Волк Севера

'Что я могу с этим поделать, Френа?' сказал Вольфрам.

Стены в их доме были тонкими, и, хотя звук был приглушен, Вульфрик мог разобрать большую часть того, что говорили его родители из его кровати. Они думали, что он спит, но оставшиеся раны болели при каждом движении, и он по опыту знал, что вряд ли сможет долго спать этой ночью. Вместо этого ему придется мучиться от разговора родителей, а также от ран, которые нанесли Родульф и его друзья.

Ты можешь поговорить с отцом мальчика, — сказала Френа.

Отец мальчика — купец. Я не собираюсь с ним разговаривать. Он торгует бесполезными безделушками, а его сын может побить моего. Снова и снова. Позор будет слишком велик. В любом случае, он — ученик воина, а Вулфрик — нет. Тут мало что можно сделать".

Его сын на два года старше, — сказала Френа.

'Это не должно иметь значения. Их кровь слаба. Наша — сильная. Вульфрику придется научиться заботиться о себе самому. Плохо, что он до сих пор не приступил к обучению. Ему четырнадцать, ради Джорундира. Он уже два года должен был проходить обучение. Я бы заставил его пройти отбор в прошлом году, если бы думал, что смогу справиться с позором, когда его отвергнут. Я бы предпочел, чтобы его били каждый день, чем терпеть унижение от того, что приходится умолять этого человека, чтобы его сын перестал бить моего. Это позорит тебя, меня и весь мой род до самого его начала, когда боги еще ходили по этой земле. И мальчика тоже; лучше быть побежденным в битве, чем умолять врага оставить тебя в покое".

'Говорят, что Родульф когда-нибудь станет Первым Воином'.

'Задница моя! Единственный, кто так говорит, это его отец и, возможно, один или два его лизоблюда. Он может заплатить за обучение Родульфа воину, но не может заплатить за то, чтобы он им стал. Парень должен пройти испытания, как и все остальные. Если он сможет, то заслужит это. Но я сомневаюсь в этом; никто из этой семьи никогда не был воином. Даже если он станет, он никогда не возглавит эту деревню, помяни мое слово. Первый Воин ведет за собой вдохновением, а не запугиванием и устрашением".

'Но он не заступится за своего сына? Когда-нибудь Вульфи изобьют так сильно, что он останется калекой на всю жизнь. Что ты тогда сделаешь?

'Хватит. Я иду спать".

Вульфрик почувствовал боль в груди, не связанную с избиением, и попытался сделать то же самое.