обгрызла Руферу ухо. Кровь подсохла, в самой большой луже лапками вверх плавало несколько утонувших ос.

Хунтей безмятежно дрых, сопел в обе дырки, блаженно попердывал. Бертран постоял над спящим, сжимая теплое топорище. Пнул по ноге, постаравшись попасть по косточке.

Убийца подскочил с диким воплем. Грянулся о землю. Узнав Бертрана, ухмыльнулся, начал тереть заспанное лицо.

— Видел бы ты сейчас себя, — вздохнул Суи, — упырь чистейших кровей.

— Ничо, — Хунтей запустил пятерню в волосы, почесался с наслаждением, — скоро у нас самые лучшие зеркала будут! Насмотримся, йопта!

— Но ты лучше заранее отмойся, а то нас и в город не пустят. Решат, с Пустошей сбежали.

— А и пусть! А и ладно! — загоготал Хунтей. — Пусть боятся!

Бертран покосился на давно уже остывшее тело.

— Пошли, что ли?

— А пожрать⁈ — рожа Хунтея вытянулась, как у коня.

— На ходу пожрем, — отрезал Суи, — ты же тут развел… бордель! Радуйся, что только хорек приходил. А вдруг медведь?

— У вас тут медведи водятся? — явственно посерел недавний храбрец. — Горы же далеко!

— Ну не прям под каждым кустом, — пожал плечами Бертран, — но заходят часто. В том году у нас в селе трех коров задрали, и пастуха. Пастуху левую ногу съели. И правую руку. Смеху ради, как мы поняли.

— Жути-то нагнал!

— Сам спросил.

— Ну тоже верно, чо. На ответочку нарвался!

Уходя от выворотня, Бертран на миг задержался, бросил последний взгляд на покойника. На окровавленном лице видны были только глаза, уже подъеденные лесной мошкарой. Тусклые провалы в смерть.

— Пока не отмоешься, идем вдоль тракта, на дорогу не лезем. А ведь, серьезно говорю, примут тебя за выродка какого-то, да копьем сунут. Прям в печенку. От твоей рожи молоко поскисает!

Хунтей спорить не стал, признав безоговорочную правоту напарника.