Братья. Джон Фостер Даллес, Аллен Даллес и их тайная мировая война

После победы Кеннеди на президентских выборах в ноябре Эйзенхауэр мог бы заморозить антикастровскую операцию или, по крайней мере, попросить Аллена проверить заинтересованность Кеннеди. Вместо этого он расширил ее. Он одобрил то, что Бисселл позже назвал "изменением концепции": вместо того, чтобы переправлять на Кубу небольшие группы лазутчиков, ЦРУ должно было начать полномасштабное вторжение, возможно, при поддержке американских вооруженных сил. Советник Эйзенхауэра по национальной безопасности Гордон Грей предложил инсценировать нападение кубинцев на американскую базу в Гуантанамо, чтобы использовать его в качестве предлога для войны.

На этом фоне Аллен и Бисселл 18 ноября прилетели в Палм-Бич, чтобы проинформировать избранного президента Кеннеди об операциях ЦРУ по всему миру. Они сидели возле бассейна, сгорбившись над картой. Что именно было сказано, остается неясным. По большинству предположений, сотрудники ЦРУ упомянули о заговоре против Кастро, но не впечатлили Кеннеди его масштабами.

29 ноября Эйзенхауэр проснулся от радостной новости, что Лумумба арестован. Спустя много лет реконструкция ЦРУ антикастровского заговора включала такой фрагмент: "29 ноября 1960 года уровень интереса правительства США резко возрос в связи с внезапным оживлением интереса со стороны президента Дуайта Дэвида Эйзенхауэра. В отличие от периода с июля 1960 г. до президентских выборов начала ноября, когда, как отмечалось ранее, на уровне Белого дома внимание к разрабатываемой антикастровской программе было минимальным, внезапно президент стал одним из главных лиц, принимающих решения... Когда Джейка Эстерлайна, тогдашнего руководителя [оперативной группы ЦРУ по Кубе], попросили объяснить причину этого внезапного оживления, он заявил: "Я не могу этого объяснить".

Одно из объяснений кроется в том, что тогда могло быть известно лишь нескольким людям. В начале 1960 г. Эйзенхауэр одобрил тайные действия против Кастро, но внезапное появление Лумумбы в Конго отвлекло его. Когда он получил известие о том, что Лумумба захвачен в плен, он понял, что выиграл свою африканскую битву. Он немедленно вернулся на Кубу. Он вызвал Аллена и Бисселла в Белый дом и приказал им повторить на Кубе то, чего ЦРУ только что добилось в Конго. "Больше рискуйте и будьте агрессивны", - сказал он им.

В этот день - 29 ноября 1960 г. - один "монстр" Даллеса попал в руки смертельных врагов, а президент Эйзенхауэр приказал удвоить тайные действия против другого.

Подготовка к вторжению на Кубу неуклонно усиливалась. Бисселл и его люди укрепляли свою армию в изгнании в секретном тренировочном лагере в Гватемале. Они позаимствовали у Национальной воздушной гвардии Алабамы несколько старинных бомбардировщиков B-26, перекрасили их в кубинские эмблемы и приготовились использовать их для воздушных рейдов, которые должны были быть представлены как работа перебежавших кубинских летчиков. В качестве базы для своих подпольных "воздушных сил" и пункта высадки армии изгнанников они выбрали отвесную скалу вблизи Пуэрто-Кабесаса - тихого городка на Карибском побережье Никарагуа. Это место получило кодовое название "Счастливая долина".

Аллен понимал, что все это происходит, но все это не было результатом его решений или указаний. Он наблюдал за происходящим со стороны. Лишь однажды за несколько месяцев планирования вторжения на Кубу он представил Специальной группе независимый отчет. Это не имело никакого отношения к самой операции, но свидетельствовало о том, насколько близкими оставались его старые друзья с Уолл-стрит.

"Во время заседания Специальной группы 21 декабря 1960 г. Аллен Даллес проинформировал присутствующих о встрече, в которой он участвовал накануне в Нью-Йорке с группой американских бизнесменов", - говорится в отчете ЦРУ, который оставался секретным почти полвека. "На встрече присутствовали вице-президент по Латинской Америке компании Standard Oil of New Jersey, председатель Кубино-американской сахарной компании, президент Американской сахарной компании Domino Refining Company, президент American & Foreign Power Company, председатель Freeport Sulphur Company, представители Texaco, International Telephone and Telegraph и других американских компаний, имеющих деловые интересы на Кубе. Суть беседы сводилась к тому, что США пора выйти из тупика и предпринять какие-то прямые действия против Кастро".

На следующем заседании Специальной группы, состоявшемся 28 декабря, обсуждались военные требования к вторжению в изгнание. На этот раз Аллен обратился не к Бисселлу, а к полковнику Джеку Хокинсу, эксперту по амфибийным боевым действиям корпуса морской пехоты, который был откомандирован для организации высадки. Хокинс был решительным и леденяще пророческим.

"При проведении амфибийных операций аксиомой является необходимость контроля воздушного и морского пространства в районе цели", - сказал он. "Кубинская авиация и корабли ВМС, способные противостоять нашей высадке, должны быть выбиты или нейтрализованы до того, как наши десантные суда совершат последний бросок к берегу. Если этого не будет сделано, мы навлечем на себя катастрофу..... Операция [должна быть] прекращена, если политика не предусматривает использование адекватной тактической воздушной поддержки".

События стремительно развивались, когда 1960 год перешел в 1961-й. В Гаване началась выгрузка оружия из коммунистических стран. Американский авианосец "Франклин Д. Рузвельт" с морскими пехотинцами и эсминцами начал маневры у берегов Кубы. Разговорчивый лидер эмигрантов в Майами хвастался журналистам, что его бойцы "готовы к вторжению". Кубинцы строят баррикады вдоль береговой линии.

Под Новый год в Гаване взорвалась мощная бомба. "Это американское посольство платит террористам за то, чтобы они закладывали бомбы на Кубе!" заявил Кастро на следующий вечер ликующей толпе. Затем он заявил, что больше не позволит Соединенным Штатам размещать в своем посольстве в Гаване более 11 дипломатов. В ответ на это Эйзенхауэр полностью закрыл посольство и разорвал дипломатические отношения с Кубой. Кастро предупредил кубинцев, что это означает неизбежность вторжения.

"Мы не знаем, о чем они говорят", - заявил журналистам в Вашингтоне пресс-секретарь Эйзенхауэра.

На заседании Специальной группы 4 января ЦРУ распространило служебную записку, в которой излагалась "подготовка к проведению амфибийно-десантной и тактической воздушной операции против правительства Кубы".

"Первоначальной задачей сил вторжения будет захват и оборона небольшого района", - говорилось в меморандуме. "Ожидается, что эти операции спровоцируют всеобщее восстание на Кубе и приведут к восстанию значительной части кубинской армии и милиции.... После этого будет подготовлена почва для военной интервенции США с целью умиротворения Кубы, что приведет к быстрому свержению правительства Кастро".

Через шесть дней газета "Нью-Йорк Таймс" вышла с потрясающим заголовком: "США помогают готовить антикастровские силы на секретной гватемальской авиабазе". Статья сопровождалась картой, на которой был отмечен лагерь ЦРУ, где, как говорилось, "силы, похожие на коммандос, обучаются тактике ведения партизанской войны иностранным персоналом, в основном из США".

Это был не первый признак нарушения оперативной безопасности. Газета Miami Herald подготовила аналогичный материал, но утаила его после того, как Аллен предупредил редакторов, что публикация "нанесет огромный ущерб национальным интересам". Аллену также удалось добиться уничтожения статьи в Washington Post. Однако большая часть материалов, содержащихся в этих замалчиваемых материалах, всплыла в других изданиях. В газете The Nation был опубликован репортаж под заголовком "Мы готовим кубинских партизан?". Гватемальская газета La Hora направила репортеров в лагерь ЦРУ и опубликовала множество подробностей. Слухи о планируемом вторжении пронеслись по Майами. Аллен убедил газету "Нью-Йорк Таймс" сократить свою статью - она заняла одну колонку в центре первой полосы, а не четыре колонки вверху, - но об операции уже было известно так много, что редакторы "Таймс" сочли оправданным опубликовать то, что у них было.

"Я решил, что мы вообще ничего не должны говорить об этой статье, - писал позднее Эйзенхауэр.

Это было странное решение. Эйзенхауэр неоднократно предупреждал, что операция против Кастро может быть успешной только при условии сохранения секретности американского участия. Теперь же всякая надежда на секретность исчезла. Осознав это, Эйзенхауэр или Аллен - или оба они - могли бы отступить и пересмотреть план. Вместо этого они пошли вперед, полные решимости бороться и успокоенные рассеянным, сверхрациональным предположением, что американская сила всегда в конце концов одержит верх.

"Желание сдержать распространение коммунизма в нашем полушарии усилилось в свете продолжающихся вторжений в Африку и Азию", - писал позднее Бисселл. "Благодаря импульсу нашего планирования операция превратилась из партизанского движения в полномасштабное вторжение.... Кеннеди унаследовал некоторые политические решения предыдущей администрации и находился под давлением, требующим их выполнения".

В девять часов утра 19 января 1961 г., в последний день пребывания Эйзенхауэра у власти, он приветствовал Кеннеди в Белом доме. Прибывший и уходящий президенты провели вместе около трех часов. Первым внешним кризисом, который они обсудили, был кризис в Лаосе. Кеннеди заговорил об очевидном следующем.

"Должны ли мы поддерживать партизанские операции на Кубе?" - спросил он.

"В высшей степени", - ответил Эйзенхауэр. "Мы не можем допустить, чтобы там продолжало действовать нынешнее правительство".

* * *

В первые дни своего президентства Кеннеди узнал подробности заговора против Кастро. Внимательные американцы тоже узнавали подробности. Time сообщил о "лагерях подготовки партизан во Флориде и Гватемале, о катерах PT, перевозящих оружие и совершающих в среднем один рейс в неделю на Кубу, [и] об авиагруппе из примерно 80 летчиков, которые, как сообщается, совершают полеты с таинственного поля в Ретальхулеу в Гватемале и с недействующей авиабазы морской пехоты США Опа-Лока во Флориде".

Кеннеди оказался в беспроигрышной ситуации. Он был молод, неопытен в мировых делах и недавно занял свой пост. Во время своей предвыборной кампании он пообещал противостоять Кастро. Многие американцы хотели, чтобы он так и поступил. Теперь Аллен - а Бисселл всегда был рядом с ним - предлагал ему план.

Аллен напомнил Кеннеди, что отмена операции поставит его перед проблемой "утилизации". Кубинских изгнанников, находящихся в лагере в Гватемале, придется выписать. Многие из них вернутся в Майами. Их история будет звучать так: "Мы собирались свергнуть Кастро, но Кеннеди потерял самообладание и не дал нам попробовать". Эта история станет частью постоянного наследия Кеннеди.

"Мы ясно дали понять президенту, что отмена операции привела бы к очень неприятной ситуации", - сказал позднее Аллен.

Кеннеди вступил в должность, решив перестроить отношения между США и Латинской Америкой. 1 марта он подписал указ о создании Корпуса мира и призвал добровольцев, "готовых пожертвовать своей энергией, временем и трудом во имя мира во всем мире и прогресса человечества". Две недели спустя на блестящем приеме в Белом доме, рассчитанном на 250 гостей, он представил "Альянс ради прогресса" - новую амбициозную программу помощи, направленную на преобразование Латинской Америки и доказывающую, что "свобода и прогресс идут рука об руку". Однако в то время как Кеннеди представлял себе новую эру сотрудничества между полушариями, план вторжения на Кубу набирал обороты.