Волк Севера

Жрец Этельман был странным на вид человеком. У него было узкое, скуластое лицо с ушами, которые казались слишком большими для его лысой головы. Единственными волосами на ней были две темные кустистые брови, которые оживленно двигались каждый раз, когда он менял выражение лица.

Опять упал?" — спросил он, закатывая рукав Вульфрика, пока Френа наблюдала за ним.

Вульфрик кивнул головой, одновременно пытаясь придумать какие-нибудь интересные вопросы для священника. Этельман знал все, и Вульфрику нравилось, когда у него была возможность пораскинуть мозгами. Но был один вопрос, на который он хотел бы знать ответ, но сколько бы он ни спрашивал, Этельман улыбался и качал головой.

'Этот мальчик, Родульф', - сказал Этельман. Полагаю, споткнувшись о него, ты упал?

Вульфрик ничего не ответил, стыдясь того, что еще один человек знает, как легко Родульф мог его победить.

Ты прав, — сказал Этельман Френе. 'Все идет плохо. К утру мальчик будет в лихорадке. У тебя хороший глаз на такие вещи".

Лицо его матери раскраснелось от гордости. Священник всегда умел заставить людей чувствовать себя спокойно.

Он провел рукой по порезу на руке Вулфрика и сделал паузу. "Сегодня у тебя нет ко мне вопросов?" — сказал он.

Только один, — сказал Вулфрик.

"Дай угадаю…

Вулфрик почувствовал, как его рука похолодела. Рука священника лежала над раной, не касаясь ее, но Вулфрик чувствовал покалывание кожи под ней.

'Как ты это делаешь?' спросил Вульфрик.

Сначала Этельман не ответил. Он уставился на руку Вулфрика, держа руку неподвижно над раной. Казалось, что его мысли были совсем в другом месте. Через мгновение он глубоко вздохнул, и на мгновение на его лице появилось выражение крайней усталости, но оно быстро прошло.

"Это, мой юный друг, должны знать боги, а ты должен быть благодарен за это".

Это был более серьезный ответ, чем он обычно давал. Вулфрик посмотрел на рану. Если раньше она была красной и воспаленной, то теперь выглядела так, словно ей было несколько дней; краснота сошла до мягкого розового цвета, а порез полностью закрылся.

Теперь все чисто, — сказал Этельман, снова обращаясь к матери Вулфрика. И уже заживает". Он снова повернулся к Вульфрику. 'Тебе нужно быть осторожнее'.

Вольфрам презрительно хмыкнул со своего места у огня. 'Ему нужна не забота'.

Эти слова резанули Вульфрика больнее, чем палка.